Григорий Неделько
Творческий кризис
In ratio veritas.
Воспользовавшись свободной минуткой, я заскочил проведать старого друга, писателя. В последние дни он куда-то запропастился, на телефонные звонки не отвечал, и я – да и не я один – был серьёзно встревожен.
На звонок в дверь никто не отозвался. Волнение усилилось. Я снова нажал на пластиковый кругляшок. По-прежнему никого, и из-за двери – ни звука. Ещё немного поупражнялся со звонком; наконец соизволили открыть.
Друг стоял на пороге, взлохмаченный, растрёпанный, с красными глазами и вообще в таком виде, будто бы не спал целую вечность, но зато только и делал, что пил.
- Привет, Тоха! – весело поздоровался я.
Тоха болезненно поморщился и выставил вперёд ладонь, говоря таким образом, чтобы я помолчал или хотя бы изъяснялся потише.
- Что случилось? – перейдя на шёпот, обеспокоенно спросил я.
Тоха молча поманил за собой и медленно, неуверенной, покачивающейся походкой – точь-в-точь лодка на волнах – прошлёпал в комнату. Смущённый и заинтригованный, я последовал за ним.
В комнате так воняло перегаром, словно здесь на протяжении двух недель устраивала попойку компания алкоголиков. Я поморщился и постарался дышать через раз. Быстро осмотрелся: кровать не заправлена, кругом разбросана одежда…
Тоха плюхнулся на стул и застонал, будто мученик. Перед мучеником, на небольшом столе, возвышалось странное устройство, которое даже не берусь описывать: многочисленные трубочки и клапаны очень смутили меня, да и по форме агрегат – крайне витиеватый. Однако почему-то устройство показалось мне знакомым. Нет, прежде его не видел, но чудилось, что это некий весьма оригинальный образчик самогонного аппарата.
- Ты тут что, кальвадос варишь? – весело поинтересовался я, вновь забыв о невысказанной просьбе Тохи говорить потише.
Он опять поморщился, но на сей раз удостоил ответом:
- Вроде того.
И пододвинул ко мне свободный стул.
- Присаживайся.
Вконец заинтригованный, я так и сделал. И стал разглядывать чудо-устройство на столе. Придумают же этакую конструкцию!
- Нравится? – мрачно поинтересовался Тоха.
- Ага.
- Ну попробуй.
- Чего попробовать? – не понял я.
Тоха, вернувшись к своему молчаливому образу, отсоединил от устройства какие-то проводки и потянулся с ними ко мне.
Я с подозрением уставился на руку друга.
- Не боись, - прохрипел Тоха, - матрос ребёнка не обидит.
Любопытство пересилило сомнения: я позволил приклеить – с помощью неизвестного мне клейкого состава – проводки к запястью. Затем друг выбрал из проводков на моей руке один. Вытянул, проспиртовал из оказавшейся здесь же, на столе, банки с соответствующей жидкостью, выбросил в урну использованный тампон и воткнул проводок острым металлическим кончиком мне в вену.
- Ай! Ты что?!
- Извини, координация слегка нарушена.
- Да что происходит?
- Не дёргайся, а то поранишься. Всё безопасно, уверяю.
Меня на этот счёт терзали сомнения, однако я смолчал.
Тоха снял с устройства нечто наподобие наручника без цепочки и надел мне на запястье – зафиксировал проводки. Потом снова потянулся к непонятному агрегату на столе. Спросил:
- Готов?
- К чему?
Вместо ответа Тоха повернул какой-то регулятор, и…
Эмоции, образы, фантазии… идеи… хлынули в меня неостановимым потоком! Я барахтался в них, словно утопающий, пытался разобраться во всём этом цветастом хаосе и одновременно не терять связь с реальностью. Перед внутренним взором проносились замыслы и сюжеты книг, мелодии, сценарии кинофильмов, рекламные слоганы, новаторские задумки для компьютерных игр, касавшиеся графики, саунда, геймплея… И много чего ещё.
Боковым зрением – а скорее, внутренним, поскольку был слишком поглощён идеями, утоплен в них – я заметил, как Тоха поворачивает регулятор обратно. Поток образов тут же схлынул, канул в небытие, всё прекратилось резко, без предупреждения и окончательно.
- Что… Ик! Что это такое? – выдавил я.
В голове мутилось.
- Моё изобретение. – Тоха расплылся в довольной улыбке. – Понравилось?
Я пребывал в растерянности. И ещё какое-то чувство, неведомое до сих пор, стучалось в стенки разума, просясь на волю. Наконец чувство победило – выяснилось, что это восхищение.
- А то! Просто чудо! Невероятные ощущения… ик!
Тоха сидел довольный-предовольный.
- Вот и я так думаю, - сказал он; кажется, понемногу пришёл в себя настолько, чтобы более или менее связно изъясняться. – Но есть одна проблемка…
- Какая проблемка? Ик! Не понимаю.
- Сейчас поймёшь. Наверное…
Недоумевая, я сидел и смотрел на друга. Тоха в ответ смотрел на меня и молчал. Я решил нарушить тягостную тишину и ожидание непонятно чего:
- А что происходило? Ты как будто… накачал меня идеями. Захотелось немедленно бежать и придумывать всякое разное, писать, сочинять, публиковать… Ик!
- Ты абсолютно прав, - подтвердил Тоха.
- Но это же прекрасно! Волшебно! За подобное изобретение…
- Верно, верно, - остановил мои излияния друг. – Но есть проблемка…
- Да что за проблемка, никак не пойму?! Эту штуковину ты сделал?
- Я.
- Но ты же писатель – не учёный!
- На тон потише, пожалуйста. Правильно, не учёный. Да я не то чтобы делал – просто увидел и воспроизвёл.
- Увидел?
- Да.
- Где?
- Во сне.
- Заснул, и тебе привиделось…
- Ну да, вот это самое. Я тогда напился по случаю гонорара: ох, сколько корпел над той книгой!.. Конечно, после возникли проблемы с запчастями для устройства, пришлось прошерстить магазины и радиорынки…
Я сидел, ошарашенный. Оказывается, мой друг – гений!
- И давно ты им, - я кивнул на устройство, - занимался?
- С полгода. С того момента, как начался творческий кризис после выхода книги.
- Но я ничего не знал! Ик!
- Тише, прошу. Потому что я никому не говорил, держал в секрете: а вдруг ничего не получится?
Логично. Я кивнул собственным мыслям.
- И что дальше? – уточнил я. – Я стану гениальным писателем? Учёным? А ты, у тебя уже много идей? Не повторяются ли они у разных людей? Да наверное, нет, ведь сознание индивидуально. А как эта штука работает?
- Прошу, притормози с вопросами. Работает эта штука на чистых алкалоидах, извлекаемых из спиртных напитков. Вводишь их в организм напрямую – и вуаля: творческая часть под сильнейшим допингом.
- Но это же немыслимо! И элементарно! Ты уже что-нибудь создал благодаря своей сказочной машине?
- Пока нет, - мрачно ответствовал Тоха.
- Ох! – в порыве восхищения выдохнул я. – Все же захотят пользоваться твоим устройством или иметь у себя такое же! Настанет пора таланта, эпоха гениев! – Я размечтался. – Мы сможем придумать то, что раньше выглядело нереальным, неосуществимым. Аэрокары, полёты к звёздам, контакт с Богом, возможность понимать язык животных и растений…
Я замолк на полуслове, потому что Тоха смотрел на меня как-то странно и очень подозрительно.
- Ик! Не понимаю, - сказал я, - отчего ты не радуешься? Всё ведь замечательно, лучше и быть не…
И тут оно пришло. Чувство. Иное, не из тех, которые посещали совсем недавно, пока находился в квартире друга. Чувство сдвоенное и колоссальной силы: опустошённость напополам с невероятной тягой. Слабость, которую немедленно следовало побороть. Утолить! Чувство было мне совершенно неподконтрольно…
- Тоха… - проскрежетал я.
- Да? – ничуть не удивляясь моему внезапному оцепенению, произнёс друг-гений.
- Дай мне ещё… дозу. Ик! Пожалуйста! Сейчас же!!..
- И себе, - печально добавил собеседник.
- И себе, - подтвердил я, чувствуя, что теряю контроль и над телом, и над ощущениями – над собой целиком!
Тоха предельно медленно – по крайней мере, такое создалось впечатление – дотянулся до регулятора и повернул его.
Алкалоиды хлынули в меня. Они – и образы. Взор затуманился густой пеленой проспиртованных мечтаний. Я попросил Тоху не останавливать устройство; он послушался. Да и не до того ему было – сам находился под воздействием фантазийного сверхдопинга, подсоединённый к устройству вторым набором проводов…
…Так мы и оказались здесь, после того как нас зашла проведать общая знакомая, не на шутку взволнованная тем, что не только Тоха, но теперь и я куда-то пропал. Хорошо хоть сюда отвезли, а не в какое-нибудь другое, ещё менее приятное место.
Находиться тут мне не нравится, и заняться, плюс ко всему, нечем – только сиди, страдай да думай. Но ничего не попишешь.
Однако скоро должны выпустить. А когда выйду, немедленно засяду за написание шедевров, что привиделись мне под воздействием чистых алкалоидов. Это будет прорыв, бомба! Свершившаяся мечта!..
Одно смущает: по-прежнему немыслимо тянет опробовать Тохино устройство, точнее – использовать, поскольку я его уже опробовал.
Тоха сидит рядом, неподвижно, и, будто мёртвый, остановившимся взглядом смотрит в стену. Бедняга! Он просто не знал, как пользоваться собственной гениальной придумкой! Но я-то другой, мне-то известно…
Ох, как голова болит! И все члены. Будто тело – не моё…
Всё, решено! Как только выпустят из вытрезвителя, помчусь на всех парах в Тохину квартиру – экспериментировать с устройством и алкалоидами, которые оно вырабатывает. Главное, не загреметь куда-нибудь ещё…
Но когда это кого-нибудь останавливало, тем более гения, хоть и немного искусственного? Нет, никогда! Судьба человечества и светлое будущее – превыше всего!..
(Март 2023 года)