История запроса в военный архив не всегда заканчивалась удачно. Отсутствие информации или получение явно не тех данных, на которые рассчитывал проситель – таковы могли быть итоги поисков 100-летней давности. Таково, в частности, «дело Пеньковского».
18-го марта 1909 года Лука Алексеев Пеньковский, крестьянин Харьковской губернии, Лебединского уезда, села Большого Каравана, а ныне Гудимовки, проживавший в Усть-Лабинской слободке Екатеринодарского отдела Кубанской области, подал прошение на имя вновь назначенного Военного Министра В. А. Сухомлинова, в котором просил прислать ему сведения о военной службе его отца :
«… Приблизительно 70 лет тому назад, как родитель мой, Алексей Пеньковский, принят на военную службу в Лебединском Уездном по воинской повинности Присутствии, и куда, в какой полк был определён, мне не известно, и обратно не возвратился.
О чём мною было подано прошение в сём году Лебединскому Уездному Воинскому Начальнику о розыске по приёмным спискам, и высылке копии указа об отставке на предмет ходатайства о земельном наделе в Кубанской области, или в других местах на казённых землях.
Причислен и водворён с семейством из 9-ти душ: меня, Луки, 63 года, жены Христиньи, 55 лет, дети Максим 30, Наум 29, Семён 28, Иван 23 и Михаил 12, дочери Марина 18, Марфа 17 и Александра 11-ти лет.
На прошение моё Уездный Воинский Начальник ответил, что родителя моего не известно и не значится в списках, на каком основании мне не известно. А потому, честь имею покорнейше просить Ваше Превосходительство не оставить своим распоряжением о розыске, откуда следует и где в каком полку родитель мой, Алексей Пеньковский, проходил военную службу, при розыске выслать мне его указ об отставке на сказанный предмет…».
21-го апреля Дежурный Генерал Главного Штаба выдал распоряжение «по принадлежности, на зависящее распоряжение» Начальнику Владикавказской местной бригады, а тот, в свою очередь, 5-го мая – Екатеринодарскому Уездному Воинскому Начальнику «для исполнения» .
11-го мая Екатеринодарский Уездный Воинский Начальник отправил запрос в Харьковскую Казённую Палату с просьбой о высылке «копии рекрутского формуляра на рекрута Алексея Пеньковского, принятого на службу в Лебединском уезде 70 лет тому назад» .
9-го июня из Харьковской Казённой Палаты пришла копия формулярного списка, из которого следовало, что Алексей Тихонов Пеньковский, 21-го года, роста 2 аршина 5 6/8 вершков, лицо чистое, подбородок круглый, рот умеренный, нос продолговатый, глаза карие, брови чёрные, волосы на голове чёрные, принят из Лебединского уезда, хутора Каравана помещика флота капитан-лейтенанта Евграфа Красовского. Жена – Ульяна Герасимова, дочь Минодора, 2-х месяцев .
16-го июня Уездный Воинский Начальник дал распоряжение Усть-Лабинскому слободскому правлению заполнить «бланк послужного списка о службе умершего ныне отставного Алексея Пеньковского со слов просителя Луки Пеньковского» .
Однако никакой дополнительной информации власти на местах собрать не могли, поскольку проситель «прохождение службы не знает, т.к. остался малолетним» .
6-го июля Уездный Воинский Начальник подал рапорт на имя Начальника Владикавказской местной бригады, в котором сообщал, что
«… крестьянину Луке Пеньковскому копия с указа об отставке отца его, Алексея Пеньковского, за недобытием необходимых сведений, выдать не представилось возможным, о чём и сообщено просителю…» .
12-го числа Начальник местной бригады сообщил о результатах розыска в Главный Штаб.
Естественно, что, не удовлетворившись таким ответом, Лука Пеньковский 15-го июля направил новое прошение – на этом раз в Главный Штаб:
«… На поданное мною прошение в Главный Штаб, я получил из названного штаба открытое письмо от 22-го апреля 1909 года за № 28273, в котором Штаб уведомил меня, чтобы я дожидал справки о службе моего отца, нижнего чина Алексея Пеньковского, от Начальника Владикавказской местной бригады и через Екатеринодарского Уездного Воинского Начальника.
Я получил уведомление от Владикавказской местной бригады, что в оной бригаде никаких списков о службе моего отца не имеется, и алфавитные книги затеряны, поэтому вторично прошу Главный Штаб собрать справки, т.к. Штабу известно, что мой отец служил во Владикавказской местной бригаде.
Поэтому покорнейше прошу Главный Штаб принять меры для разыскания места службы моего отца и выдать мне указ об отставке.
В ожидании ответа…» .
21-го июля из Управления Дежурного Генерала Главного Штаба в Управление Московского отделения Общего Архива Главного Штаба было направлено распоряжение:
«… По содержанию препровождаемой бумаги входящего журнала за № 61, предписываю доставить в Общий Архив, с возвращением приложения, справку о службе нижнего чина Алексея Пеньковского…» .
31-го июля на имя Луки Пеньковского пришёл ответ следующего содержания:
«… От Главного Штаба объявляется крестьянину Луке Алексееву Пеньковскому, что из прилагаемой справки из дел Московского отделения Общего Архива Главного Штаба от 25 текущего июля за № 797, видно, что рядовой Алексей Тихонов Пеньковский, состоя на службе в Грузинском Линейном № 15-го батальоне, был исключён из таковой 26-го февраля 1841 года умершим, а потому названному нижнему чину не мог быть выдан указ об отставке.
В виду сего документ этот не представляется возможным в настоящее время выдать просителю…» .
Внимательный читатель может задаться вопросом, а зачем нужна была вся лишняя переписка на местах - опрос заявителя, сношения с Казённой Палатой и т.п. Не проще ли было сразу напрямую обратиться в Главный Штаб и получит оттуда сведения о службе?
Дело в том, что положения о документообороте того времени требовали, чтобы обращения в высокую армейскую инстанцию совершались в заключении всей процедуры. После того, как исчерпаны были все предыдущие способы получения информации. А вдруг информация найдётся на местах или в самой воинской части? Ведь имелись необходимые копии. А потому тревожить высокие круги разрешалось лишь в самом крайнем случае.