В конце апреля 1797 года в белорусское местечко Кобрин прибыл чиновник, бывший коллежский асессор Юрий Николаев с императорским предписанием для отставного фельдмаршала Александра Васильевича Суворова. В бумаге говорилось о том, что полководцу следует отправиться в его Боровичские имения (Новгородская область) под надзор местного городничего А.П. Вындомского. Сам же Николаев должен был поселиться рядом с Суворовым и вести за ним наблюдения, коие отправлять в Петербург. Так началась Кончанская ссылка Александра Васильевича Суворова.
Этот демарш со стороны государя великий полководец получил в связи со своим скептическим отношением к нововведениям в армии, которые Павел Первый поспешил реализовать сразу по восшествию на престол.
Суворов не считал, что прусские армейские порядки являлись достойным образцом для подражания. Он справедливо полагал, что русская военная школа не то что, не хуже, а значительно лучше немецкой. Конечно, критическое мнение, высказываемое вслух от столь авторитетного для русского общества эксперта, каким являлся Суворов, не могло не ранить болезненного самолюбия императора.
И он, мотивируя тем, что война никакая не ведется, следовательно, полководец не нужен, уволил в отставку Александра Васильевича без права носить мундир.
Конечно, это стало неприятным ударом судьбы для деятельного Суворова. Он, был вынужден отбыть в удаленный медвежий край. Более того, в соответствии с императорским предписанием ему было запрещено ездить в гости к соседям, и было запрещено принимать у себя посетителей, особенно бывших офицеров. Однако Суворов не унывал.
Он с удовольствием общался со своими крестьянами, пел на клиросе в церкви, занимался обучением грамоте и счету деревенских ребятишек. Для человека, который всю жизнь прожил бок о бок со своими солдатами, выходцами из народа, русские люди не были чем-то чуждым или диковинным, как для большей части тогдашней элиты.
Прошло несколько месяцев, и вспыльчивый император сменил гнев на милость. В феврале 1798 года он пригласил в Петербург Александра Васильевича. В Европе назревала очередная война, и Павел нуждался в столь опытном и известном полководце как Суворов. Однако тут уже Александр Васильевич проявил свою гордость. Когда государь начал давать ему намеки, мол хорошо бы полководец попросил царя о помиловании, которое последний удовлетворит, и вернет в строй, Суворов прикидывался больными и просил отпустить его обратно в новгородское имение.
В конце концов Павел Первый оставил попытки вернуть гордого старика на службу и отпустил его обратно в деревню. Тем не менее Александр Васильевич пристально следил за тем, что происходило в Европе. Молодой французский генерал Наполеон Бонапарт раз за разом бивал австрияков. На карте фельдмаршал делал отметки о перемещениях французских войск, о которых узнавал из газет, которые ему доставляли. И когда от императора прибыл адъютант с просьбой помочь составить план компании союзных войск, то Суворов уже был готов, и в ответ написал довольно подробную стратегию действий против французов. В преддверие войны он не стал корчить из себя уязвленного гения, а попросту постарался максимально деятельно помочь нашей армии, исходя из своего положения.
Однако несмотря на все расклады, которые Александр Васильевич изложил в своей записке для императора, у австрияков в Италии дела не складывались от слова совсем. Руководство Вены буквально умоляло Павла вернуть Суворова из деревни, дабы он возглавил русский экспедиционный корпус в Европе и союзные войска, с тем, чтобы разгромить французов.
И тогда русский государь написал Суворову послание следующего содержания: «Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться виноватого Бог простит. Римский Император (имеется ввиду австрийский государь) требует Вас в начальники своей армии и поручает Вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а Ваше — спасти их. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы Вашей времени, а у Меня удовольствия Вас видеть».
Разумеется, после таких слов Александр Васильевич незамедлительно отправился в Петербург, ведь перед ним стояла новая задача, новый достойный соперник которого следовало согласно суворовской науке победить!
