Посвящается всем посвящённым, Радиоведущему, Севе Каплану. Великому писателю, Остапу Вишне, вдохновивших меня.
(Не судите строго!)
"Утиная охота 2" или "К вопросу о самогоноварении, в условиях Среднерусской Возвышенности"
"Не стесняйся, пьяница, носа своегo
Ведь он с нашим знаменем цвета одного"
И.М. Губерман
Предисловие
Жизнь наша нервная, и места в ней удивительному
почти совсем не осталось. Как биологическая
популяция мы делаемся старше и вроде как, должно
быть, умнее, но... Не даром сказанно - "В великой
мудрости - великая печаль." Естественным, казалось
бы, образом из жизни уходит чистое чувство
очарованности миром. Оно и понятно - объяснённый,
классифицированный, расфасованный в сознании мир
выглядит комфортней. Комфортней, но не уютней.
Привычней, но не привлекательней. Уходит из него
естество, дарованное первобытным нашим предкам,
познававшим этот мир таким, какой он и есть по сей
день. Это мы изменились, видим и понимаем всё через
призму условностей самим себе навязанных. А, значит,
что-то мимо... Что-то навсегда ушло. А жаль! Как жаль,
что способность делиться осталась только у
простейших, а способность видеть мир неискажённым
только у дураков, детей и пьяниц. (я не беру в пример,
конечно, клинические случаи). Так, устав от всего,
человек срывается на охоту. В лес - собирать грибы-
ягоды. Для чего такие нерентабельные телодвижения?
Нам, что - есть нечего? Магазин вот, рядом, отоварься и
не будешь голодным. Ан нет! Что-то нам нужно ещё,
нехватку чего мы чувствуем, пока духовно живы. Нужна
всего-то малость. И вот тогда, человек идёт на охоту
или ещё куда, или просто собирает друзей и
приближает себя к первобытному, т.е. изначальному
состоянию. Расслабить натрудившийся ум (полезная
иногда процедура!), разгладить намаявшуюся душу и,
наконец, ощутить Очарованность Миром.
И представилось мне вдруг, Сева, лежим мы эдак у
костра и байки охотничьи друг другу травим. И так нам
хорошо, что ничего другого не надо. Только слушай, да
кивай, и кружечку успевай подставлять. И тепло нам от
этой беседы, как у тебя на форуме.
часть 1
88
Ну, Сева, силён же ты пули отливать! С сапогом,
которым кашу ел - это ты сильно того...
Его же мыть потом необерёшься! Кто ж поверит? Хотя,
конечно, всякое бывает.
А вот я расскажу тебе историю, как на охоте водку из
ствола пил.
А было это так...
Приехал я как-то на утиную охоту. В Смоленской
Губернии дело было. Леса там серьёзные, "Урган" -
местные жители их называют, почитай - тайга по
нашему. Там охотились ещё мои деды и деды моих
дедов. Да вот и меня потянуло... Леса серьёзные, да и
болота неслабые, и дичи там... Немерянно.
Ну, понятно, чтоб нескучно было, прихватил я местного
самогону самую малость, литр - не больше. А литра
на охотничий день, это же пайка. Пришёл на место,
освоился, жду - когда птица на тягу пойдёт. Можно
было конечно шумнуть, поднять уток на крыло; на воде-
то, понятно, их никто не бьёт. У утки перо крепкое, да
уложенно плотно, дробь только вдоль просвистит, да
не ранит. Одно только, что над животным глумиться,
всё равно никакого толку. А так, поднимутся всей
стаей, да кучно, не в разные стороны, вот и бей её под
крыло, да не далеко, потому, как без собаки не достать.
Ну, сижу это я, значит, в плавнях, утки ко мне
привыкли, крякают, плавают себе, никуда не торопятся.
Да и мне, чувствую, торопиться некуда. Птички поют,
солнышко греет, хотя Сентябрь уже на исходе, да и
комары вроде несильно достают. И от этой красоты,
Сева, в моей душе такой баланс образовался, что не до
стрельбы мне стало...
Сижу, вдыхаю в себя эту красоту, и так мне курить
захотелось, прямо невмоготу. Но, кто же на охоте
курит? Да ты и сам знаешь, хаживал поди... Ну, думаю,
чем же таким мне себя потешить? Вдруг вспомнил ко
времени, что местным самогоном запасся. Расчехляю я
свой рюкзак, достаю бутылку, (да, да, Сева, бутылку. И
не говори, что круто заворачиваю, во фляге-то вода
была). А надо сказать, что для сохранности, завернул я
её, маму (бутылку) в запасные шерстяные носки. Вот так в
охлаждённом виде и донёс. (Чувствуешь торжество
момента?)
Откупориваю... И вот беда, кружки-то со мной не было,
потому, как экипировался я по-лёгкому. И баланс в моей
душе начинает тихо вибрировать... Но тут на помощь
пришла охотничья смекалка! Беру я "это дело" и
заправляю в один из стволов, поскольку лучшего сосуда
под рукой всё равно не было, а из горлышка я не
привык. И аккуратненько в себя вливаю. Тут и баланс в
душе вернулся, и солнышко, вроде как, лучше
пригревать стало, и вроде как даже изнутри...
Но, ствола то у меня, Сева, два. А между первой и
второй... Заправляю, значит, я второй ствол, строго
дозируя по "булькам". И вдруг, слышу шорох... А из
камышей, высовывается кабанья морда. То ли на
водопой пришёл, то ли хлебный дух его привлёк. Кабан,
не кабан, а так - подсвинок.
Как курок взвёл, как ружьё вскинул, всё слилось в одно
движение, и произошло само собой. Жахнул я по нему с
правого ствола, как есть утиной дробью и тем, что
сверху было, прям в лоб.
Взвизгнул мой кабан и пустился бежать. Метров десять,
я думаю, пробежал и рухнул, как подкошенный.
Добежал я до него, стою и диву даюсь, Мать
пресвятая... Неужели на него таккой оглушительный
эффект утиная дробь произвела? Кому расскажешь, не
поверят, а то и засмеют. Стал искать раны на голове и
ничего не нашёл. У кабана, как известно, на лбу кожа
толстая, да и кость крепкая. Иного секача и жаканом в
лоб не возьмешь, разозлишь только. Не нашёл я, Сева,
никаких ран, видать кучно да мимо дробь пошла... Да
тут меня и осенило: Дробь то мимо, а винные пары, ему
аккурат в нюх, прямой наводкой, отсюда и нервно-
паралитический эффект произошёл.
Какие уж там утки... Связал я его взвалил на плечи и
понёс. До деревни далеко, так я его до охотничьией
сторожки донесу, думаю. А кабан хоть невелик, да
вспотел я под ним изрядно, почти весь хмель вышел.
Иду, а мысль только одна: "Приведу живого кабаняку с
утиной охоты, так кто ещё у нас в "первачах" ходить
будет!" Несу и только за эту мысль цепляюсь, а дух от
него...
Как шёл, в глазах темно. А кругом, благодать земная
разливается. Солнышко... Ёлочки...
...Мухи,***дь, одoлевают. Но коль, думаю, таким
трофеем пофартило, надо нести. А то не поверят. А ты
ж знаешь, для меня чьё недоверие, как нож острый.
Иду и не знаю радоваться мне или уже перестать...
Долго ли, коротко ли, добрёл я до заимки. Положил
кабанчика в сенях, мол отдохни, друг. Скинул бахилы...
Да аромат кабаний разве чем перенять! Это он на прилавке
магазина, в виде окороков да колбас, вкусно пахнет, а в
природе... Natural Enviroment называется, то есть принимай
каким есть! Пришёл и сам полуживой. И первым делом,
конечно... (Ну что первым делом нормальный мужик,
вот как ты, Сева, сделает?) Правильно, пошёл умылся. А
баланс мой к тому времени, надо сказать, совсем меня
покинул, всё, что от меня осталось - распухшая шея и
ноги. А всё что между, (я имею в виду относительно
шеи) то есть там, где душа помещается, превратилось в
сплошной укор, и никак регулировке не подчинялось.
Еле-еле со второго захода управился. Конечно, тут и
кружка нашлась и закуска подходящая...
Мало-помалу,
всё встало на свои места и влилось в гармонию мира.
Но верно говорят, "Коль скоро наши горести не вечны,
наши радости непрочны" , справедливо и наоборот.
(Кто же это сказал? Может, я? Не помню.) Когда я успел
его развязать?..
Главное тихо так ушёл...
часть2
Дверь в охотничьей сторожке всегда открывается
наружу, что бы зверь не вошёл, да и от угару
выскакивать сподручнее (бывали и такие случаи), вот
кабан и просочился незамеченным. А надо отметить,
дверь эта мне потом помогла сильно. Но про это позже,
а пока... Пока , погоревал я недолго, почувствовав себя
морально обездоленным. Но смекалка и тут на помощь
пришла.
Ну, думаю, свинская твоя натура, раз попробовав, ещё
ведь захочешь, за тем и вернёшься. А что с ног свалило,
всё равно не понял, да и забудешь скоро. И решил я
того кабана привадить. Залил я для верности сразу два
ствола...
Кто сказал - "Залил под завязку"? Кто бы сказал, так не
я. Чего мне врать то? Нормально так залил, без
лишнего. Да ты сам представь, кто бы стал по-полной?
Во-первых, всё равно половина выльется. Во вторых -
стволы разорвёт. Куда ни кинь - одни потери. А
ружьишко у меня, Сева, знатное было, о ту пору.
Курковая бельгийка - горизонталочка. Прикладистое,
стволы сверлённые, особой шлифовки. Левый получок,
a Правый цилиндр. Цевьё в руку ложится как... Ну
лучше не придумаешь! По казённой части серебряные
обкладки с насечкой. Не ружьё, а скрипка! В общем, кто
дело знает, оценил бы. А бой какой! С 80 метров в
газетный лист все дроби приходят (если попадёшь,
конечно!)
Ну, открыл я окошко, сижу на позиции, сам себя не
пойму - то ли в обороне я, то ли огневую точку занял.
Патроны, понятное дело, холостые вложил, в латунных
гильзах, чтоб не намокли.
И стал я того кабана приваживать, тюрей угостить
решил. Плеснул в миску грамм 150 примерно. Хлебушек
туда макаю, да за окошко ему. И такое благоухание в
мире разлилось, хоть молиться начинай. Макаю и
бросаю, макаю и бросаю. А, что в руке задержалось, то
зелёным лучком закусываю. И так хорошо...
Накидался я тогда здорово, видать усталась сказалась.
Потянуло меня в сон, да так и затянуло...
И снилось мне
дивное:
Пришёл мой кабан. То в дверь постучится, то под окном
топочет. И бормочет мне что то, будто сказать мне что-
то пытается, а что, понять не могу. разозлился я во сне,
да и проснулся от возмущения. Да тут... То ли дремлю
еще я, или впрямь перебрал? Ходит под окном кто то и
ворчит, невнятно. Я первым делом за ружьё, Глянул в
окно. А там...
Медведь. Двухлетка похоже , шерсть на нём тёмная, на
солнце маслом отливает. И глаза такие масляные-
масляные. Облизывается, урчит, видать тюря моя
понравилась. Тут от неожиданности и выдал я ему с
двух стволов дуплетом. А 12й калибр, Сева, это не
шутка. Гаубица, а не ружьё!
Что было дальше, стоит ли рассказывать? Трезвый был
бы, точно концы бы отдал.
А так, врать не буду, чуть чуть испугался. Ну самую
малость. Одно хочу сказать, вот тогда-то эта дверь
меня и спасла. Ломился в неё косолапый, а открыть не
смог. Пробовал когтями, да она плотно в пробой входит,
без защелин. Благослови, Господи, того человека,
который заимку строил. Это моя вторая мысль тогда
была. А первая... Поди и сам догадываешься.
Сколько
времени тогда прошло, то доподлинно мне неведомо.
Только смеркаться уже начало.
Отбушевал мишка своё, да и спать повалился. Видно не
привык к такому угощению.
Признаю, случись ему тогда под дверью приспать,
боюсь сильно я бы изменил своё мнение на её счёт. А
так он всё под окном маялся, да там и прилёг.
Ну думаю, судьба - как женщина, то поманит, то
обманет. А не пойдёшь у ней на поводу, так она тебя
ещё и отблагодарит. (Да кто это всё говорил-то?).
Тихо вроде стало... Ну, подождал я для порядку
некоторое время.
Сижу, себя подбадриваю, замечтался, уже бутылка
почти опустела.
Ты меня спросишь: "Чегой то, мол, ты пулей не
заряжал?" Так Сева, вспомни - я на уток тогда пошёл.
Дробовик был со мною. А на цевье написано:
"Нихт фюр кюгель" - не для пули значит! Оно конечно
можно было бы картечью, калибр 12, всё же... Но, это
как то ...Ведь главное - сама идея. Живого кабанчика
привести, многим ли удавалось? А тут Фортуна сама
ворожит. И не поверишь, Сева, так распалился, что
пошёл я того медведя вязать. Только над ним
наклонился, весь мир у меня в сторону уехал и
возвращаться не возжелал. Этот момент у меня даже из
подсознания начисто выпал, так что рассказать здесь
нечего, а придумывать, ты знаешь, я не люблю.
Как медведя затаскивал - не помню. (Хочешь у него
спроси!). Помню только, как ночью по нужде вставал,
лапу его с себя снял. Горячая такая лапа. И тяжёлая.
... Припекать уже начало, когда я обратно вернулся, в
окошко для порядку глянул, а медведь ушёл. Ну и
пусть. Ну его совсем. Зачем, Сева, мне медведь? Я же за
утками ходил . Ты прикинь, как я его на себе дотащу?
Пешком-то он не пойдёт. Да и проснись мы с Потапычем
в обнимку, неизвестно - кто, кого на завтрак бы
пригласил. Да...
И как он меня тогда... Лукого духу, что ли они не
переносят? Или вправду говорят, что они, если мёртвого
увидят, так не трогают? Ну тут уж я постарался,
можешь мне поверить! Да и случись по-другому, как бы
я тебе это всё рассказал? А? Вот, то-то и оно...
Ну, собрался я быстро. Уходил, понятное дело,
полешком дверь подпер. А на приступочке под дверью
свою кружку (из заимки) поставил, с которой всё началось. Плеснул
туда сколько осталось. Потому - не тот друг, кто
захмелил; а тот, кто от похмелья спас! И хлебушка туда
же положил, чтоб не сразу выветрилось. Зверь он тоже
не дурак, разберётся.
Да ты, я вижу, мне не веришь! Тогда как есть скажи,
разве это всё могло бы случиться, не запасись я тогда
загодя местным самогоном?
То-то и оно, что польза! Все живы остались и
поговорить сейчас есть о чём. Ну, вобщем, такая вот ... я
приключилась. Опять сомневаешься? Да чтоб мне
больше никогда рюмки не понюхать! Хотя я это,
откровенно, не часто делаю. А. коль так, вот тебе
адрес: Деревня Гагарино, Кжатский Район, Смоленская
Область. Поезжай туда, спроси местных про Медвежью
Заимку, тебе ещё и не такого наплетут! Правды сейчас
уже никто не вспомнит, да и я забывать стал. Давно это
было. Память - странный инструмент. Многие детали
уже стёрлись, какие, может, и добавились, ну, на то она
и охотнячья байка.
И, положа руку на сердце, Сева, если оно у тебя есть,
скажи: в какой из моментов моей охоты мне нужно
было кружечку мою отставить? Только честно! Ведь
убери хоть одно звено и рассыпется вся цепь этих
удивительных и почти невероятных событий, о которых
я тебе рассказал.
Эпилог
Избушку ту, Сева, раскатали потом. Говорят медведи
часто хаживать стали. Оно и известно, зверь упрямый,
если чего учуял...Вот мужики и разобрали на хозяйство.
А на охоту я больше не хожу. Как вспомню их...
Скорешились вроде. Причащались вместе, и вроде даже
классически - на троих. Как подумаю - не по понятиям
получается, как увижу их глаза, курки же не взведу...
Но если сорвусь на утиную охоту, то обязательно опять
в ту же деревню. Уж больно там самогон
замечательный!
Вот так! А ты говоришь "кашу сапогом" Ну, твоё
здоровье!
Послесловие
Исторически каждое место несёт на себе отпечаток
чьей-то памяти. Преображаясь и изменяясь со
временем, вместе с памятью людей несущих эту
историю. Потому кем, как не носителями Истории
являемся мы, люди. Некоторые события привязаны не
только географически, но и находят место в нашем
сердце. Даря воспоминание о том чувстве, которое
называется "ОЧАРОВАННОСТЬ МИРОМ"
И.М. Губерману и В. А. (Севе) Каплану, людям
дарующим надежду, посвящается.
Воззвание:
Низкий поклон вам, господа охотнички! Всем кто меня
слушал у костра, да пребудет с вами благодать. Не
постесняйтесь, подкиньте дровишек. А то тепло нам
всем, а костёр топить надо...
