В начале было не слово, а шум. И у шума было имя — Акита Масами (Akita Masami). Великий и ужасный император нойза, создатель группы Merzbow, а также писатель, акционист и борец за права животных. Про что его музыка?
Вокруг шум. Почему?
Начать стоит с того, что Merzbow принадлежит к такому музыкальному и культурному явлению как japanoise.
Japanoise (ジャパノイズ, Japanoizu) — японская нойз-сцена, зародившаяся еще в 1970-х годах, но ставшая популярной в 90-е. Самыми известными считаются Merzbow, Boredoms, Solmania, Hijokaidan, Masonna, Hanatarash, The Gerogeregegege. В наше время на слуху другие шумные — Melt-Banana, Boris.
Сами музыканты считают, что этот ярлык на них лепить не надо. Это нивелирует отличие между ними. Но в то же время этот термин позволяет выделить японскую сцену на фоне мировой, со всеми ее особенностями и новаторством.
Сам по себе нойз — это шум, громкий и дисгармоничный, идейный последователь индастриала, эмбиента и панка. Каждый предмет в такой звуковой концепции уникален и может стать музыкальным инструментом — радио, синтезатор, посуда, пылесос, железная арматура.
В то же время нойз тесно связан с концептуальным искусством и акционизмом. Каждое выступление артиста — это перформанс, обреченный либо на тотальное непонимание аудитории, либо на запрограммированный механический транс.
И, если вам кажется, что "там всегда шумят", то порекомендую ознакомиться с творчеством Джон Кейджа и Бойда Райса, а также прочитать манифест Луиджи Руссолло "Искусство шумов".
Мы, футуристы, глубоко любили гармонии великих мастеров и наслаждались ими. На протяжении многих лет Бетховен и Вагнер потрясали наши сердца и щекотали наши нервы. Теперь мы пресыщены и находим больше удовольствия в сочетании звуков трамваев, карбюраторных моторов, экипажей и шумной толпы, чем на репетиции, например, "Героической" или "Пасторальной".
Луиджи Руссолло (Luigi Russolo), Композитор, живописец, футурист
Золотая эпоха японойза насчитывала сотни коллективов и одиночек, активно шумящих в космос. Дикая, неограненная, пульсирующая какофония механизмов и инструментов стала национальным достоянием Японии в ответ на западную прилизанную музыку. Но почему именно Merzbow стал легендой, пусть и в узких кругах?
Сложно писать про подобные группы, обросшие историей и музыкой словно кожей — пятым слоем, десятым, 350-ым... Поэтому расскажу о главном.
Акита родился в Токио образца 19 декабря 1956 года. Япония тех лет была опустошена войной и двумя ядерными бомбами, которые в дальнейшем взрывались в сердце каждого японца. Взрывы эти находили выход в культуре (привет, Годзилла), нашли они выплеск и в музыке.
В 15 лет Акита начал заниматься музыкой и выступать — играл на барабанах в рок-группе, косящей под Хендрикса и Cream. Вскоре эпигонство надоело и Акита со своим другом Киеси Мизутани начали экспериментировать с тем, что в будущем нарекут "нойзом".
Отталкиваясь от работы Лу Рида Metal Machine Music (одной из первых нойзовых пластинок в поп-музыке), прихватив идеи дада и сюрреализма и даже зацепив японский театр буто, юный Акита создал новый звук. Издал он его на своем же лейбле Lowest Music & Arts — шумная кассета под названием Metal Acoustic Music.
В 1979 году возник Merzbow — искусство из хаоса и шума. Не случайно само название группы отсылает нас к концептуальной работе немецкого авангардиста Курта Швиттерса, где Merz означает "искусство из отходов", а Merzbau — это "некое помещение в процессе становления". Примечательно, что и свое жилище Акита превратил в перформанс, наполнив его предметами readymade и джанк-артом.
Merzbow звучит как агонизирующая промышленная стройка, конвульсирующая и вальсирующая, искаженная закольцованная пленка, усиленная нестандартным ритмом и электронными сэмплами. В начале пути Merzbow был менее агрессивным и более мелодичным, если так можно сказать. Но в 80-х Акита стал отходить от использования стандартных инструментов, а в конце 90-х и вовсе стал писать музыку на ноутбуке. Однако, как и большинство его закольцованных записей, в середине нулевых Акита вернулся к более акцентированным ритмам и сел за старые добрые барабаны, с которых и начинал карьеру музыканта.
Вопрос из зала: "А зачем это слушать?"
Конечно, у меня припасен ответ.
Merzbow — это более, чем 350 выпущенных записей. Это огромное число коллабораций с другими артистами: 3RENSA, Abe Sada, Boris With Merzbow, Bustmonsters, Crystal Fist feat Universal Indians, Flying Testicle, 非常階段 [Hijokaidan], Kikuri, Maldoror, MAZK, Merzbow Null, Satanstornade, SCUM, The Secrets, Senssurround Orchestra, Tibeta Ubik, True Romance, Atari Teenage Riot, Mike Patton, Twiggy Ramirez.
Например, другие евангелисты нойза, Boris, выпустили в прошлом году совместную пластинку с Merzbow. Мелодичность партий Boris с прошлых их альбомов встретилась с личным шумом Акиты:
Прелесть Merzbow и этого жанра в том, что эту музыку невозможно воспроизвести вживую так же, как она звучала в первый раз. Ее возможно только захватить, записать на рекордер и гонять на повторе. Именно поэтому нойз стал таким популярным в Японии, с ее подходом ваби-саби, созерцанием уходящих моментов и вечным движением.
Ползи, улитка.
Вот она —
Фудзи!
Кобаяси Исса
В раннем творчестве приемы Акиты были достаточно просты. Метод "материального воздействия" — получение обратной связи от колонки в виде шума и визга, когда микрофон подносится вплотную к колонке. В таком положение любой дополнительный звук, произнесенный в микрофон, становится новой волной шума. Как и Тристан Тцара или Уильям Берроуз, Акита использовал и метод "газетных нарезок". Он разрезал готовые записи и склеивал их в новом, порой хаотичном, порядке.
Два важных понятия к понимаю музыки Merzbow — эротика и бессознательное. Акита рассматривает шум как музыку, освобожденную от символов и налипших общественных стереотипов. Как и эротика, она бессознательна, архетипична и спрятана внутри нас.
В Японии была популярна игра "Katamari Damacy", в которой главный герой становится липким катящимся шаром, на который налипают все окружающие предметы. Это происходит до тех пор, пока он не становится настолько огромным, поглощающим горы и города, чтобы достать до звезды. Бэкграунд Акиты сродни такому же гигантскому шару. Диапазон музыки, впитанной им, поражает: прог, фри-джаз, грайндкор, дэт-метал, EDM, хэви-метал, индастриал, протопанк, music concrete...
Но не только музыкой ограничиваются его увлечения. Акита — писатель и публицист, издавший несколько книг:
- アナル・バロック («Анальное барокко»);
- ヴィンテージ・エロチカ («Винтажная эротика»);
- ラブ・ポジション («Любовная позиция»);
- ノイズ・ウォー―ノイズ・ミュージックとその展開
(«Война шумов: нойз и его развитие»).
Это помимо статей о современном искусстве, музыкальных субкультурах, фотографии, кино, театре и БДСМ.
С 2000 года Акита становится веганом, защитником животных, а также вливается в движение Straight edge. С тех пор каждое его интервью затрагивает тему насилия к природе, а часть заработанных средств он отправляет в фонды защиты животных.
Я посвящал животным отдельные произведения и серии произведений, организовывал кампании по сбору пожертвований на различные связанные с этим инициативы. Кроме того, я неоднократно использовал звуки голубей и кур, которых развожу сам.
Акита Масами, Merzbow
Мастер не врет. Например, у него есть цикл пластинок, посвященный 13 птицам, порхающим в Японии. По одной на каждый альбом.
В том же 2000-м году Акита Масами становится самым важным нойз-артистом в истории, а австралийский лейбл Extreme Records выпускает монументальный бокс-сет "Merzbox" из 50 дисков Merzbow (всего 450$, друзья).
А как же концерты?
Акита долгое время успешно выступал на родной сцене. Но прорыв на Запад стал возможен благодарю первому альбому, выпущенному за пределами Японии — Batztoutai with Memorial Gadgets. В это же время Акита начал активно гастролировать по всему миру. Заезжал и в разваливающийся СССР в 1988-ом году. В Хабаровске тогда проходил фестиваль джазовой и экспериментальной музыки "Амур". Эксперимент, справедливости ради, оценили не все.
Концертный сетап Merzbow со временем стал легче — большое количество педалей эффектов, осцилляторов, синтов и тон-генераторов заменил ноутбук с софтом для гранулярного синтеза.
Продолжились и коллабы с другими артистами — Balázs Pándi, Mats Gustafsson, Cuts of Guilt, Cuts Deeper, Thurston Moore, Keiji Haino.
Вообще, говорить о живых музыкальных концертах, это как объяснять фильмы Линча. Лучше один раз увидеть.
В 2020-ом Merzbow должен был вспахать нашу тишину в России, но оба концерта постоянно переносились из-за пандемии. Надеемся на этот год и готовим зубные щетки. 👇
Что послушать?
Вряд ли кто-либо будет слушать все наследие Merzbow, но можно остановиться на его знаковых альбомах. Каждый из них — определенная веха в творчестве музыканта.
Pulse demon (1996)
Наиболее монументальная работа Масами, которая сама по себе и олицетворяет нойз. Вихрь высоких частот падает в бездну гула, психоделия и энтропия нарастает, а потом проходит. Также резко как и началась.
Venereology (1994)
Наиболее брутальная работа, от которой вешались фанаты грайндкора, дэт-метала и прочих "самых жестких жанров". Осилить ее = жрать гвозди на завтрак.
Aqua Necromancer (1998)
Некромант отличается тем, что на нем заметно влияние прог-рока, которым увлекался в юности Акита. King Crimson, Gentle Giant, семплированные ударные, завернутые в петли. Крайне интересная работа.
Door Open at 8 a.m. (1998)
Наиболее чистая и невесомая работа Merzbow, напоминающая о джазе. Это все еще шум, но в гвалте которого можно расслышать абсолютно все. Майлз Дэвиз и Джон Колтрейн передают привет.
Больше шума
Путь Merzbow не описать в одной статье, слишком он грандиозен. Кто имеет уши — да услышит и пойдет разбираться дальше.
Важно понимать, что музыка бывает разной. Какие-то песни не нравятся нам, каким-то песням не нравимся мы. Но искусство должно отличаться, иначе все застынет и стухнет.
Читайте больше о японской музыке в телеграм-канале @tokyoeater 🗻🎧🤘
#музыка #япония #merzbow #noise #electronic #japan #music #tokyoeater #японскаямузыка #яндексмузыка #плейлист
