В. Каверин предлагает познакомиться с конкретными моментами героического противостояния советских воинов фашистским захватчикам и задуматься над вопросом, в чем заключалась самоотверженность солдат в годы Великой Отечественной войны.
Автор описывает картину сражения небольшого подразделения с врагом. После гибели двенадцати бойцов лейтенант Никольский не сдавался. «…пулемёт ещё работал, а если бы он замолчал, в ход пошли бы винтовка и гранаты». А еще он, благодаря Пете Данилову, сумел подобраться к немецкому орудию. Эти факты доказывают, что солдаты, защищавшие родную землю, оставались стойкими до конца. Они считали своим долгом делать всё, чтобы враг не победил. Действительно, такое поведение и есть самоотверженное.
Ещё один эпизод подтверждает героизм солдат. Молодой тяжелораненый разведчик Петя Данилов, превозмогая страшную боль, опираясь на Никольского, добрался до пулемета и между пулеметными очередями читал стихи. Поступок «любимца всего полка», «раненного в грудь навылет», воспринимается как героический, самоотверженный.
Действия Никольского и Данилова, описанные автором в тексте, связаны и иллюстрируют готовность людей пожертвовать жизнью ради победы над врагом.
В. Каверин показал людей, которые в противоборстве с фашистами в последние минуты своей жизни не думали о своем физическом состоянии. Даже перед смертью их не покидала мысль об уничтожении врагов, и они готовы были сделать это, чтобы скорее пришла Победа.
Описание поступков самоотверженных солдат поразило меня. Из истории нашей страны мы знаем, что советский народ был именно таким. Силой духа отличался и главный герой повести Б. Васильева «В списках не значился» - 19-летний лейтенант Николай Плужников, который, защищая Брестскую крепость, проявил невиданную самоотверженность, стойкость и героизм. Немцы, увидев поседевшего, изможденного солдата, отдали ему воинские почести.
Итак, самоотверженность советских солдат в годы войны заключалась в бесстрашных поступках, которые они совершали, несмотря на негативные последствия для собственной жизни и думая только о том, чтобы отстоять свою страну.
ТЕКСТ
Почти невозможно было представить себе, что лишь неделю назад он защищал диссертацию на тему «Древнейшие сказания европейских народов». А теперь?.. Мёртвое, взрытое снарядами поле лежало перед ним, земля, на которой был посеян и взошёл хлеб, а потом сгорел и был развеян по ветру вместе с пороховым дымом, земля, на которой было сделано всё, чтобы человек не мог на ней существовать.
По одну сторону этого куска земли лежали, спрятавшись за глинистыми буграми, гитлеровцы, пришедшие в чужую, далёкую страну по приказу своего фюрера, уничтожающие, сжигающие всё на своем пути.
Неподалёку от них, по эту сторону мёртвого ржаного поля, лежал только один — кандидат филологических наук, младший лейтенант Лев Никольский. Он был окружён и по всем правилам войны должен был положить оружие и сдаться в плен победителям. Но он не считал себя побеждённым: пулемёт ещё работал, а если бы он замолчал, в ход пошли бы винтовка и гранаты.
Впрочем, он был не один. Двенадцать мёртвых товарищей, которые ещё вчера вместе с ним защищали этот голый кусок земли с одинокой берёзой, лежали вдоль траншеи.
Тринадцатый оказался живым. Это был разведчик Петя Данилов, любимец всего полка, талантливый и умный парень, писавший стихи и читавший их вслух в самые горячие минуты. Теперь он лежал, раненный в грудь навылет, и смотрел в небо, осеннее, но ясное, с редкими, освещёнными снизу облаками. Берёза вздрагивала от выстрелов, и жёлтые листья время от времени падали на раненого. Один лист упал Пете на лицо, но Петя не смахнул его, не пошевелился.
В одну из редких пауз тишины Никольский подполз к Пете и, смахнув лист, взял его за руку.
— Ну как ты, а?
— Ничего, — чуть слышно ответил Петя, — дышать трудно. Послушай... — он помолчал, потом стал с трудом вынимать из кармана гимнастёрки бумаги. —Тут мои стихи остались, пошли их вместе с письмом, ладно?
Должно быть, не больше пяти минут он провёл с Петей, а уж немцы, воспользовавшись тем, что пулемёт замолчал, намного продвинулись к траншее.
Никольский дал очередь, другую — они залегли. Потом снова стали приближаться, прячась между редкими пучками ржи, торчавшей в поле. Плохо было то, что слева, метрах в двухстах от берёзы, стояло орудие. Правда, оно стреляло не по траншее, а в глубину, туда, где на горизонте были видны тёмные, ещё дымящиеся развалины сгоревшей деревни. Но в любую минуту оно могло ударить и по траншее, которую защищало подразделение, состоящее из двенадцати убитых, одного серьёзно раненного и одного живого. Эх, подобраться бы к этому орудию! И тропка была — вот там, где за выходами взрытой бурой земли начиналось болотце с высокой травой. Но нечего было и думать! Он понимал, что немцы захватят траншею, едва только замолчит пулемёт...
Никольский прислушался, и в первый раз его сердце дрогнуло, и он крепко сжал зубы, глаза, всё лицо, чтобы справиться с невольным волнением. Петя читал стихи, он бредил, но голос был ясный, звонкий:
Есть улица в нашей столице,
Есть домик, и в домике том
Ты пятую ночь в огневице
Лежишь на одре роковом...
Петя читал, закрыв глаза, и каждое слово доносилось отчетливо и плавно. У него было потемневшее страшное лицо, когда, сунув в кружку с водой руку, он начал водить ею по лицу, по глазам. Потом вылил воду на голову и, тяжело опершись на Никольского, пополз к пулемёту.
—Есть! Иди, — сказал он, схватившись за ручки пулемёта...
Пробираясь по тропке к болотцу, Никольский услышал звонкий Петин голос, читавший стихи между пулемётными очередями:
Не снятся ль тебе наши встречи
На улице, в жуткий мороз.
Иль наши любовные речи
И ласки, и ласки до слёз?
Втянув голову в плечи, он мягко опустился в траву и бесшумно пополз, скорее угадывая, чем видя чуть примятую, пересекавшую болото тропинку. Он подобрался к орудию сзади и некоторое время лежал, слушая, как немцы разговаривали резкими уверенными голосами. Он ждал, когда весь расчёт соберётся возле орудия...
Немцы, занявшие траншею, были захвачены врасплох, и первым снарядом из уже заряженного орудия Никольский убил сразу же человек двадцать.
3а стихи, которые Петя читал между пулемётными очередями! 3а дымящиеся развалины сожжённой деревни! 3а ограбленных женщин и детей, бродящих по лесам без крова и пищи. 3а горе каждой семьи, за разлуку с близкими, за Аню с маленьким сыном, которых он, может быть, больше никогда не увидит... (По В. А. Каверину)
Вениамин Александрович Каверин (1902-1989) — русский советский писатель, драматург и сценарист, автор приключенческого романа «Два капитана».
У нас есть интересные тесты на канале Знать мир на пять. Проверяйте знания, постигайте новое, не останавливайтесь на достигнутом. Ведь мир безграничен и полон загадок и любит тех, кто стремится постичь неизвестное!
