— …они говорят со мной!
Чпоньк. Я втянула в себя остатки лопнувшего пузыря от жвачки и спокойно посмотрела на стоящую в дверях соседку Марину:
— А мне казалось, все этого и добиваются.
— Они разговаривают! Они… они велели отнести их тебе! На! Возьми, возьми!
Визгливый крик резанул по ушам. Я поморщилась. Марина, растрёпанная, в съехавшей на бок цветастой косынке, впихнула мне в руки колоду карт Таро и резко развернулась, взметнув полы длинной бахромчатой шали. Карты вылетели у меня из рук, рассыпавшись разноцветным веером. Из соседской квартиры, испуганно прижимая к себе сумочку на манер щита, бочком выползала низенькая полная женщина.
— Вон! Уходите! Я больше не гадаю! Я вообще бухгалтером работать пойду! — безумно вращая глазами, рявкнула Марина и, оттолкнув несчастную женщину, скрылась за дверью своей квартиры. Послышался приглушённый плач.
Я пожала плечами и принялась молча собирать разбросанные карты.
За моей спиной тихо подъехал лифт. Я обернулась: в дверях, застыв с пакетами в руках, стояла Лёля, моя младшая сестра. Мимо неё, буквально вытолкнув из кабины, протиснулась Маринина клиентка и принялась ожесточенно жать на кнопку. К груди она по-прежнему прижимала свою сумочку.
— А что тут происходит? — Лёля бросила недоуменный взгляд на закрывающиеся двери лифта и повернулась ко мне. Я аккуратно забрала из её рук пакеты с продуктами.
— Внутривидовая конкуренция. Заходи давай, чего в подъезде встала.
Месяц назад, когда Лёля предложила открыть магический салон, я сначала решила, что она двинулась. Мы тогда только съехали от родителей, нашли себе Стёпку в сожители и спустя неделю вольной жизни вдруг выяснили, что нашей скромной стипендии не хватает, чтобы питаться чаще раза в неделю, а продукты не появляются сами собой, как в родительском холодильнике.
Моя младшая сестра всегда относилась к тому типу людей, которых за глаза называют «в каждой бочке затычка»: активистка, спортсменка, волонтёрка и прочее общественно полезное. Лёлик организовывала мероприятия, возглавляла студенческий совет и фонтанировала идеями так, что не заткнуть. Вот и в этот раз не придумала ничего лучше, чем начать продавать людям мои магические услуги. Сделала из меня этакую ведьму-проститутку: торгуй своим даром во благо людям. Как это и бывает с аналогичным бизнесом, я быстро втянулась. И мы стали неплохо питаться трижды в день.
Но вместе с прелестями жизни бизнес-леди в нашу жизнь вошла неизбежная конкуренция. Конкурентку звали Марина, и она была нашей соседкой по тамбуру.
***
— …Лёлик, открой! У меня голова сейчас лопнет!
Дверной звонок надрывался уже минуты две: кто-то жал его снаружи с таким упорством, как будто это был кислородный кран, а звонящий задыхался. Я материлась и, придерживая дверь ногой, пыталась протиснуться в комнату вместе с огромной коробкой, из которой, помахивая у меня перед лицом розовым ухом, выглядывал плюшевый заяц. Всё утро мы вместе с родителями таскали все нажитые нами с Лёлей непосильным трудом сокровища. Я не переставала поражаться, как они все помещались в нашей с сестрой маленькой комнатке.
— Добрый день! Я Марина! Ваша соседка по тамбуру! С новосельем!
— Здравствуйте! Меня Лёля зовут, а это вот моя сестра, Лита.
А, да. Лита — это я.
У Марины были живые пытливые глазки, которые, только я попала в их поле зрения, тут же вцепились в меня, как маленькие паучки: цап! — в татуировку на шее; цап! — в голубую прядь волос; цап! — в россыпь серёжек на левом ухе. Мне захотелось отряхнуться, будто по коже поползли муравьи. Я неторопливо обошла сестру и встала чуть-чуть впереди. Лёля обычно не хватала чужие негативные энергетики: они отлетали от неё, как резиновые мячики, словно им не за что было уцепиться. Но мне всё же не хотелось, чтобы эти глазки-паучки ползали по сестре.
— Вижу, вы только въехали, — никогда не думала, что у человека может быть такая длинная шея (я аккуратно перекрыла ей обзор, скрестив за спиной пальцы в защитном знаке). — Хочу вас предупредить: в тамбуре ничего не складировать, не курить, мусор на площадках не оставлять и котов не заводить, — Марина слащаво улыбнулась, словно пытаясь сгладить приказной тон.
— А котов почему? — Лёля растерянно поглядывала на неё, и обычная лучезарная улыбка на её лице понемногу угасала: людей она считывала не хуже меня. Иногда я даже удивлялась, что сестра не унаследовала прабабкины ведьмины гены.
— Я иногда хожу гулять с моей Скарлетткой, и не хватало ещё, чтобы она подцепила какую-нибудь заразу от соседского беспородыша, — Марина снова улыбнулась и кокетливо поправила завиток у лица. — Вы живёте вдвоём?
— Нет, у нас ещё сосед. Но он в комнате.
Вещей у Стёпы было всего-то две спортивных сумки. Он занёс их в свою комнату утром, едва мы переступили порог квартиры, и больше не появлялся. Я ещё подумала: какой непритязательный молодой человек, мы точно поладим.
— Вы извините, нам вещи разбирать надо. Мы пойдём. Приятно было познакомиться, — Лёля попыталась закрыть дверь, но Марина легонько подпёрла её плечом.
— У вас такая молчаливая сестра. Что же вы всё молчите?
— Притворяюсь немой, — я выдавила улыбку. Марина визгливо рассмеялась. Мой взгляд машинально переметнулся на пожарную тревогу — её смех резанул по ушам как сирена. Я мягко коснулась её сознания, чтобы подтолкнуть покинуть нашу прихожую.
— Ладно, девочки, приятно было поболтать! Если вдруг что, я всегда рядом! И не шалите! Я слежу! — и снова расхохоталась.
Как только дверь за ней закрылась, мы с Лёлей синхронно выдохнули. Из комнаты выглянул Стёпа и, близоруко щурясь, принюхался:
— Атмосфера как на поминках, когда плаксивые родственницы, которых ты видишь первый раз, когда уже умер, начинают причитать, — и скрылся обратно за дверь.
Как только первые наши рекламные листовки появились на доске объявлений у подъезда, дверной звонок знакомо взорвался трелью.
— Добрый день! — Марина стояла в дверях и улыбалась, держа двумя пальцами, как дохлую мышь, наш флаер. Сегодня она сшибала с ног насыщенным приторно-сладким, как дешёвые петушки на палочке, запахом своих духов. Мне захотелось высморкаться.
— Куда уж добрее, — пробормотала я.
— Это ваше? — она потрясла сорванной с доски бумажкой.
— Похоже на то.
— Это розыгрыш? — Марина хихикнула. Я почувствовала на зубах хруст леденцового петушка. Приторная сладость свела скулы.
— Да вроде нет.
— Но это же несерьёзно! А ещё, — она вдруг выпрямилась во весь свой немаленький рост, едва не задев гулькой на голове дверной косяк, — в этом подъезде уже есть одна — квалифицированная, прошу заметить, — ведьма!
— Прикольно. В какой квартире? Соберём шабаш, будем бегать голые по лестницам и заклинать всех на прыщи.
— Ты такая смешная! — снова изрыгнув смешок, произнесла Марина; от её хихиканья меня уже тянуло плеваться. — Я — профессиональный таролог, проходила курсы по нумерологии, хрестоматии, астрологии… И вообще, у меня огромная клиентская база! Я спасаю людей! А вам, — соседка ткнула в меня острым ярко-красным ноготком, — не следует лезть в то, что гораздо глубже вашего понимания! То, что может менять жизни людей, ломать их в неправильных руках и…
— Да, жизни многих изменили словари, — я ухмыльнулась.
Марина споткнулась на полуслове: паучьи глазки пробежались по моему лицу, выискивая подвох.
— Это не шутки! — она взвилась как рассерженная змея. — Знаешь, а я ведь могу и позвонить, например, вашему хозяину: Андрей Макарыч такой приятный мужчина, вряд ли он одобрит, что его квартиру превращают в… салон грешных искусств.
Последние слова Марина произнесла с таким нажимом, будто хотела, чтобы они отпечатались у меня на лбу. На моих запястьях звякнули многочисленные браслеты.
— А у нас салон онлайн. Там же написано, — спокойно ответила я, спрятав руки в карман толстовки. Пальцы скрестились в защитном знаке.
— Это ничего не меняет, я…
— Опаздываете вы. О-паз-ды-ва-е-те. Вы хотели пойти и покормить кошку. Вон, глядите, у вас же корм в пакете.
Я тронула Марину за локоть. Она дёрнулась, и я почувствовала, как мысли в её голове растеклись, ускользнули, словно подтаявшее желе. Соседка, развернувшись на неестественно прямых ногах, двинулась в сторону своей квартиры. В руках Марина сжимала несуществующий пакет. Пытаясь победить дверной проём, она несколько раз стукнулась лбом о дверной косяк, промахнувшись. Что ж, издержки грубых вмешательств в сознание. Пожав плечами, я закрыла дверь.
С тех пор всё и началось.
По два раза в неделю она вызывала к нам участкового с криками, что тут рассадник сатанизма, и ежедневно создавала новые страницы в соцсетях, чтобы писать нам гадости. Я лезла к ней в голову снова и снова, отваживая от нас, и сдерживалась из последних сил, чтобы не сглазить соседку на понос. Лёля пищала от гнева. И даже Стёпа, обычно полностью безразличный к нашим делам, её недолюбливал. Марина, заметив его однажды ночью, бледного, с лицом, на котором флуоресцентно светились только ярко-жёлтые глаза, принялась называть нашего соседа наркоманом-вурдалаком. Однажды он, обиженный до глубины души, поведал нам, что соседка рассыпает перед дверью сушёный чеснок. Я посоветовала Стёпке однажды ею позавтракать и этим чесночком приправить. Стёпа ответил, что с пола не ест.
Я бы поклялась всеми богами, если бы в них верила, но придется всё-таки поверить мне на слово: я правда долго не позволяла себе ступить на скользкую дорожку активного сопротивления. Я выше этого, уверяла я себя, наблюдая, как разозлённая Лёля подчищает очередные вопли в комментариях к нашим записям. Настоящие ведьмы не используют свой дар ради мести, твердила я себе, заговаривая зубы участковому. Но когда над нашей входной дверью появилась нацарапанная на стене надпись «МРАКОБЕСЫ», которую нам пришлось срочно зашпаклёвывать перед приходом разъярённого хозяина квартиры, моё терпение лопнуло, как пузырь от жвачки. Чпоньк.
«Мара и Таро: расклады на будущее, любовь, деньги и карьеру» — с багрово-красного фона на меня смотрела, сощурив взгляд неестественно зеленых глаз, сто раз отфотошопленная богиня Таро, в которой смутно угадывались черты нашей соседки. Я быстро пролистала её страничку. За десятками хвалебных отзывов, кричащими статьями о приближающихся лунных коридорах и днях ретроградных планет пряталось то, что мне как раз и было нужно.
Её колода, словно отражение своей хозяйки, пестрела разноцветными перламутровыми вставками, как шёлковый цветастый халат. Марина щедро делилась с подписчиками ссылкой на это великолепие и снисходительно говорила, что каждый может попробовать свои силы, но не каждый способен услышать голос карт.
Я скрестила ноги по-турецки, усаживаясь поудобнее. Рядом вспыхнула зелёная свеча, и по комнате начал расползаться густой хвойный запах. Я ещё никогда не рисовала такой необычный морок, тем более на расстоянии, и от предвкушения зачесались ладони: магия для меня всегда была искусством, требующим экспериментов.
Пальцы сами собой потянулись к планшету, выхватывая нужную энергию. Я закрыла глаза и тихо, монотонно зашептала, стараясь не сбиться с образа, который, собираясь по кусочкам, как сложный пазл, вырисовывался у меня в голове. Минута, две, три, час… Лесной запах забивался в ноздри, обволакивал, и мои ступни уже касались мха, а ладони ласкали мягкие еловые лапы. Образ в голове становился всё четче, и я могла слышать голоса, могла управлять ими, могла направлять их, могла убеждать, могла уговаривать. Могла предостерегать и заставлять. Могла сделать всё, что хотела.
Я была здесь, я была в мшистом лесу и — в квартире напротив, в колоде гадальных карт.
У богини Таро Мары сегодня был сеанс. Грузная немолодая женщина с одутловатым лицом вещала ей о своих проблемах: с мужем, с непослушной дочерью-подростком, с несправедливым начальником. Марина кивала и быстро тасовала колоду тонкими пальцами, усыпанными перстнями. Точно листья капусты — гусеницами.
— Так о чём вы хотите узнать в первую очередь? Мы решили делать общий расклад или какие-то конкретные вопросы рассмотрим? Весь прайс вот тут, — дежурная слащавая улыбка скользнула по её лицу. — Напоминаю, что мои карты никогда не лгут.
Мне захотелось рассмеяться.
Первая карта легла на сукно. Я взглянула на мир глазами Императрицы.
— Расскажи бедной женщине о том, что ей нужно научиться любить в первую очередь себя, перестать думать только о муже и дочери, и всё у неё наладится. Для этого ей нужен хороший психолог, а не плохой таролог.
Ради этого выражения лица я готова была остаться в этом мороке навечно! Побелев, Марина выпучила глаза и с визгом отбросила от себя карту, словно та обожгла ей руку. Напротив по-поросячьи взвизгнула её клиентка.
— Весьма грубо с твоей стороны. Я же всё-таки Императрица!
Я перескочила на следующий Аркан. Рубашкой вниз в колоде покоился Рыцарь Мечей.
— Как смеешь обижать прекрасную даму, ты, ведьма? А ну иди сюда! Обманщица! Шарлатанка!
Я взмахнула своим нарисованным мечом. Марина снова завизжала.
— Вы не можете говорить! Вы же карты!
— А РАЗВЕ НЕ ЭТОГО ТЫ ХОТЕЛА?
Я рассмеялась десятками голосов. Карты, взмахнув рубашками, веером раскинулись на чёрном сукне.
— Карты не лгут… — пропел Шут.
— …не лезь в то, чего не понимаешь, женщина, — прогремел Император.
— В неправильных руках мы можем ломать… — ухмыльнулся Дьявол.
— …а в правильных — спасать! — промурлыкал Мир.
— Ты вообще по образованию бухгалтер! — припечатала Сила.
— ОТДАЙ НАС ВЕДЬМЕ! ХВАТИТ ЛГАТЬ!
Вскочив и опрокинув стул, Марина одним широким жестом смела карты со стола и рванула прочь из квартиры. За её спиной не переставала визжать перепуганная клиентка. Я выскользнула из морока, вновь ощутив под ногами тёплый пол.
Грудную клетку привычно обжигало. Сила бурлила внутри, будто чан с кипящей смолой, готовой перелиться через край. Потеряешь контроль, отпустишь себя на мгновение — и она сожжёт всё, чего коснётся. Первые капли её, необузданной, первобытной, сорвались вниз, и я резко распахнула глаза — свеча погасла, и лесной запах, наполняющий комнату, тут же рассеялся. Я неторопливо встала, разминая ноги. Магия растеклась по моим венам, и я почувствовала знакомое покалывание в кончиках пальцев: я всегда владею силой, но никогда она — мной.
Дверной звонок взорвался трелью. Я снова услышала в ней визгливый голос соседки и на этот раз была уверена: чутьё меня не обмануло. Я закинула в рот мятную жвачку и открыла дверь.
Автор: Полина Крутикова
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ