Череповец появился на горизонте издалека. Возникло множество высоких труб, старающихся развеселить северное небо разноцветными потоками дыма.
Такое количество предприятий Кантемиров видел только в Челябинске. Интересно, в России-Матушке все центры металлургической промышленности названы на букву «Ч»?
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/krysha-6410bfe22a64080b56797d6e)
Ближе к городу водитель почувствовал странный запах и быстро, прокрутив ручку, закрыл боковое окно автомобиля. Стояла жаркая и маловетреная погода, в промышленном центре негде было спрятаться от удушья.
Вероятно, так в Череповце не всегда, и в других районах города ситуация со свежим воздухом выглядит гораздо лучше. Похоже, гость города въехал со стороны металлургического гиганта или химического монстра, формирующих экологию города и зарплату трудящихся.
В этом районе даже зелень не в силах улучшить ситуацию. По дороге Тимур заметил осыпавшуюся с деревьев листву. И это в середине июля… Автомобиль ВАЗ-2106 подъехал к киоску с забывшейся вывеской «Союзпечать», где водитель решил купить карту города и провести рекогносцировку на местности.
Продавец свежей прессы, пожилая сухощавая дама в точно таких же круглых очках, как и покупатель, с интересом взглянула на интеллигентного молодого человека в пиджаке и сообщила:
– Вам нужно обязательно заглянуть в наш Камерный театр и посетить музей «Дом Милютина».
– А кто такой Милютин? – вежливо поинтересовался иногородний, раскрывая карту прямо у киоска.
– Вы не знаете? – искренне удивилась патриотка. – Иван Андреевич Милютин это же наш известный градоначальник. Дальше, по дороге стоит памятник и семейный особняк. Там и музей.
– Загляну обязательно, – пообещал покупатель, поправил очки и задал вопрос. – А нынешний губернатор не пробовал посчитать количество труб в городе на душу населения?
Продавец обиделась и закрыла окошко. Тимур уже сориентировался и, проезжая мимо высокого памятника, обратил внимание, как сурово держит вылитый из бронзы господин Мюлитин за спиной в руках предмет, похожий на палку или полицейскую дубинку.
Приезжий сделал вывод, что городничий явно не слыл демократом. Может быть, и воздух в уездном городе раньше был чище… Кантемиров припарковался на нужной улице, в тени деревьев, за несколько домов от нужного адреса.
В так называемом частном секторе дела с экологией обстояли намного лучше, чем с другой стороны города. Поднялся ветер в сторону дымящих труб, и жить стало ещё легче. Тимур вынул армейский бинокль из чехла и вышел из машины.
Скромный сельский домик жёлтого цвета, украшенный выпиленными фигурами животных и цветов. Дом огорожен резным палисадом, внутри посажены цветы. Высокие резные ворота, тоже выкрашенные в жёлтый цвет. Красиво…
Через два часа ожидания из ворот вышли пожилая женщина и высокий мужчина с бородой. Тимур сидел в машине и поднял бинокль. Шильд со своей тёткой? Вроде похож…
Высокий, здоровый мужик с окладистой русой бородой и с сумкой в руке. На алкаша явно не смахивает, шагает широко, женщина еле поспевает. Куда направились?
Пара прошла мимо, не обращая внимания на отечественный автомобиль белого цвета, и двинулась дальше в сторону виднеющихся из-за деревьев пятиэтажек.
Кантемиров аккуратно вышел из машины, закрыл ключом и поспешил следом по своей стороне улицы. По дороге накинул очки и поправил рубашку под пиджаком.
Остановились у пятиэтажного дома, первые два этажа которого занимал универсам. Мужчина с женщиной зашли в магазин, Тимур немного подождал у входа и привлёк внимание тройку местных, стреляющих мелочь на опохмелку.
Один из страждущих, в майке, шортах и сандалиях с носками, поправил очки в роговой оправе, подошёл ближе и обратился к незнакомцу.
– Молодой человек, я могу обратиться к вам с сугубо деликатной просьбой как интеллигентный человек?
– С меня бутылка водки, если скажете про бородача с сумкой, – огорошил ответом незнакомец.
Коллеги очкарика, услышав про водку, подошли ближе. Один из них, в засаленном пиджаке, дыхнув перегаром, спросил:
– Не обманешь?
– Слово интеллигентного человека.
Соображающие на троих переглянулись. А чего терять? Да и вид у незнакомца внушает доверие. Очки и пиджак…
– Это племянник нашего завуча в школе. Зовут Иван, с Питера приехал. Умный такой. Вместо того, чтобы мелочь подкинуть, всё нас жизни учит. Говорит, что пить вредно.
– А тётку зовут Клавдия Петровна, она у нас ещё русский язык и литературу преподавала, – охотно добавил очкарик и облизнул губы.
– Всё, мужики, стоим здесь и не расходимся, – ответил с улыбкой интеллигентный человек и зашёл в универсам.
Иван Шильд складывал банки консервов в рюкзак, рядом стояла Клавдия Петровна и распределяла между сумкой и авоськой упаковки макарон и буханки хлеба.
Пока Кантемиров покупал две бутылки водки, минералку, батон и колбасу, племянник с тётей распределили ношу между собой: Шильд накинул рюкзак за плечи и взял в руки полную сумку, пожилой женщине осталась авоська с хлебом. Пара вышла из магазина, следом с пакетом в руке потянулся гость города.
Молодой человек посмотрел с крыльца магазина вслед медленно удаляющейся паре, прикинул, что они далеко не уйдут, и обратился к местным гражданам, терпеливо ожидающих главный приз в этот по-настоящему счастливый для них день.
– Товарищи, с меня ещё одна бутылка водки, если сможете объяснить, зачем Ваня с тёткой набрали так много консервов и макарон с хлебом.
– А что тут объяснять то! – Почуяв добычу, радостно воскликнул мужик в пиджаке. – Сейчас племяш работает в бригаде лесника. Вот и приехал за продуктами. Раз в неделю приезжает.
– Не понял. – Тимур вытащил первую бутылку водки «Вологодская», протянул очкарику и, открыв пакет, продемонстрировал вторую с закуской. – Какая бригада, какой лесник?
– Срубы делают для бань. – Взоры всех троих устремились в глубь пакета. Мужик в пиджаке вытер пот со лба. – Село Климовское, это по трассе в сторону аэропорта. Там и лесничество. Тётка его пристроила.
Молодой человек вытащил себе бутылку минералки и протянул пакет товарищам по несчастью. Очкарик в шортах сразу предложил.
– Может с нами? Тут парк рядом, скамейки, столик. Стаканы есть. Всё культурно. Посидим, поговорим…
– Спасибо, мужики. В следующий раз. Я за рулем.
– Жаль, – искренне сообщил мужчина в пиджаке и добавил. – Я в прошлом году у лесника работал. Зовут Григорий Иванович, мужик нормальный, но у них летом сухой закон. Ушёл я, не выдержал.
Тимур согласно кивнул. Бывает… И спросил напоследок.
– А где здесь можно нормально пообедать?
– За пятиэтажками спичечная фабрика, там и поешь в столовой. Сейчас всех пускают.
– Всё, мужики. Аккуратней с водкой. Жарко сегодня.
– А мы в тенёчке, – воскликнул очкарик, и троица радостной гурьбой направилась на своё привычное место. Сегодня, в самом деле, выдался удачный день. А вот Ване надо было подкидывать мелочь страждущим, а не читать лекции о вреде алкоголя.
Через час Шестёра выехала в обратном направлении…
Ещё в советском военкомате призывник Иван Шильд, благодаря спортивной подготовке, попал в гвардейский отдельный разведывательный батальон ГСВГ под Берлином, где дослужился до заместителя командира взвода в звании старший сержант.
Дембельнулся одним из первых, не стал отгуливать положенные три месяца после службы, отдохнул пару недель и устроился на работу на оборонном НИИ недалеко от станции метро «Комсомольская».
Молодой специалист до призыва закончил Ленинградский химико-технологический техникум (ЛХТТ) им. Менделеева по специальности «Аналитическая химия» и получил профессию техника-технолога четвёртого разряда.
По сравнению со сверстниками, свою первую рюмку водки студент Ваня Шильд выпил довольно поздно – в шестнадцать лет, на втором курсе техникума вместе с двумя друзьями прямо перед демонстрацией трудящихся в день Великой Октябрьской революции.
Опытные сокурсники предложили Ване сообразить на троих с единственной благой целью – чтобы веселей держать знамёна, кричать «Ура» перед трибуной и не замёрзнуть под пронизывающим осенним ветром с Финского залива. Друзья хотели как лучше…
Пили, расположившись на старом токарном станке, в тёмном пыльном закутке по коридору в мастерские техникума. Будущий технолог выпил свои первые в жизни пятьдесят грамм водки, закусил яблоком и тут ему стало плохо.
Два собутыльника стойко выдержали положенные сто пятьдесят грамм, посоветовали слабому товарищу научиться пить и оттащили парня в раздевалку, где уложили в самом дальнем углу, заботливо положив под голову Ванину куртку.
Всё бы закончилось тихо и мирно, но студент очнулся, вспомнил про всеобщую демонстрацию рабочих, быстро вскочил и решил поддержать товарищей личным присутствием в плотных рядах учащихся техникума. Голова молодого человека закружилась, и Ваня громко заблевал угол раздевалки.
На шум прибежала гардеробщица и потребовала от студента убрать за собой. Может быть, этот печальный опыт первой рюмки и закончился бы уборкой в гардеробе, но, видимо, удача в этот красный день календаря была не на стороне будущего техника-технолога четвёртого разряда.
Мимо проходил завхоз учреждения средне специального образования, упитанный мужчина небольшого роста, больше известный среди студентов как Миша-Боря. Завхоз Михаил Борисович Кац, пенсионер МВД и одновременно дальний родственник директора техникума оказался очень хозяйственным мужчиной, однако не пользовался в учебном заведении уважением ни у преподавателей, ни у студентов.
Все знали, что завхоз «стучал». Не в смысле – заколачивал гвозди в стены учебного заведения, как того требовала его должность, а совсем в другом смысле – у мужчины присутствовала нездоровая страсть к доносительству. Миша-Боря состоял на связи у курирующего химико-технологический техникум офицера КГБ и стучал на всех, на кого мог. Даже на своего родственника...
Сотрудник техникума, проходя мимо раздевалки, спешил выразить в едином строю свою солидарность со всем мировым пролетариатом; но, вдруг услышав шум и заметив в углу бутылку с легко узнаваемой этикеткой, решил вначале навести порядок во вверенном ему учреждении.
Да и пройти мимо пузыря с остатками водки (примерно сто грамм – честно оставленная доля третьего), стоявшего рядом с провинившимся студентом, завхоз физически не смог.
Аккуратно взяв за горлышко, Миша-Боря заговорщицки прошептал гардеробщице умные милицейские слова: «Отпечатки пальцев…» и ринулся на второй этаж в кабинет директора техникума.
До двери кабинета дошла уже пустая бутылка «Русской» в виде вещественного доказательства беспробудного пьянства студента Шильда в этот знаменательный во всех отношениях день. Покрасневший от ста грамм на халяву завхоз Кац заложил парня своему дальнему родственнику по-милицейски быстро и с потрохами.
Ваня был воспитан на улицах города трёх революций, поэтому молчал, как партизан, и не сдал своих товарищей-собутыльников. В итоге разбора полёта блевотины по раздевалке выяснилось, что студент второго курса наплевал на историческую дату «Красного октября», в одиночку вылакал целую бутылку водки и в итоге запачкал общественное место.
Доклад гардеробщицы тёти Вали, пытавшейся защитить парня сообщением о том, что в бутылке ещё сохранился остаток, не был всерьёз принят к рассмотрению. Да и главный вопрос дня был не в том, что студент техникума напился в стенах альма-матер… Эти стены и не такое видели…
А в том, что комсомолец Шильд в день Великой Октябрьской социалистической революции откололся от коллектива и не смог из-за своего пьянства присутствовать на демонстрации всех трудящихся города. Да что там – города? Всей страны!
А если он пропустил это событие умышленно, то следует ставить вопрос об исключении этого проходимца из стройных комсомольских рядов. И автоматически – исключить из техникума, так как не место не комсомольцам среди молодых строителей (в нашем случае – техников-технологов) светлого будущего.
Тот испуг шестнадцатилетнего парня Иван запомнил на всю жизнь. Большего ужаса, чем исключение из комсомола, гражданин страны Советов просто не мог себе вообразить. Думал – всё! Жизнь кончилась…
И этот искренний испуг помог студенту остаться в комсомоле и, следовательно, в ЛХТТ. Конечно, никто не поверил парню, что он в этот день выпил первую и пока единственную в своей жизни рюмку водки. Правда, студенты пили из граненного стакана, взятого из бесплатного автомата с газированной водой без сиропа, стоящего в мастерских.
Все члены дисциплинарной комиссии были людьми опытными и твёрдо знали, что с первой рюмки никто не извергает содержимое желудка перед собой. Это процедура происходит гораздо позже – обычно после первой бутылки водки на каждого… Или после второй и только на каждого…
А тут после первой же рюмки и облевал всю раздевалку? Быть такого не может. Слабак! А ещё мечтает стать советским техником-технологом…
Пусть остаётся в технаре и учится у нормальных советских парней искусству поглощения спиртных напитков. Опять же с учёбой у Шильда всё в порядке – твёрдый хорошист. И спортом занимается, выступает за сборную техникума по самбо.
Студенту химико-технологического техникума на первый раз влепили выговор по комсомольской линии, заставили отходить дружинником все субботние и воскресные вечера ближайшего месяца, а также вызвали для беседы маму… (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/krysha-22-644795fe5b9b5f59218d150b)
