Ходите знать, как производился поиск сведений о военной службе нижнего чина 100 с лишним лет тому назад, начиная с запроса? Тогда Вам стоит узнать о «деле Андрея Николаева», которое тем и интересно, что в нём можно проследить все этапы тогдашнего поиска.
Разыскивать сведения о военной службе своих родственников люди начали ещё 100 с лишним лет назад. Причина подобного интереса крылась в материальной стороне дела. Во времена правления Императора Николая II николаевским солдатам и их потомкам до 3-го колена были дарованы существенные льготы, что в итоге привело к росту запросов в различные инстанции с просьбой подтвердить факты военной службы предков.
Именно этот факт стал также катализатором фондирования архивных документов: как правило, запрашивались сведения о службе нижних чинов 30-50-х годов XIX века (т.е. «плюс минус» Крымской войны 1853 – 1856 г.г.). Поэтому фонды времён Отечественной войны не подверглись такой детальной переработке. В частности, в РГВИА нет отдельного фонда, посвящённому ополчению 1812 года, как, например, по Крымской кампании. Спустя 100 лет участников тех событий в живых уже почти не осталось.
26-го июля 1909 года в Главный Штаб Военного Министерства поступило прошение от проживавшего в Усть-Лабинской слободке сына отставного солдата Ивана Андреева Николаева, в котором тот просил выслать ему данные о службе отца, николаевского солдата. Вой запрос Николаев мотивировал желанием получить казённую землю:
«… Мой родитель, отставной мастеровой Андрей Николаев Николаев, служил на Кавказе при покорении горцев в Ставропольском Пехотном полку и умер после выхода в отставку в 1873 году. Указ об отставке не известно, где находится, но оный мне нужный для подачи Начальству о зачислении меня на аульные земли после ухода горцев в Турцию.
А потому покорнейше прошу оный Штаб сделать распоряжение о высылке мне вновь на моего родителя копию или дубликат с оного чрез Усть-Лабинское слободское правление Кубанской области, т.к. я имею право пользоваться вышеуказанной землёй…» .
2-го сентября помощник Дежурного Генерала Главного Штаба направил распоряжение Начальнику Владикавказской местной бригады:
«… где и какого месяца и числа умер в 1873 году мастеровой Андрей Николаев, а также, кем, когда и куда был отослан указ об отставке, оставшийся после смерти нижнего чина…» .
Начинать необходимо было с опроса просителя, и 22-го сентября Усть-Лабинский старшина Дмитриев доложил Екатеринодарскому Уездному Воинскому Начальнику следующее:
«… Спрошенный Иван Николаев объяснил, что отец его Андрей Николаев умер в станице Усть-Лабинской в октябре месяце, числа не помнит. Указ об отставке, по словам Николаева, утерян вместе с другими вещами…» .
В очередном распоряжении из Главного Штаба от 26-го октября прописывался необходимый порядок действий, которые должны совершить местные военные чиновники:
«… надлежит истребовать от просителя, Ивана Николаева, объявление о том, из уроженцев какой местности происходит отставной мастеровой Андрей Николаев, когда и где он был принят на военную службу, когда, в каких частях войск и сколько времени в каждой из них состоял, когда и откуда уволен со службы и, если находился в отпуску, то где именно проживал до перечисления в отставку.
Если же Иван Николаев не может представить означенных сведений, то не может ли он указать родственников своего отца или его сослуживцев, от которых можно было бы истребовать эти данные. Затем, по сношении с подлежащей Казённой Палатой, следует выслать в Главный Штаб копию с рекрутского формулярного списка на мастероого Андрея Николаева и возвратить настоящую переписку…» .
25-го ноября Усть-Лабинский старшина Дмитриев дополнил свой рапорт новыми сведениями:
«… По словам Ивана Николаева оказалось, мастеровой Андрей Николаев происходит из крестьян Орловской губернии, уезда и волости не знает, служил в 74-м пехотном Ставропольском полку 23-25 лет, и из какового полка уволен в 1863 году…» .
8-го декабря Екатеринодарский Уездный Воинский Начальник обратился с запросом в Орловскую Казённую Палату
«… прошу о высылке мне копии рекрутского формулярного списка на бывшего рекрута Андрея Николаева…» .
19-го декабря из Орловской Казённой Палаты пришёл ответ:
«… за неимением в переписке сведений о том, из крестьян какого уезда, волости и села и в котором именно году поступил в рекруты Андрей Николав, просимая копия с формулярного списка на него выслана быть не может, т.к. и в формулярном списке Дмитровского Уездного Рекрутского Присутствия в 1840 году под № 377записан Андрей Николаев и в списке Ливенского Уездного Рекрутского Присутствия в 1845 году под № 466 тоже записан Андрей Николаев. Но кто из них то лицо, о котором производится переписка, без вышеозначенных сведений установить не возможно…» .
12-го января 1910 года Начальник Владикавказской местной бригады послал запрос Командиру 74-го пехотного Ставропольского полка
«… прошу сообщить мне, в надписи при сём же, когда и где был принят на военную службу отставной мастеровой вверенного Вам полка Андрей Николаев Николаев, сколько времени он состоял на службе во вверенном Ваи полку и когда, куда и по какому случаю он выбыл из полка.
Если же в полку сохранился его послужной список, то прошу приложить к сей переписке и копию такового. Означенный мастеровой служил во вверенном Вам полку 23-25 лет и выбыл из полка в 1863 году…» .
Однако 21-го числа ответ из полка пришёл неутешительный:
«… Уведомляю, что дела и книги уничтожены пожаром в 1866 году, поэтому сведений о том, сколько времени отставной Николаев состоял на службе, дать не представляется возможным…» .
29-го января Начальник Владикавказской местной бригады предписал Усть-Лабинскому волостному правлению
«… вновь опросить солдатского сына Ивана Николаева, проживающего в слободе Усть-Лабинской, из какого села или из какой деревни, волости и уезда был принят рекрутом на службу отец его, Андрей Николаев Николаев…» .
«Спрошенный Иван Николаев объяснил, что отец его принят из Болховского уезда, волости не помнит» .
Исчерпав все находящиеся под рукой средства, Начальник Владикавказской местной бригады 13-го февраля подал рапорт в Главный штаб о безуспешности попыток отыскать что–либо:
«… требуемых сведений об отставном мастеровом Андрее Николаеве ни через опрос просителя Ивана Николаева, ни через сношение с Орловской Казённой Палатой и с командиром 74-го пехотного Ставропольского полка – получить не представилось возможным…» .
В результате местные власти решили идти другим путём. После опроса Ивана Николаева, 24-го марта, Усть-Лабинский волостной старшина доложил Екатеринодарскому Уездному Воинскому Начальнику:
«…Андрей Николаев повенчан в 1873 году причтом церкви станицы Усть-Лабинская с крестьянкой Харьковской губернии, Старобельского уезда. Слободы Бахмутовки Анной Ефимовой, урождённой Бородавицыной или Журавлёвой, точно не помнит Иван Николаев. Погребён Андрей Николаев тем же Усть-Лабинским причтом…» .
29-го марта Екатеринодарский Уездный Воинский Начальник подал запрос в Ставропольскую Духовную Консисторию о выдаче ему официальной справки:
«… прошу выслать мне при надписи на сём же указанного Главным Штабом в надписи от 28-го февраля сего года за № 13292 документы на умершего нижнего чина Андрея Николаева…» .
5-го апреля член Духовной Консистории протоиерей Троицкий переправил просьбу Уездного Воинского Начальника причту церкви станицы Усть-Лабинской «для надлежащего исполнения» .
17-го апреля священник Николаевской церкви станицы Усть-Лабинской Пётр Остроумов препроводил в Екатеринодар «копию с обыска № 41 от 1-го мая 1863 года о браке отставного нижнего чина Андрея Николаева и копию с копии его отставки», присовокупив, что «записи по метрическим книгам о смерти его не обнаружено».
В брачном обыске было зафиксировано:
«… 1863 года мая 1-го дня.
По указу Его Императорского Величества станицы Усть-Лабинской Николаевской церкви священно-церковнослужители проводили обыск о желающих вступить в брак и оказалось следующее:
1., жених, отставной рядовой Андрей Николаев Николаев – православного вероисповедания;
2., невеста, вдова солдатка Анна Ефимова Бородавицына, православного вероисповедания, жительство имеют в приходе сей церкви;
3., возраст к супружеству имеют совершенный, а именно жених – 56 и невеста – 35 лет и оба они находятся в здравом уме;
4., родства между ними плотного или духовного родства и свойства, возбраняющего по установлениям Св. Церкви брак, никакого нет;
5., жених вдов и невеста вдова по первому мужу;
6., к бракосочетанию приступают они по своему взаимному согласию и желанию, а не по принуждению и имеют на то от начальства позволения;
7., по трёхкратному оглашению, сделанному в означенной церкви апреля 23 – 24 и 27 числа, препятствий к сему браку никакого и никем не предъявлено;
8., для удостоверения беспрепятственности сего брака при сём прилагаются документы: копия с отставки и свидетельство за №№ 430 и 947;
9., по сему бракосочетание означенных лиц предположено совершить в означенной церкви сего мая 1-го дня в узаконенное время при посторонних свидетелях;
10., что всё показанное здесь о женихе и невесте справедливо, в том удостоверяют своею подписью, как они сами, так и поручители, с тем, если что окажется ложным, то подписавшиеся повинны, как по суду, по правилам, так и по законам гражданским.
К сему опросу вышеозначенный жених, Андрей Николаев, и невеста, Анна Бородавицына, подписались, а за неграмотных по их просьбе казак Михаил Земцев.
[Поручители]
По жениху: кандидат Антон Яковлев и казак Степан Чумаков.
По невесте: казак Иван Шмелёв и Абрам Милаев, а за неграмотных и за себя подписался казак Михаил Земцев.
1863 года мая 1, обыск проводили и брак сей совершали вышеозначенной церкви священник Мефодий Платонов, диакон Георгий Соболев и пономарь Пётр Соколов…»
Но самое главное – к брачному обыску была приложения копия с указа об отставке Андрея Николаева. Собственно, тот самый документ, который и необходим был просителю.
В нём значилось:
«… По указу Его Императорского Величества Государя Императора Александра Николаевича, самодержца Всероссийского и прочая, прочая, прочая.
Объявитель сего, служивший в Ставропольском Пехотном полку рядовой Андрей Николаев Николаев имеет бронзовую медаль на Андреевской ленте в память минувшей войны 1853 – 1856 годов учреждённой и Высочайше установленные нашивки на левом рукаве мундира из жёлтой тесьмы в 3 ряда за 20-летнюю беспорочную службу.
От роду ему ныне 55 лет, вероисповедания православного, приметами: росту 2 аршина 5 вершков, лицеем чист, глаза карие, нос умеренный, волосы на голове и бровях тёмно-русые с проседью.
В службу вступил, как из формулярного спискам его видно, Орловской губернии, Болховского уезда, села Ильинского помещика Лаврина.
Первоначально рекрутом 1839 года, декабря 8-го;
рядовым 1840 года апреля 8-го, с определением в Брестский Пехотный полк;
ложником 1843 года мая 8-го в том полку;
из оного поступил в Ставропольский Егерский, ныне – Пехотный полк 1846 года февраля 12-го рядовым;
1848 года августа 11-го с перемещением в инвалидную роту при сём полку состоящей.
В походах находился:
в 1841 году на берегу Чермного моря, в 1844 году – в походе из г. Севастополя на Кавказ с 12-го января по 22-е февраля
в 1845 году – в отряде за Кубанью для прикрытия края от Сулейман-эфенди с 8-го июля по 18-е июля;
в 1856 году с 27-го апреля по 2-е декабря – при устройстве на р. Белой Шедокского и Псебайского укреплений и в бывших при том делах и перестрелках с горцами;
в 1857 году с 23-го по 25-е февраля - в делах с горцами при истреблении 3-х неприятельских аулов Кончукахабль; с 1-го мая по 21-е декабря – в Майкопском отряде для устройства штаб-квартиры Кубанского пехотного полка на р. Белрй и в бывшем при том делах и перестрелках с горцами находился.
В отпусках не бывал. В штрафах по суду и без суда не был.
Российской грамоте читать и писать не умеет.
Вдов.
Ныне рядовой Николаев, как выслуживший определённый законом 20-летний срок, от военной службы отставлен и отпущен по его желанию на свободное пропитание, где в России пожелает, во всяком городе, уезде или на прежнем жилище у своих родственников, но в г. С.-Петербург или Москву только в таком случае, если будет иметь возможность к содержании себя каким-либо постоянным занятием, и вообще положительными способами.
Дан в Усть-Лабинске февраля 16-го дня 1860 года…» .
21-го июня начальник Владикавказской местной бригады рапортовал в Главный Штаб:
«… копия с копии указа об отставке отставного нижнего чина, ныне умершего Андрея Николаева, выдана Екатеринодарским Уездным Воинским Начальником просителю – сыну названного нижнего чина, Ивану Николаеву…» .
Как видно, просители начинали с «самого верха» - лучше было потревожить Военного Министра или Главный Штаб, нежели начинать с местных властей. Если уж там не отреагируют и не смогут помочь, чего уж ждать от губернских чиновников?
Тем не менее, указание начальства всё равно «спускались» на места, а исполнение запроса начиналось с подробнейшего опроса самого просителя - что он знает о службе предка в деталях. Если же не мог вспомнить сам, то желательно, чтобы указал родственников или близких друзей, которые могли владеть нужной информацией.
Затем в дело вступала переписка с Казённой Палатой той губернии, откуда призывался предок, для уточнения времени начала службы.
Огромную роль могла сыграть справка Духовной Консистории той епархии, где проживал предок. Армейское начальство во время прохождения службы браки не поощряло (а с 1866 года и вовсе запретило), поэтому нижние чины вступали в брак, как правило, уже находясь в бессрочном отпуске или отставке. При венчании священник требовал подтверждающих документов того, что нижний чин действительно отслужил положенные по закону лета. Такая педантичность во многих случаях сыграла свою роль.