Был в гостях, женщина – моя ровесница – показала свои фотографии.
Вот в детском садике, на голове большой бант. А это – хоровод у елки. Затем школа: первый класс, седьмой, выпускной.
И мама молоденькая, и папа как мальчишка – моложе нас сегодняшних.
Не удержалась, всплакнула: «Куда все ушло? Нет, ты скажи мне, куда»?
И сидели молча, погруженные в свои воспоминания.
И я иногда удивляюсь, глядя на старые фото: неужели это я?
Встрепенулась женщина: «Ой, совсем забыла, у меня же в холодильнике пирожное. Вот глупая какая»!
Вскочила быстро, принесла. Пьем чай, и улетели светлые печали.
Думаю, что не все ушло.
Детали скрылись во времени, конечно, но ясно помню теплое и ясное летнее утро, когда в школу идти не надо. Встанешь, выйдешь из дома, погладишь теплую от солнечных лучей голову собаки. Она закроет от удовольствия глаза.
Кошки вернулись с ночной «гулянки», откроешь дверь, впустишь в избу, скажешь шутливо: «Проходите, ваше благородие».
Затем надеваешь плотную варежку, рвешь свиньям крапиву и лебеду. После – завтрак, это когда нагуляешься. Чай, вареные куриные яйца, варенье из земляники.
Только закончишь, друг в ворота стучит. На плечах коромысло, ведра на нем висят. За водой зовет.
Отправляемся, по дороге громко смеемся над пустяками, как дурачки. После несем полные ведра, покачиваясь, чтобы не расплескать.
Или холодный зимний вечер: ни ветерка. Небо чистое и ясное, как детская непорочная душа. Много-много звезд, и они как будто неслышно говорят: «Есть, есть на свете счастье. Подрастешь – узнаешь. А пока смотри на нас и слушай тихую музыку небес».
Вернешься в теплую избу, только-только печь протопилась, ляжешь на свою небольшую металлическую кровать, и сон сразу же. Ночь как один миг, только-только глаза закрыл, и уже утро, сулящее детскую сверкающую радость.
Легкое движение – и ты на ногах. А день кажется долгим-долгим, как и будущая жизнь в детском представлении – жизнь, которая никогда не закончится.
Да, ушло детство, но в душе остались его легкие летящие следы. Посмотришь на них, и словно нет прожитых годов, и на душе легко.