Так жалко!.. Обронила Вера Семеновна в ванной сережку золотую. Из рук выскользнула — дзень! — и будто провалилась куда-то. Вера, кряхтя от боли (колени больные, с двумя палочками из дома выходит!), все облазила, больше часа искала, ничего не нашла.
Загоревалась страшно. Сережки-то непростые — Димушка с первых зарплат деньги насобирал, удивил мамку — до слез! Вера как надела эти сережки, так в них и ходила, не меняла. Привыкла к ним. Глянет в зеркало (хотя на что там смотреть!.. старая, больная пенсионерка; волосы седые, блеклые, глаза выцвели, лицо в морщинах, и с каждым годом их все больше становится — никакие чудо-крема не спасают!), так вот, глянет в зеркало, а сережки то камушком мелким сияют, что в центре золотого цветка вставлен, то дорогим металлом отсвечивают, а то вдруг пригаснут, заскромничают, мол, ничего особенного — неброские сережки, не королевские, на каждый день!..
Вера без них неуютно себя чувствовала. Талисман ее тайный — всегда Димушка при ней, а она — при нем.
И тут — такая досадная пропажа!
Ночью Вера плакала — сначала беззвучно, в подушку, после стала в голос выть, а потом разошлась, распустилась — рыдала и причитала: «Господи, не могу больше!..» Мало того, что глубокий инвалид по коленям (они сильно ныли в эту ночь, видно, к перемене погоды), так еще и никому ненужная, одинокая. И у Димушки жизнь не удалась. А с кого ему брать пример, если родители непутевые?!. Руки-крюки, вон, даже сережку выронила!.. Раззява!..
Ближе к утру, выплакавшись, Вера затихла. И заснула — крепко. И такое хорошее привиделось — лето зеленое, река искрится, и она вбегает с разбега в воду. Длинноногая, брызги веером, выше головы. «О-го-го!..» И вроде Лена Чуйкина рядом, Зоя, еще девчонки с курса; хохочут, шалят, кричат что-то. А она плывет, так легко, свободно, и столько сил молодых в ней!.. Вера ныряет с наслаждением, вода выталкивает ее на поверхность сверкающей драгоценными блестками реки. «Надо же!.. Ничего не болит!» Правда, откуда-то она знает, что все происходящее — сон, сказка, которая скоро закончится. И Вера все цепляется «за воду», плывет, пытаясь продлить счастливое чувство.
Вот к чему такой сон?! Только душу рвать. Вера вздыхает, легонько массирует опухшие от ночных рыданий веки, осторожно спускает искривленные, уродливые ноги с постели.
Кое-как доковыляла до ванной. Открыла дверь и ахнула — на табуретке лежала сережка. На самом видном месте. Ну не было ее тут вчера, Вера еще умом не тронулась, она сто раз все обсмотрела в ванной, тем более табуретку.
Взяла сережку, стала рассматривать. Да, она. Прижала к груди и замерла — счастливая!.. Волнуясь — пальцы дрожали — вдела в ухо. И так к зеркалу повернется, и эдак. Это Ангел-хранитель приходил, и — помог! Больше-то некому! «Спасибо, миленький, спасибо, родненький!» Значит, есть он, другой мир! Только люди не признают его, своим умом живут. А умишко-то воробьиный!..
К вечеру приехал Димушка, привез ей огородного добра — на закрутку. Помидоры, морковка (дебелая в этом году уродилась!), перец болгарский, лук, «синенькие»; привез и банок семисотграммовых четыре упаковки, крышек «Хозяюшка», уксуса бутылку, масла подсолнечного канистру трехлитровую, сахара килограммов двадцать — в мешке. Еще привез пять сеток картошки — это Вере на зиму. Картошку она любит, но уже три года ничего у себя не сажает — из-за больных ног. Только астры у крылечка растут да оранжевые гвоздики у калитки.
Участок у нее маленький, а домишко почти игрушечный — на большее денег не хватило. Раньше Вера сильного переживала из-за минимализма, а сейчас думает: «Хорошо! Ничего лишнего». И ремонт дешевле ей обошелся, и коммунальные подъемные. Димушка все сделал — окна пластиковые вставил, сайдингом обшил, внутри обои новые поклеил. Сын на работу смекалистый, руки золотые, таких мужиков мало нынче.
«Чужое дите кормит… Ишачит на эту старую кобылу», — горюет Вера, глядя, как Димушка ест. Как знала, все его любимое приготовила: борщ со свеклой, «ежики» из риса, кисель и даже «орешки» со сгущенкой испекла.
Димушка ложкой работает, плетенку с хлебом к себе поближе подвинул, а Вера Семеновна внимательно посматривает на него, все примечает: и новую седину в черных кудрях, и потертый ворот голубой рубашки, которую она ему когда-то подарила, и темные круги под усталыми глазами.
— Как Раиса поживает?
— Нормально.
«Заманила такого мужика видного! И даже ребенка ему не родила!..» — Вера внутренне кипит. Не примирилась она с невесткой. То, что Димушка взял ее с дочкой — ладно, всякое в жизни бывает. Но то, что она сильно старше его и, обманывая свекровь, вовлекла в ложь Димушку, навсегда отвратило Веру от невестки. Они вежливы друг с другом,
общаются без скандала, но ни тепла, ни понимания нет. Раиса в домик Веры Сергеевны — ни ногой. Пирожка никогда не передаст! Да что там, привета от нее не дождешься!.. А с днем рождения поздравляет — так сквозь зубы цедит, будто робот металлический.
«Небось ждет не дождется, когда я сдохну. Навесила на сына свой грех, неизвестно от кого нагулянный, вот и горбатится Димушка столько лет на чужую кровь. Сначала в школе Кристину учил, теперь университет впрягся оплачивать. А деньги ему с неба не падают, он не олигарх какой».
— Вкусно, мам, — Димушка довольно улыбается. — Спасибо, на три дня наелся! Я закурю?
Димушка работает дальнобойщиком. Этакую махину вести — и ночью, и в дождь, и в снег, и по графику, и по срочному вызову. И питается кое-как, и отдыхает урывками. Рейсы и по десять дней бывают. Разве это жизнь?.. А главное — зачем эти лишения?!
А Раиса уже никого не родит Димушке — стара. А может, когда выходила за него, и не собиралась. Видит, Димушка добрый, безотказный, а она толк в мужиках знала, приемы освоила, как им голову дурить. Опыт-то каков: на семь лет старше!.. Раиса-искусница.
У Веры все клокотало, когда она видела, как эта гетера с Димушкой обращается — будто с бычком-несмышленышем. То прутиком, то кнутиком — взнуздала и повела. Э-э-х!..
— Как там… — Вера замялась, подбирая слово, — отец?
Димушка счастливо просиял:
— Нормально! Привет тебе передает!
«Очень трогательно!» — внутренне фыркнула Вера. И спросила:
— Все пьет?
— Бросил.
— Закодировался?! — с некоторым даже торжеством выговорила Вера Семеновна.
— Нет, — разъяснила Димушка. — Бросил сознательно. Кровь в наркологии почистил, витамины проколол. Перешел в полную трезвость.
— Ну-ну, — Вера хмыкнула. — Хорошо хоть не в ИГИЛ. Посмотрим, чем это закончится.
Своего «бывшего» она сто лет не видела!.. А овощи и картошка — от него. Живет в деревне, держит хозяйство, и Димушке продуктами помогает. Раиса абсолютно безрукая (а может, придуряется?), так что все сырье перерабатывает Вера. По двести банок закатывает за сезон, когда и больше. Димушка потом закрутки и «бывшему» отвозит — они с отцом всегда отлично ладили, можно сказать, с роддома.
Продолжение здесь
Автор: Лидия Сычева
Больше таких рассказов в книге "Мед жизни"
Книга "Мёд жизни" здесь