Добрыня прибыл в Новгород с тяжелым сердцем. Тут же заперся наедине с Владимиром и поведал ему во всех подробностях, о том, что узнал сам.
-Что тревожит тебя, дядька? - спросил Владимир, хорошо знавший вырастившего его воеводу.
-Боюсь Свенельд уговорит Ярополка пойти на Олега!
-Быть того не может! Брось! - воскликнул Владимир. Такой вариант событий не укладывался у него в голове. - Ярополк же сказал, что не согласился со Свенельдом!
-Добро бы было так! - ответил Добрыня. Он не хотел говорить Владимиру до поры, что насторожило его в Ярополке возросшее превосходство над братьями.
С того дня еще рьяней начал воевода готовить Новгородскую дружину. Викинга Сигурда просил научить ходить под веслами, так, как умеет только его суровый, северный народ. Олаф, после отъезда Всемилы в Киев, настолько рьяно принялся совершенствоваться в ратном деле, что скоро его поставили старшим над молодыми воинами, доверив вкладывать в их руки первые мечи.
Зоряна откровенно скучала в княжеском терему. Не такой представляла она себе жизнь княгини. Целыми днями находилась она под приглядом Малуши и знатных женщин Новгорода, которые казалось никогда не уходили домой. Не успеет Зоряна глаза открыть - они уж тут! Почивать собирается - они еще по терему бродят! Шагу ступить за ворота нельзя без сопровождения! А уж какая скука! Только вышивка, да сплетни - кто женился, кто родил, у кого муж до вина зело охоч! Для Зоряны, не знавшей тех, о ком шла речь, все это было не интересно. Как хорошо было с батюшкой! Сколько городов с деревень повидала она, путешествуя вместе с ним по его купеческим делам. Только в Херсон не брал ее батюшка с собой, опасаясь как бы падкие на живой товар лихие люди не выкрали ее для басурманского сераля. Оставлял у своей сестрицы, имевшей семеро по лавкам, с наказом глаз не спускать дочери. А теперь вот совсем ничего не видит Зоряна кроме богато изукрашенных теремных стен, да пышного, зеленого сада.
Владимир посещал жену часто, тревожа нежное тело неумелыми руками, почти не трогая душу. Днями пропадал по делам, оставляя ее на попечение своей матушке.
Одной жаркой, летней ночью не стерпела, разрыдалась, глядя, как Владимир натягивает сапоги, не глядя на нее, мыслями уже далеко в своих, неведомых для нее, заботах. Муж удивленно поднял на Зоряну глаза.
-Ты чего это слезы лить вздумала? - спросил, вглядываясь в ее лицо.
-Как не лить, если запер ты меня тут, как птицу в клетке! - Зоряна говорила с вызовом, тоном, какого Владимир еще не слыхал от нее.
-Так все жены живут! Чего еще хочешь?- ответил он также резко, глядя как Зоряна хлопает заплаканными глазами.
-К батюшке хочу, обратно! - выпалила она и сама испугалась своих слов.
-Вон чего захотела?! Натешилась? - протянул Владимир зло.
Только сейчас вспомнила Зоряна, что говорит с князем и в его власти не только ее тело, но и жизнь, как любого другого в Новгороде и в его окрестностях.
Владимир вышел, громыхнул дверью, а она так и осталась стоять средь светелки, не зная, что теперь делать.
От Зоряны Владимир отправился к Малуше. В ее светлице оплывали свечи, отбрасывая длинные тени по темным углам. Пахло какими-то травами и диким медом.
-Что стряслось? Ночь на дворе! - встревоженно спросила она.
Владимир пересказал ей разговор с Зоряной.
-Молода девица еще! Помягче бы ты с ней! - попыталась дать совет Малуша, но сын пришел к ней не за этим.
-По утру, пошли за ее отцом! Пусть возвращается к нему, коли я ей не люб! - велел князь.
-Да полноте! Чего промеж молодыми не бывает...
-Мне нужна жена, князя достойная, а не капризная девка! Делай как я велю, мать! Не увещевай!
Он ушел, а Малуша тяжело вздохнув, присела на кровать, понимая что этой ночью сон не придет к ней.
Утром сразу кликнула Ладу, рассказала ей все.
-Просто так отправить нельзя ее! Вдруг княжье семя проросло в ней! Как потом понять, что дите княжеское?
-Твоя правда! - согласилась Малуша и пошла держать совет к сыну.
-Пусть поживет здесь одну луну! Только я и ногой не переступлю порог ее светлицы больше!
От него Малуша отправилась к Зоряне. Опухшее от слез лицо девушки и красные глаза, говорили о том, что и она не спала нынче ночью.
-Что ж ты натворила девонька? -ласково произнесла Малуша, - Почему ко мне не пришла за советом, коли так тебе тут худо?
Девушка низко опустила голову от стыда.
-Коли нет любви в твоем сердце, так никто тебя не станет неволить! Если через луну не окажется, что ты брюхата, отправишься к батюшке своему, как пожелала!
-С дуру сказала так! - зарыдала Зоряна, - Как теперь Владимира к себе поворотить?
Малуша тяжело вздохнула.
-Зная батюшку его, мыслю, что не воротится он! Сильно ты его обидела...
-Олеська! Чего дичишься, чураешься нас? - спросила Всемила, придя в светлицу Олеськи, потетешкать племянника. Мальчонка рос крепенький, так и норовил уцепиться ручонками за висевшие на шее тетки бусы.
-Дел много, княгинюшка, вот и недосуг мне в праздности время проводить! - ответила Олеська спокойно, но в глазах читался вызов.
-Зря ты так! - просто ответила Всемила, - Тяжко одной! Племя бабье должно вместе держаться, так легче!
-Нет мне радости в Аделькином кругу! - выпалили Олеська и сама пожалела, что так с Всемилой разоткровенничалась.
-Ты бы по ласковей с ней, Олеська! Аделя в своем праве, князя жена!
-Как товар привезли ее сюда! Ярополку не люба она!
-Как же не люба, если почитай каждую ночь у нее Ярополк бывает! К тебе давно ли заглядывал? - Всемила знала, что давит на больное, но надеялась, что это во благо пойдет строптивой невестке. Олеська насупилась и промолчала. Не дождавшись ответа Всемила ушла.
Поздно вечером, в светлицу к Олеське, проскользнула черная тень. Это была не старая еще женщина, прижимавшая к груди маленький узелок. Девка, приведшая посетительницу, повинуясь знаку Олеськи, вышла, став стражем у дверей ее светлицы.
Женщина разложила на столе содержимое своего узелка. Коренья, птичьи перья, камешки... Олеська смотрела на это с любопытством. То была известная на весь Новгород ведунья. Слава о ней всякая ходила. Умеет мол и хворь снять, и ее же наслать. Как только женщина окончила раскладывать принесенное, Олеська открыла было рот, чтобы сказать заранее заготовленные заветные слова, но женщина ее упредила.
-Знаю зачем позвала! Черное дело задумала ты! - заговорила она первая, глядя в глаза сидящей напротив девушке. Олеське стало не по себе.
-А коли и так! Ты свое дело делай, остальное моя забота!
-Дело сделать не сложно, да вот видать не ведаешь ты, что расплата за такое мимо тебя не пройдет?
-Какая расплата? - удивилась Олеська. Дело, которое она задумала, казалось ей легким. Сотворится чужими руками и станет Олеське легче дышать! А ведунья сидит, чего-то ей про кару вещает!
-Понесешь ты и сама наказание за зло, которое причинишь, не миновать того!
-А и пусть, лишь бы не видеть эту девку изо дня в день, не бояться столкнуться с ней! Глаза бы по выцарапывала ей! - в сердцах воскликнула Олеська.
-Значит не боишься расплаты? - переспросила ведунья.
-Не боюсь! - смело вскинула голову Олеська, тряхнула длинными серьгами.
Долго была у нее в светлице ведунья. Что-то нашептывала, жгла перья и коренья, наполняя помещение зловонием. Лишь под утро ушла она, а Олеська провалилась в глубокий сон...
Ярополк озабоченно качал головой. Донесли ему, что по окраинам Киевских земель, озорничать начали печенеги. Нападают на селения, угоняют в полон баб и детей, рубят мужиков.
-Значит пора настала защитить свои земли и отомстить за отца! К походу готовьтесь! - велел князь воеводам, - Да весть братьям шлите, пусть с ратями своими идут на подмогу!
Свенельд сидел молча по правую от Ярополка руку. Он знал о печенежских набегах, но считал, что войско собирать много чести - хватило б и малой дружины, чтобы отбить охоту озорничать у разрозненного кочевого народа. Но он молчал. В голове уже зрел план, как настроить Ярополка против Олега, да так, чтобы никто и не понял, что то месть за его сына будет!
Вестовых отправить решили уже на утро, чтобы дать Владимиру и Олегу время поспеть к сроку.
-Слушай меня, Шумило! Возьмешь гридей, что понадежней, да помолчаливей! Поедешь упред вестовых к древлянским землям! Не должны они весть до Олега донесть, в древлянских лесах пусть и останутся!
-Да как же так, воевода! Тогда и подмоги не дождемся от князя Олега!
-А мне того и надобно! А ты молчи! Да гридей упроси молчать... А кто проговорится, знаешь чего учиню?
Шумило промолчал. Многим обязан он был воеводе Свенельду. Юнцом примостился он к лихим людям, промышлявшим воровством. Поймали их шайку как-то люди Свенельдовы, полетели головы его соратников. Но мальчонку Свенельд пожалел, к себе взял, обучил ратному делу. Да не сразу привычки недобрые изжились в Шумиле. И за мелким воровством замечен был, и девку снасильничал. Приходил на помощь воевода, не раз из поруба вызволял бедового отрока. Постепенно остепенился Шумило, ратником стал знатным, сотню в распоряжение получил. Теперь пришло время отплатить за все добро, что видел он от воеводы...