Многократные переименования вносили изрядную путаницу и дезориентацию. Но в 1990-х старожилы и примкнувшие к ним внезапно получили преимущество - улицам вернулись привычные имена.
Бабушка и мама называли все улицы так, как знали с детства. Говорили, что живем мы на Николоямской, а не на Ульяновской. Площадь у них всегда была Таганская.
В 1918 году Верхнюю Таганскую площадь переименовали в Октябрьскую, но в Москве появилась вторая Октябрьская площадь — современная Калужская. Поэтому при массовом переименовании улиц в 1922 году Таганке вернули историческое имя, а Калужская площадь оставалась Октябрьской до 1990-х. (https://liveinmsk.ru/places/ulicy-i-ploshadi).
Если ехали в центр, то только на Лубянку, а не на площадь Дзержинского, на Маросейку (улица Богдана Хмельницкого). Вспоминали Хитровку недобрым словом...
В конце 1920-х годов снесли Хитров рынок и устроили на Хитровской площади сквер. Вскоре на ней и вовсе построили здание школы (затем техникума). Площадь в 1935 году переименовали в честь Максима Горького. Историческое название Хитровке вернулось уже в 1990-е. Здание техникума снесли и опять разбили сквер.
У меня, конечно, в голове была каша. Но я так привыкла к этим двойным для меня именам, что, когда названия улиц, площадей, станций метро вернулись к историческим, то ненужное само собой забылось. И я рада, что есть Сухаревская, а не Колхозная площадь, Рождественка, где я училась, а не улица Жданова, Красные ворота, а не Лермонтовская, Остоженка, а не Метростроевская и так далее.
Прозвучало мнение, что любое переименование нарушает связь времен и непрерывность развития. Мне кажется, скорее, переименования отражают непрерывность развития. Это ясно прослеживается в истории Спиридоновки. До XVII века это место называлось Козьим болотом - там пасли коз. Затем построили Церковь Спиридона Тримифунтского - покровителя пастухов, так появилась Спиридоновка. Церковь в 1930 году снесли, на ее месте возвели дом треста «Теплобетон» (дом № 24).
В бывшем особняке Рябушинского (дом № 2/6) в 1931 году поселился Максим Горький, во флигеле особняка (№ 4) десятилетием позже стал жить Алексей Толстой. Надо же пролетарских писателей увековечить? Но улица Горького (Тверская) уже была. Поэтому появилась улица Алексея Толстого, которая при повальном возвращении старых названий в 90-х вновь стала Спиридоновкой.
Для меня всегда существовали Красные ворота - родители так это место называли. И только лет в 15 я узнала, что, оказывается, это Лермонтовская площадь. И вдруг - раз! - и переименовали в Красные ворота. Так и не пришлось пользоваться другим названием.
Аналогично с Охотным рядом. Существовало метро "Проспект Маркса". Учительница рассказывала, что, когда училась, называлась эта станция "Охотный ряд". Я запомнила, а потом станцию переименовали!
С Сухаревской по-другому получилось. Отец мужа жил возле Колхозной площади года до 1967-го и никак не мог привыкнуть, что она теперь иначе называется. Недавно, в мае, он ещё жив был, мы ехали с ним в больницу через центр. Проезжали мимо его прежнего дома, и он в очередной раз сказал: "Не верьте, это не Сухаревская, это Колхозная!". Отняли у него его родное название.
Я очень органично все переименования 90-х годов приняла. Потому что у меня в семье бытовали старые названия - Никольская, Якиманка... А для мужа и его родителей были важны советские названия. Такой парадокс.