У неё было очень красивое имя — Снежана, — но сама она была всегда неухоженной и какой-то… я не знаю, грязной, что ли. Растрепанный волос, мешковатая одежда, прыщи…
Я представляла её, когда читала «Кэрри» Стивена Кинга. Не скажу, что мы издевались над Снежаной, но она всегда была изгоем. С ней никто не хотел дружить, никто не хотел сидеть с ней за одной партой, зато мы все дружно презирали её. И я не была исключением. Я — девочка из обеспеченной, но неблагополучной семьи. Есть ведь разные виды неблагополучия. Да, у моей семьи были деньги, да, мы жили в двухэтажном коттедже, и у меня была своя комната, но родителям было плевать на меня и моего старшего брата. Думаю, я была озлобленным подростком, и вымещала свою злобу на тех, кто не мог защитить себя.
В десятом классе я узнала, что Снежане нравится Андрей — мальчик из одиннадцатого класса. Она передала ему записку с признанием в любви, понятия не имея о том, что он отдаст её мне. Дети бывают очень жестокими. Особенно озлобленные дети, которые не нужны своим родителям. Я не оправдываю себя сейчас, просто пытаюсь понять: зачем? Отлично помню чувства, которые испытывала, читая ребятам из класса её признание: очень сильное отвращение по отношению к себе самой и… жалость. Но жалость не к Снежане, тоже к себе. Насколько же нужно было быть жалкой, неуверенной в себе и несчастной, чтобы сделать то, что делала я.
Я понимала, что Андрей никогда не ответит ей взаимностью. Думаю, она это тоже понимала.
В тот день мы со Снежаной подрались. Она набросилась на меня и начала избивать. Я опомниться не успела, как оказалась на полу, а Снежана уже таскала меня за волосы. Мои лучшие подружки, Алина и Алена, оттащили её от меня и начали пинать. Мы были неправы, я понимала это тогда и понимаю сейчас. Мы поступили подло, некрасиво, низко, мерзко…
— Повеселилась? — спросил меня Андрей, — я отдал тебе эту записку не для того, чтобы о ней узнали все. Я хотел спросить у тебя совета. Ты меня предала. И разочаровала.
— Я не хотела, — начала я, понимая, как жалко это звучит со стороны.
— Хотела, — ответил Андрей.
Наш отвратительный поступок не остался без последствий.
В тот день Снежана не вернулась домой из школы. Её искали две недели. Две невозможно долгие недели, за которые я чуть не сошла с ума, уверенная в том, что и на мне тоже лежит вина за её внезапное исчезновение.
Моих родителей и родителей подружек вызвали в школу. Вечером мама очень серьезно поговорила со мной.
— Высокомерная дрянь, — сказала она, глядя на меня так, как будто перед ней была не симпатичная девушка, а какая-та мерзкая рептилия… хотя… в тот момент я себя ощущала именно так: мерзкое и скользкое нечто. Ползающие мерзости из произведений Лавкрафта.
Следующая фраза мамы повергла меня в состояние близкое к потрясению. Я даже не сразу уловила смысл.
— Зачем ты связалась с этой… падалью? Не могла найти себе достойного соперника? Ты понимаешь, что опозорила и себя и нас.
— Нас? — повторила я.
— Меня и папу. Я не собираюсь звонить её матери и извиняться перед ней. Сделаешь это сама. В следующий раз будешь умнее.
— Я не буду извиняться, — сказала я, и мама ударила меня по лицу, как раз по тому месту на скуле, где остался синяк от удара Снежаны.
— До тех пор, пока ты не извинишься перед её матерью, у меня нет дочери. И забудь о карманных деньгах.
— Что она тебе сделала? — спросила я.
— Она была моей одноклассницей, — ответила мама, — вечно грязной, вечно немытой, вечно…
Я думала о Снежане. Вечно грязная, вечно немытая, вечно…
— И я не собираюсь просить у неё прощения за поведение своей никчемной дочери. Унижайся перед ней сама.
— Не дождешься.
Она снова ударила меня.
Снежана вернулась через две недели. Мы понятия не имели, где она была все это время, знали только, что она изменилась.
Снежана по-прежнему ходила в школу, но теперь мы начали бояться её. Вернее, не ее, а ее взгляда — тяжелого и недоброго. Из глубины ее глаз на нас смотрело чудовище. Жуткое чудовище из ночных кошмаров.
Андрей перестал со мной общаться, и мне его очень не хватало. После очередной ссоры с мамой я пришла к нему.
— Что нужно? — спросил Андрей.
— Родители дома?
— Нет.
— Я зайду?
— Нет. Что нужно?
— Я понимаю, что ты презираешь меня, — ответила я, — но просто скажи, как жить дальше?
Андрей задумчиво посмотрел на меня, потом отошел в сторону, приглашая меня войти.
— Пить будешь? — спросил он, — дорогое бухло, все, как ты любишь. Родителей не будет до утра. Они уехали к бабушке с дедушкой. Я за старшего. Никто не узнает.
— Андрей, как тебе это удается? — спросила я.
— Ты о чем?
— Как тебе удается быть хорошим? Ты из обеспеченной семьи, ты… у тебя есть все. Как ты смог не потерять себя?
Какое-то время Андрей молча смотрел на меня, потом улыбнулся.
— А я думал, что потерял тебя навсегда.
— Я не поняла.
— Не пытайся понять, как мне удалось остаться хорошим, — эту фразу он произнес перед тем, как поцеловать меня, — просто будь хорошей и всё. Это просто. Будь собой.
— И всё?
— И все.
Я осталась у Андрея. Была суббота, в по субботам мать приглашала к себе подруг и напивалась. Ей было не до меня. Тот факт; что я не ночевала дома, волновал её не больше, чем исчезновение каких-нибудь редких видов птиц в Африке. Или Новой Зеландии. Она даже не позвонила, чтобы узнать, где я.
Я спала в комнате Андрея, он — в комнате своих родителей. Ночью меня разбудил телефонный звонок. Звонила Алина.
— Она рассказала мне все, — прошептала подружка, — она позвонила мне и всё рассказала. Это просто…
— Кто позвонил? — тоже шепотом спросила я, — что рассказала. Ты о чем?
— Снежана. Она рассказала мне, что они делали с ней, — молчание, а потом истеричный крик, — она мне все рассказала! Это ты виновата! Но она сказала, что мы будем твоим наказанием! Она мне все рассказала!
Я отшвырнула от себя телефон и расплакалась, потом подошла к окну и увидела Снежану. Она стояла у фонаря, глядя на окна комнаты Андрея.
она позвонила мне и рассказала всё
всё, что они делали с ней
Я закричала… но никто этого не услышал, потому что я зажала рот ладонями. Не хотела, чтобы Андрей увидел меня в таком состоянии. Что угодно, только не это. А потом я вспомнила его слова: просто будь собой.
— Андрей? — позвала я.
Снова зазвонил телефон. Я смотрела на него и плакала.
— Андрей?
Он пришел. Пришел, не задавая лишних, никому не нужных вопросов.
В эту ночь Алина умерла — приняла слишком много таблеток снотворного: она рассказала мне то, что они делали с ней.
Через пару недель после похорон Алины, Алена попала в ДТП и умерла ещё до приезда реанимации. Снежана звонила и ей тоже.
она рассказала мне…
25 августа в парке нашли тело Снежаны.
— Ты пойдешь на её похороны? — спросила женщина, которая родила меня, — зачем? — она перевела взгляд на Андрея, — объясни хоть ты ей, что делать этого не стоит.
— Я посоветовал ей пойти на похороны, — ответил Андрей.
— Ты? Зачем?
Андрей промолчал.
она рассказала мне, что они делали с ней
…в тот день, когда мы поиздевались над ней.
В ту ночь я долго не могла уснуть. Убедившись в том, что Андрей спит, я прошла на кухню, достала из морозильника пакет с кубиками льда и бросила несколько штук в бокал. Потом налила туда водки и разбавила это всё апельсиновым соком, добавила немного воды, чтобы было не так приторно.
Подошла к окну.
В тени фонаря кто-то стоял. Или мне это просто показалось? Я напряженно вглядывалась в плотную темноту. Кто-то мягко, но настойчиво забрал у меня стакан с коктейлем.
— Нам это не нужно, — этот голос я бы узнала из тысячи голосов, — мы справимся…