Кланялись закату в пояс, набожно
Вербы, указуя путь Христов,
Долгий и сиреневый… Ну надо же,
Я таких не знала вечеров!
Чьи-то руки, жилистые, крепкие
(Всякая возня им не люба)
Звуки обезжизненными слепками
Запирали глубже в погреба,
Умолкали птицы в неком приступе,
За весёлый ор отомщены…
Я такой мятежной и неистовой
Не слыхала в жизни тишины!
Только ветки тёрна да шиповники
Вышивали тихо, как могли,
Голубой платочек для часовенки
На краю у матушки-земли.