В Ленинском РУВД прошла встреча личного состава с ветераном органов внутренних дел Сергеем Калевичем, который был ликвидатором последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции, сообщает корреспондент агентства «Минск-Новости».
После взрыва на четвертом энергоблоке ЧАЭС незамедлительно возник вопрос о ликвидации последствий аварии. В загрязненную зону стали прибывать люди разных профессий — пожарные, военнослужащие, сотрудники органов внутренних дел, ученые, специалисты различных министерств и ведомств.
Зона отчуждения на территории Беларуси была образована уже после аварии на Чернобыльской АЭС. Начали организовывать сводные отряды из числа столичных милиционеров и областников, которые осуществляли там охрану общественного порядка. Из числа сотрудников Ленинского РОВД в ликвидации последствий аварии участвовал милиционер-водитель отделения тылового обеспечения старший прапорщик милиции С. Калевич.
— Когда узнал о катастрофе, сразу решил ехать. Дома состоялся разговор с супругой. Она очень переживала, но поддержала, — вспоминает мужчина. — Мне тогда было 25 лет. Повезло, что рядом оказались товарищи, с которыми служили в Ленинском РОВД. Когда приехали на место, в деревню Бабчин Хойникского района, поняли, что жизнь здесь остановилась.
Официальные источники указывают: в 1980-е годы оттуда переселили 194 семьи. Серость, пустота — жутковато… В пути обсуждали произошедшее, но даже не могли предположить, что ситуация настолько серьезная. Знали обо всем только по рассказам коллег, которые раньше уехали.
Их отряд состоял примерно из 100 человек, был разделен на три взвода. С. Калевич рассказывает, что заступали на службу по 12 часов, сутки отводились на отдых. Местом дислокации стала школа, где организовали казарму и столоваю. Кормили хорошо, еды всем хватало.
— День, который считался выходным, тоже проводили с пользой, — продолжает собеседник. — Люди в близлежащих деревнях, не входивших в зону отчуждения, вели обычный образ жизни. Некоторые колхозники просили нас помочь по хозяйству. Мы с радостью соглашались, чтобы хоть немного отвлечься от тоски, которую навевала окружающая обстановка.
Наша главная задача состояла в том, чтобы не допустить посторонних в зону отчуждения. Бывало, ловили их на запретной территории, проверяли документы. Оказывалось: местные пришли за своими вещами, которые им дороги, а забрать не успели. Кто-то вернулся за семейной реликвией — иконой, кто-то дорожил предметами быта… Нам было жалко людей, но поделать ничего не могли: фонящие радиацией вещи запрещалось увозить с собой. Рассказывали каждому об опасности, подстерегающей в зараженной местности.
С. Калевич вспоминает, что многие не хотели уезжать из своих домов. Пожилые люди говорили: «Где родился, там и помру».
— При несении службы, если замечали что-то подозрительное, заходили в дом, осматривались, — рассказывает ветеран. — В некоторых хатах прямо витало ощущение тревоги. Об этом свидетельствовали оставленные наспех предметы быта, разбросанные вещи, недопитый чай в стаканах… В такие моменты я особенно тосковал по семье.
Безусловно, находили возможность получить весточку от близких. Иногда на почте в соседней деревне удавалось им позвонить, передать письма через водителя автобуса, который следовал на автовокзал «Восточный». Я находился в зараженной зоне месяц и с нетерпением ждал возвращения домой.
Фото предоставлены ГИОС Ленинского РУВД
Смотрите также: