Начало
Дочь. Часть 4
— Папка, миленький! Живой! Родной мой! — Ира кинулась к отцу, обняла его крепко, расцеловала.
Он тоже обнял ее! Слезы покатились из его глаз, тут только Иришка заметила, что он смотрит куда-то мимо нее!
— Не видит он. Слепой! — мрачно сообщил мальчик и присел рядом, — и слышит плохо, орать надо, чтобы понял, — помолчав, добавил он, — контуженный. Я его в Гомеле нашел. На вокзале он сидел, один. Вот как сейчас, сидел, самокрутку крутил. Я ему — дядь, а дядь, дай закурить-то! А он мне и говорит — «по голосу слышу, что мал ты еще курить!» Он тогда еще хорошо слышал, но слепой уже был. Мы с ним познакомились, он мне все рассказал про свою жизнь. Как воевал, как ранение серьезное получил, в госпитале два месяца лежал. И про вас, и про жену рассказал. Бумажку дал с адресом, вот мы и пробираемся к вам. Под бомбежку попали, с тех пор он плохо слышит. Я тоже не слышал, но потом отошел, а он нет. Нам как-то военврач встретился, я ему рассказал все. Он вопросов много задавал, а потом сказал, что может вернуться слух, надо ждать.
Слезы лились градом из Иркиных глаз, она взяла руку отца и провела по своей щеке, по волосам, поцеловала, приблизилась близко-близко к Колиному уху и громко сказала:
— Папочка, миленький ты мой! Это я, Ира, дочка твоя!
— Ирочка, доченька, слышу твой голос, милая! Как же хорошо! А бабуля? Бабуля жива?
Отец заплакал как ребенок, не стесняясь.
— Живая! Ждет тебя! Только писем давно от тебя не было. Победа уже пришла, а тебя все нет! Господи, да что же это я! — спохватилась Ира. — Пойдемте, домой пойдемте. Да как же ты его доставил-то? — обратилась она к мальчишке. — Молодец какой! Как зовут-то тебя? — спросила Ира.
— Александр! — по-взрослому представился малец, — но мамка называла Шуркой!
Ира вздрогнула, погладила мальчишку по голове.
— Вот и папка ваш тоже сразу меня по голове погладил, а потом сказал, что жену его тоже Шурой звали, — мальчик помедлил, у Иры снова набежала слеза, — но умерла она. Это правда?
— Правда, мой хороший. Правда. Как же ты с папой моим разговариваешь? Ой, — опомнилась Ира, — а где же твои родители? Ты сам чей?
— Папку моего давно убило! Еще в сорок первом похоронка пришла. А с мамкой и с тетей Людой мы потерялись в сорок третьем. Я за водой побежал, а поезд разбомбило, я перепугался и в лес деру дал, а там в яму провалился. Не знаю, сколько в ней просидел, не мог выбраться долго. Потом очнулся, рядом со мной тетенька. Спасла меня и к себе в избу принесла. Я у нее в деревне в доме жил. Недолго правда, потому что фрицы пришли туда. Тетеньку Валю мою… изнасиловали… и убили…а я спрятался, а утром убежал. До города дошел. Вот с тех пор я один, — Шура помолчал и добавил, — нет, уже не один. Где-то полгода, как не один, а с дядей Колей. Не бросил я его, жалко мне его стало. Плохо слепому, а теперь еще одна напасть — глухой. Иногда он вроде как хорошо слышит, а иной раз, совсем как пень! — мальчишка потешно махнул рукой. Ира улыбнулась и снова погладила Шуру по голове.
Она крепко обняла мальчика, поцеловала:
— Спасибо, что привел моего папу домой! Как же ты настрадался, мой хороший! Я буду называть тебя Шурой! Можно?
— Конечно! Вот и дядя Коля меня так называет. Дядя Коля, — заорал он так громко, что Ира вздрогнула, сразу поняв, как Шура общался с Колей, — вот я обещал тебя доставить, — продолжал орать малец, — и доставил! Тетенька, — обратился он к Ирке уже тихо, а вы меня теперь выгоните? — у Шуры покатились слезы из глаз, — мне совсем идти некуда! Совсем, — и мальчик обнял Колю, а тот обнял его, приговаривая:
— Шурка, ты чего это? Ревешь, что ли, а?
Ира обняла их обоих и сказала:
— Никогда, никогда больше так не говори! С этой минуты ты мой младший брат! Я всю жизнь мечтала о брате! Как здорово! То ни одного не было, а теперь трое вас у меня, и сестричка есть. Пойдем, я тебя со всеми познакомлю.
Когда подошли к подъезду, Ира снова громко крикнула на ухо отцу:
— Пап, я сейчас бабулю подготовлю. Она старенькая, слабенькая совсем, вы в коридоре посидите.
Отец кивнул, давая понять, что понял, слезы душили его, и говорить он не мог.
Коля, попав в квартиру, стал потихоньку ощупывать все руками, гладить стены, прижиматься к ним, слезы катились из глаз мужчины.
— Ира, дочка, как же так! Как же! Поговорить бы! Эх, Ира! Как же поговорить-то нам с тобой. Ты бабуле тихонько скажи, я понимаю. Здесь с Шуркой посидим, подождем, а ты иди, Ира! Скажи бабуле потихоньку. Вот ведь как! Слепой я! Эх, да еще и глухой! — бормотал Николай.
Но в этот момент из комнаты выскочили Лена и Петя! Увидев Колю и пацана, они немного стушевались, не узнали соседа: маленькие были совсем, когда Коля уходил на фронт, да и изменился он сильно. Постарел.
Ира шепотом сказала, чтобы бабуля не услышала:
— Тихо, это папа мой с войны пришел. Он слепой и плохо слышит, я пойду бабушку подготовлю.
Ребята с пониманием кивнули.
— А это Шура, познакомьтесь. Он теперь наш брат.
Петя не выдержал и заорал от счастья:
— Здорово! Вот здорово! Играть будем вместе! А то пацанов совсем не осталось.
Ира зашла к бабуле, та лежала на кровати.
— Ба! — позвала Ира.
— Чего там ребята раскричались, словно манки переели! — пошутила бабуля.
Не обращая внимания на бабушкин вопрос, Ира снова позвала:
— Ба! Ты же обрадуешься, если папа домой придет живой, но не совсем невредимый?
Бабушка как могла быстро поднялась и присела на кровати, схватившись за сердце.
— Коля! — вскрикнула она, — что с ним?
— Бабуль, все хорошо. Сам пришел, своими ногами, и руки на месте, да еще и мальчишку привел. Хороший такой пацан, Шурой зовут, представляешь. Как маму!
Бабушка поднялась с кровати:
— Помоги! Что-то я ослабла совсем. Где он? Ира, не томи, — бабушка плакала.
— Подожди, ба! — Ира мялась. — Слепой он, — Ира снова помедлила, — и не слышит почти!
Бабушка вышла в коридор. Увидев Николая, она вскрикнула. В этот момент Коля поднял голову и посмотрел невидящим взглядом прямо на бабушку. Бабушка остановилась, осела, Ира поддержала ее, к Коле подскочил Шурка и все ребята, подхватили его под руки и подвели к бабушке. Старушка заплакала и обняла внука.
— Бабуля! — прошептал он, — здравствуй, родная! Слепой я и глухой! Вот так получилось! Война проклятая! Шура моя, Шура. Не дождалась меня! — и Коля заплакал больно и надрывно как раненый зверь.
Ира обняла бабулю и отца, все ребята тоже подскочили ко взрослым, пролезли в середину. Так они стояли долго, плакали, утешая друг друга.
— Ничего, ничего, снова вместе! Как-нибудь справимся, — приговаривал Николай.
Татьяна Алимова