В новый, 1956 год, Венгрия вступила страной бурлящей. Даже по меркам соцлагеря, уровень жизни венгров был низким. Бюджет страны сократился. Венгерская партия трудящихся (ВПТ) разделена: реформаторы Надя справа хотят реформ, сталинисты Ракоши слева не хотят ничего, а центристы Кадара посередине просто хотят предотвратить развал страны. И всё же, считалось, что Ракоши имел за собой поддержку Москвы, а значит, его голос был решающим.
Как гром среди ясного неба прошёл XX съезд КПСС. Если раньше ошибки Сталина робко исправляли без упоминания вины самого вождя, то теперь же критика была открытой и конкретной. Был нанесён мощный удар по сталинизму, а значит отхватили и сталинисты. При не совсем понятных обстоятельствах в Москве умирает лидер Польши сталинист Биерут. В Венгерской партии трудящихся падает авторитет Ракоши, но считается что Москва всё ещё за ним.
Параллельно этому в стране растут диссидентские настроения. Писателя и публицисты открыто говорят, что хотят перемен. Судя по тому, что их никто не трогает, некоторая доля партийцев их желания разделяет. Ракоши, подчеркну, сталинист Ракоши, предпочитает смотреть на это сквозь пальцы. То ли из-за осуждения сталинских методов, то ли из-за предположения, что писаки поворчат, да остынут. Диссидентов, повторюсь, даже не подвергли остракизму. Никого не тронули и после провальной попытки поставить во главе Союза писателей политически благонадёжного секретаря.
Ракоши оказался в трудном положении. Замочить в сортире противников нельзя, XX съезд такие подходы вроде как осудил. “Не можешь победить – возглавь” сработать не могло. Сторонники реформ всё ещё помнят, кто устраивал террор, из-за кого казнили Ласло Райка, и из-за кого убрали всё ещё популярного Имре Надя. Причём просто так обвинить диссидентов нельзя – те прикрываются XX съездом и твердят, что они за исполнение всего там сказанного. Правое крыло партии становилось сильнее. Но что самое страшное – разлад в Партии стал достоянием общественности, так как открыто описывался в газетах.
Никакие подачки Ракоши, ни в экономике, ни с амнистиями или иными послаблениями, не имели должного эффекта. Хуже того, как показал опыт ГДР в 1953, половинчатые реформы воспринимаются населением как знак слабости. Вкупе с разрешением большей гласности и громких разговорах о прошлых бедах, венгерские коммунисты самодельно создавали условия для восстания. Сначала население получило сигнал, что правительство слабо, а затем и услышало о многочисленных просчётах за последние годы. Диссидентскими силами формируется дискуссионный Клуб Петефи, в котором сосредотачивались враждебные режиму силы. И вот это всё творилось после указаний товарища Суслову венгерским товарищам.
6 июля отчаянный зампредседателя Совмина Эрнё Герё приходит в советское посольство побеседовать с неким Юрием Владимировичем Андроповым, тогдашним послом в Венгрии. Краткое содержание этой беседы:
1) Всё плохо
2) Писатели агитируют народ
3) В Партии нет единства
4) Существует враждебное течение, “состоящее из враждебных и чуждых элементов внутри страны, поддерживаемое империалистическими кругами Запада, в значительной мере опирается на оппозиционно настроенных людей как в ВПТ, так и вне ее, среди которых имеется немало честных товарищей, которые, к сожалению, не понимают всей остроты и всей сложности внутриполитической обстановки”.
Цитируя же Андропова: “Наши друзья до сих пор слабо реализуют данные им советы об укреплении единства в составе ЦК, а также о проведении твердой линии в отношении враждебных элементов и демагогов; несмотря на наглые действия со стороны последних, никто из них никакой ответственности не понес. Венгерские товарищи не используют по-настоящему поддержку со стороны рабочих, кооперативных крестьян и лучшей части интеллигенции для борьбы против врагов и демагогов.”
На лицо некая двойственность. “Проведение твердой линии” в Венгрии, судя по всему, после XX съезда считали невозможным. Советское же руководство это самое проведение твердой линии считали необходимым.
Прилетает в Венгрию Анастас Иванович Микоян. Венгерских товарищей поносят на чём свет стоит. За безделье, за то, что до сих пор не сняли Ракоши, за то, что Надя исключили из партии. Конкретную кандидатуру преемника первого секретаря ВПТ Микоян не предложил. В итоге, эту должность занял Эрнё Герё. Чем отличался Герё от Ракоши? Да, по сути, ничем. Тоже сталинист, тоже еврей, но только если Ракоши политикой террора руководил, то Герё её исполнял. Ни партия, ни народ от обмена шила на мыла в восторге не были. И уж тем более радости не вызывал тот факт, что Ракоши остался во всех важнейших партийных и государственных органах, в том числе и в ЦК.
Уже в сентябре, в посольство к Андропову вновь приходит высокопоставленный венгерский товарищ, но только в этот раз не Эрнё Герё, а Золтан Ваш. Ветеран интернационального коммунистического движения Ваш недвусмысленно сказал послу, что переход власти к Имре Надю это лишь вопрос времени. Ракоши, Герё, и вся когорта сталинистов вообще, во-первых, непоправимо испортила обстановку в стране, а во-вторых, не имеет доверия и поддержки ни в партии, ни в народе. А вот Надь и любим, и планы строить умеет. За ним будущее.
Слова Ваша оправдались полностью в октябре 1956. 6 числа произошло торжественное перезахоронение Ласло Райка и других реабилитированных жертв репрессий, в присутствии 200 тысяч граждан. Начались аресты вершителей террора времён Ракоши (притом его самого просто выпустили из страны), но уже слишком поздно. 14 октября происходят два события одновременно: Герё прилетает с визитом в Белград, а Политбюро ВПТ отменяет своё решение об исключении Имре Надя из партии. А уже 16 октября, во время студенческих демонстраций в городе Дьор, было впервые озвучено требование о выводе советских войск из Венгрии.
Время пошло.
Автор - Szent-István Király