Эрик обернулся и похолодел от ужаса.
Перед ним стояла старуха. Одежда на ней была грязна и изорвана в клочья, седые, спутанные космы свисали чуть не до земли, а вместо глаз зияли черные дыры.
— Кто ты? — изумленно прошептал принц.
— Уже никто. А когда-то была повитухой. Спроси любую женщину в дервне, знает ли она старую Эду. И королевского сына я принимала и жестоко поплатилась за это.
— Я — королевский сын. — сказал принц.
— Врешь! Ты — подменыш, чертово отродье! Меня лишили глаз, но мой нюх служит мне верой и правдой. И хоть проклятый король отнял у меня свет, я чую твое мерзкое зловоние. Однажды я услышала его, и клянусь самой большой жабой здешних мест, мне не забыть его даже на том свете.
Горько было принцу слышать ее слова, но желание знать правду было сильнее обиды.
— Расскажи мне, что случилось. — попросил он, — Почему мою мать заперли в башне?
— Она не мать тебе! — злобно прохрипела старуха, — Несчастная пыталась провести обряд и вернуть свое дитя. Кто осудит мать, потерявшую ребенка? Но никто ей не верил. Только я. Я принимала у нее дитя. И я вижу немножко больше, чем остолопы вашего города, обмороченные волшебным зеркалом.
— Зеркало? Матушка тоже что-то говорила о зеркале. Но я не сышал о нем.
— Это зеркало, изготовленное нечистью. Оно наводит морок на людей, но говорит правду о нечистых. Мои глаза видели слишком много, чтобы обмануться мороком. От меня не скроешь косматую голову, корявые ножки и темно-зеленую харю.
И королева избавилась от морока, лишь только стала матерью.
Она вмиг увидела, что ее ребенка украли нечистые и подбросили взамен свое гнусное отродье. Но король решил, что я отравила его жену настойкой спорыньи, и теперь ей мерещится страшное. И что я вторю ей, чтобы скрыть мое злодейство.
— И… что он сделал?
— Велел напоить меня моей настойкой и залить ею мои глаза! Бог свидетель, я никогда не использовала ее во зло! Мое лекарство спасало жизни! — прохрипела старая Эда. — Но даже когда свет померк для меня навсегда, я, честная дура, в судорогах и страшных видениях, все твердила свое. Сперва король хотел отрубить мне голову. Но потом решил, что смерть будет слишком мягким наказанием для меня. Он повелел изгнать меня из деревни и запретить мне заниматься моим ремеслом. Он объявил, что смерть ждет каждого, кто пригласит меня к роженице.
Принц в ужасе закрыл лицо руками. Мысль о том, что его отец был так жесток, ранила его в самое сердце.
— Как я могу помочь тебе? — спросил он, преодолев минутную слабость.
— Хочешь помочь... Отдай мне свои глаза, зеленый выродок! — насмешливо каркнула старуха.
— Поверь, я с радостью сделал бы это, — отвечал принц, — но если я останусь слепым, то как смогу отыскать потерянного ребенка моей несчастной матери?
— О, мне повстречалось чудовище с добрым сердцем… — хихикнула старуха, — Хорошо. Тогда отдай мне один глаз! С одним глазом ты отлично сможешь отыскать принца.
— Хорошо. — ответил Подменыш. — Возьми его.
— Ты и правда добр. — пробормотала старая Эда, — Я не возьму твой глаз, он мне не нужен. Слушай меня, нечистое отродье! Ты обречен вечно скитаться по земле, умирать и забывать и рождаться снова и приносить людям несчастье. Но невесть каким чудом в твоей груди оказалось доброе сердце. И за него ты проклят нечистыми и обречен страдать. Когда ты умрешь, нечистые заберут тебя и подбросят какой-нибудь несчастной женщине и ты будешь жить дальше, и так до скончания времен.
— Ты знаешь, как разомкнуть этот круг? — спросил принц-подменыш.
— Ты знаешь. Исполни волю королевы, верни ей ее дитя.
И все увидят, что королева говорит правду. Что обезумела она от горя, как любая мать в подобных обстоятельствах лишилась бы рассудка.
— А я? Что будет со мной?
— Ты превратишься в гнилой пень, черви сожрут тебя, ты исчезнешь с лица земли, но цепь зла будет разорвана. И королева будет спасена и мое доброе имя будет возвращено, и я с легким сердцем отправлюсь в вечный покой. Но ты этого не сделаешь… Никто не выберет по доброй воле смерть и забвение.
Старая Эда зевнула и улеглась на свежую могилу.
Эрик поклонился ей и пошел было с кладбища, но вдруг подумал об одной важной вещи: что будет, если он не сможет отыскать королевского сына? Он побежал назад, чтобы спросит об этом старуху.
Но лишь жирная ворона сидела на свежей могиле. Старая Эда исчезла.
+++
Принц-подменыш решил не дожидаясь утра, потребовать объяснений у отца и побежал прямо в его опочивальню и разбудил его, хоть и запрещалось строго-настрого тревожить сон короля.
— Почему ты скрыл от меня, что моя мать жива? Что означали ее речи? Почему она требует, чтобы я вернул ей ее дитя? Почему она назвала меня подменышем? За что ненавидит меня и хочет убить?
Почему ты был так жесток со старой Эдой? — чуть ли не кричал Эрик.
Король не сразу понял, о чем толкует сын, но когда окончательно проснулся и выслушал его рассказ, то лицо его омрачилось, сдвинулись густые брови.
— Правда открылась тебе раньше, чем я того хотел. Но, если уж так вышло, значит ты достаточно взрослый, чтобы узнать ее всю. Проклятая старуха Эда всему виной. Злобная, завистливая тварь, прислужница нечисти! Она опоила зельем твою мать и ввергла ее разум во тьму. В припадке безумия она попыталась сжечь тебя в печи. И тогда я велел заключить в башню мою драгоценную супругу, твою мать, чтобы лишить ее возможности причинить тебе вред. И старая Эда была наказана по заслугам. — угрюмо отвечал король. — Вот тебе вся правда. А теперь отправляйся спать и не терзай меня более расспросами.
Но принц не двинулся с места.
— Обе они — и моя мать и старая Эда говорили о зеркале, что наводит морок. Позволь мне взглянуть в него.
Король нахмурился.
— Это зеркало охраняет наш род и все королевство. Ты увидишь его, когда придет твой черед править страной. И пусть будет тебе достаточно моего слова.
— Если зеркало охраняет наш род, то не будет вреда, если я взгляну в него. — настаивал принц.
И снова отказал ему король. И чем явственнее звучал гнев в голосе отца, тем настойчивее сын требовал своего.
Наконец его упорство и своеволие ожесточило короля. Он забыл обещание, данное им умирающему отцу и гнев обуял его сердце.
— Безумие твоей матери передалось тебе. — сказал он. — Придется мне положить этому конец. Я велю посадить тебя под замок — ты опасен сам для себя. И я не могу допустить, чтобы после моей смерти наша страна осталась в руках безумца. А королева будет казнена, дабы не смущала она более своими безумными речами твой неокрепший разум. Сердце мое рвется от этого решения, но благоденствие нашей страны для меня превыше всего. Стража!
Принц бросился прочь из покоев, не дожидаясь, пока явится стража.
Он знал, где находится опочивальня его матери. Если она сказала правду, то в ней он найдет зеркало. Он выпрыгнул в первое попавшееся окно, на галерею, которая тянулась вокруг всего замка и помчался по ней, подгоняемый топотом стражи где-то совсем рядом. Вот оно, окно матушкиной опочивальни. Еще вчера он лишь робко заглядывал в него, прогуливаясь по галерее, а теперь он выбил свинцовый переплет, повредив руку, и кусочки слюды словно окровавленные крылья гигантских пчел, осыпались ему под ноги. Одним прыжком он проник в опочивальню. И вздрогнул, оказавшись лицом к лицу с зеленолицым уродцем, смотревшим на него из огромного зеркала.
Его огромная голова была покрыта косматой бурой шерстью, крохотные глазки были едва различимы под мохнатыми бровями, туловище походило на чурбан, а ручки и ножки — на кривые, тонкие веточки. Позади него клубился зеленоватый туман, испарения гнилых болот.
Принц инстинктивно отпрянул — уродец в зеркале тоже качнулся назад. Принц поднял руку — уродец ответил ему подобием приветствия.
И понял принц, что видит свое истинное лицо, то, что видели королева и старая Эда. И сердце его наполнилось горечью, и надежда, что чуть теплилась в нем, погасла окончательно. Бежать теперь было незачем и некуда, оставалось лишь ждать, пока его настигнет стража и запрет под замок.
Что ж, пожалуй это лучший исход для самозванца-подменыша, решил принц. Но в тот же миг он вспомнил о королеве и о старой Эде. Что будет с нии? Королеву ожидает топор палача, а старую Эду тяжкое существование и одинокая смерть в полном забвении.
И как только он подумал об этом, как зеленый туман, что клубился в зеркале начал понемногу светлеть и рассеиваться, и принц увидел, что зеркальный уродец стоит на мостике, сплетенном из корней дервьев. Один конец мостика сливался с зеркальной гранью, а другой терялся в тумане. А за туманом скрывалась, должно быть, зачарованная страна, где томится настоящий принц.
Значит его путь лежит туда, Принц-Подменыш не видел другого. Он шагнул вперед и коснулся рукой зеркальной глади. Легкая рябь прошла по ней, как по воде, и зеркальный уродец коснулся его пальцев своими.
И вдруг за его плечом, словно сгустившись из тумана, выросла старая Эда.
— Если ты сделаешь шаг, то твои земные дни будут сочтены и твое тело начнет превращаться в гнилушку. — произнесла она, не размыкая губ.
— В том, что случилось нет моей вины. — ответил Принц-Подменыш, — Но королева страдает из-за меня. Я не ведаю, чья злая воля одарила меня добрым сердцем, знаю лишь, что мне не будет покоя, пока я не восстановлю справедливость.
И он шагнул внутрь зеркала.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…