Глава 36.
Лёха берёт новую колоду, вот ведь, недоверчивый какой! Распечатывает и сдаёт практически трясущимися руками, сдерживается, но я же вижу! Зато он глаз поднять боится. Ну и молодец! Сам мне подыграл и даже не понял. И карты тут ни при чём. Хотя, сдал тоже неплохо. На этот раз,
- Пики козыри! – сообщает подозрительно севшим голосом.
- Отлично! У меня шестёрка! – теперь, главное самой забыть, что я без лифчика, и собраться.
Игра идёт хорошо, по крайней мере, с моей точки зрения. Гольдман то и дело сбивается, то путая козырей, то очерёдность ходов, но я великодушна. И, тем не менее, к финалу приходим в ногу. Если по-честному…
А если не по-честному? Чёрт! Он карт из рук не выпускает, хотя сам, как ёжик в тумане! И мозги у него не сбоят, как ни раздевайся! И, всё-таки, почему-то под конец совершает непростительную оплошность, повыкидав без надобности все пики, и остаётся с простым бубновым тузом, а я ему кидаю всего лишь злосчастную пиковую шестёрку, про которую он знал с самого начала кона!
Фиг знает, зачем он это сделал! Не верю я в то, что ему моей арбузной, в кавычках, грудью снесло башню. Но дело его. Решил сдаться, его выбор.
- Всё, Лёш, больше переигрывать не будем, - напяливаю тунику обратно, - теперь ты - моя собственность. Что скажу, то и делать будешь. И сама буду с тобой делать, что захочу.
- Ну не сошлёшь же ты меня на галеры? – смеётся. Похоже, парню стало любопытно, и он подыграл. Ну и ладно, он ведь не может знать все мои намерения,
- На галеры не сошлю. Во-первых, у меня их нет, а во-вторых мамочка твоя тогда мне такие галеры устроит, что лучше не проверять.
- Я не скажу ей, ты знаешь!
- Спасибо, очень благородно с твоей стороны, но всё-таки, составим договор, давай найди бумагу и ручку.
- От мамаши моей набралась что ли? – фыркает недовольно.
- С кем поведёшься… Но мы не бюрократы. Двух пунктов хватит.
- Диктуй! – устроился за тем же игральным столом, только карты в сторону сдвинул.
- Итак, - размышляю, - пункт первый «Обязанности». Пиши! Я Алексей, как там тебя по батюшке?
- Михайлович...
- Надо же, и у меня папу Мишей звать, - хоть по паспорту и Сергеевна, но того Сергея в глаза не видела. - Так вот, я – Алексей Михайлович Гольдман двадцати… Сколько тебе лет, Лёш?
- Двадцать семь… - а мне двадцать шесть, почти ровесники.
- Двадцати семи лет от роду в здравом уме и твёрдой памяти, отдаю своё тело в собственность Анисимовой Марии Сергеевны и обязуюсь выполнять все её распоряжения, приказы и пожелания. Никогда не перечить и не обсуждать их. Не обманывать её и не умалчивать о действиях или бездействиях, нарушающих их выполнение.
- Хватит! Я понял. Давай права! – дописывает торопливо и останавливается, поставив цифру два.
- Пункт второй, - продолжаю занудным голосом, как в суде, - я уведомлён и помню, что могу расторгнуть договор в любой момент, назвав ключевую фразу… Какую фразу хочешь, Лёш?
- Хрен знает, - задумывается, - давай «Я выхожу из игры»?
- Отлично! Назвав ключевую фразу «Я выхожу из игры» трижды. После этого, моё тело перестаёт быть собственностью Анисимовой Марии Сергеевны и возвращается ко мне.
- А душа? – вопрос полон сарказма.
- Душу можешь сразу себе оставить, я не дьявол, зачем она мне?
- А трижды зачем? Ты же не глухая? Один раз отрекусь, и достаточно!
- Это для тебя, Лёшенька, чтобы шанс на отступление был. Но, как только в третий раз вылепишь, считай, свободен, как сопля в полёте!
- Ясно. Вот, дописал!
- Теперь дата, подпись, всё, как положено.
- А скреплять чем?
- Кровью, конечно! Сейчас пробу возьмём для глюкометра, и выдавишь из своего драгоценного пальчика лишнюю каплю, - надо же, как складно у меня получается им руководить! Ещё кровавую печать не поставил, а уже такой послушка!
Тут как раз Зейнеп зовёт к обеду. Алексей после прокола и пробы выдавливает немного крови на подушечку большого пальца, размазывает и припечатывает договор,
- На, рабовладелица, держи! – я чинно принимаю.
- А теперь мой руки, надевай футболку, и марш обедать!
- Пока приемлемо, - комментирует, когда идёт в ванну, - а что потом? – выглядывает с полотенцем.
- А потом будем ставить помпу!
- Так и знал! – сокрушённо, но как-то слишком драматично. Не верю, как говаривал Станиславский.
- Не фиг было проигрывать! – резюмирую. И мне ни капельки не жаль своего новоиспечённого раба, ведь я собираюсь сделать его счастливым…
Обедает Алексей нервозно. Даже Зейнеп заметила,
- Лёшенька, что-то ты сегодня сам не свой! Не случилось ли чего? – заглядывает в глаза, и сама же комментирует, - да вроде довольный, или подарок какой ожидаешь?
Лёху это замечание вгоняет в краску, он видимо, хочет возразить, но делает слишком глубокий вдох и давится какой-то крошкой. Принимается кашлять, задыхаться и уже закатывать глаза, я соскакиваю с места, чтобы помочь, но добрая женщина, что есть силы, завозит ему по спине кулаком, так что бедолага чуть не ударяется лбом об стол! Зато крошка, попавшая в дыхательные пути, вылетает. Лёха ещё кашляет, я возвращаюсь на место, а он, сделав, наконец, нормальный вдох, со слезами на глазах благодарит спасительницу,
- Спасибо, тётушка Зейнеп, надеюсь, от Вашего удара горб на моей спине не вырастет?
- Зато шутишь уже! – радуется хозяйка. И мы хохочем, как дураки на всю столовую.
Тут приходит Шариф, приносит коробку с продуктами и хмурится, увидев наш коллективный восторг. Мы немного утихаем, но так и хихикаем весь обед, вспоминая первую помощь Зейнеп ханым.
А потом, поблагодарив её за вкусную еду, поднимаемся наверх.
- Куда? – спрашивает Алексей, встав на распутье между дверей.
- Иди к себе, - повелеваю, как настоящая госпожа, - сейчас всё необходимое возьму, и займёмся…
Друзья, ознакомительный отрывок романа "Мой сладкий" завершён. Дочитать книгу вы можете на сайте Литмаркет.
Напоследок хочу подарить ВИДЕОКЛИП-БУКТРЕЙЛЕР специально созданный для этой книги моей постоянной читательницей Светланой Гариной
Приглашаю на новую историю, которая с сегодняшнего дня публикуется на моём канале и будет выложена полным текстом:
Романтическо-мистическая история о запретной любви "ИСПОВЕДЬ ИСКУСИТЕЛЯ"