Оказавшись в коридоре, выложенным пугающе ржаво-бежевым кафелем Лера почувствовала дурноту; в памяти ярко всплыл визит двухгодичной давности и опознание младшего сына. Стараясь продышаться, она прислонилась к холодной стенке и закрыла глаза. Глеб без слов догадался о состоянии жены.
- Постой здесь, я сейчас узнаю, - шепнул он, и скрылся в наводящих оторопь переходах.
Опустившись на корточки, Лера бессильно свесила голову; стыдно, невыносимо стыдно за свое малодушие, но не так это и просто, взглянуть в лицо смерти.
Из перехода куда завернул муж послышались шаркающие шаги; они приближались невыносимо медленно, словно идущий был сильно болен, или же стар… Мелькнула безумная мысль, а вдруг это Мишка?
Могло же произойти ошибка? Ведь часто случалось, что живых считали мертвыми…
Боясь двинуться, Лера до боли в глазах всматривалась в длинный тусклый коридор, гадая, из какого поворота выйдет шаркающий незнакомец. Да и незнакомец ли? Ей почти удалось убедить себя в том, что это Мишка. Увидев Глеба, она невольно ахнула, но вовсе не из-за того, что появился не тот, кого ждала.
Еле переставляя ноги, муж опустился рядом и уселся прямо на пол; несмотря на прохладу с висков стекали капли пота, а подмышки рубашки темнели мокрыми пятнами. И только сейчас Лера заметила, вечно молодой супруг постарел. Всегда казалось, обходит его стороной время, но нет… Надломила гибель друга, и проступили все года, и даже больше положенного.
Издалека то и дело раздавались горестные вскрики и причитания. Перед внутренним взором Леры пронеслось видение летящего в пропасть автобуса; сколько же рухнувших в одночасье планов и несбывшихся мечтаний.
Как все так получилось? Неужели, не соединив судьбу, они с Мишкой своим несчастьем запустили в движение некую силу, которая и забрала столько жизней? И первым отчетом стал младший сын…
Какие ужасные мысли, ужасные и дикие… но очень похожи на правду…
Поднявшись, Лера довольно ощутимо похлопала себя по щекам.
- Ну, что ты молчишь? – обратилась она к мужу. – Сказали, где и что? Куда нам идти?
Словно не соображая, Глеб уставился на нее пустыми глазами.
- Я хотел огородить тебя от этого… но не смог узнать. Лица нет, совсем нет… Ты… ты знала его лучше… Лера… Тебе придется через это пройти… Придется…
Глядя в одну точку, муж бормотал страшные слова все снова и снова и, не выдержав этого кошмара, Лера залепила ему пощечину а, залепив, вспомнила сон, где получила оплеуху от себя самой.
Как же невозможно переплетаются эти сновидения с явью, того и гляди выплеснутся в реальность. От затрещины Глеб немного ошалел, но пришел в норму.
- Ты что, уже видел его? – не поверив, спросила Лера.
Закивав китайским болванчиком, муж болезненно морщился и изо всех сил старался не заплакать.
- Так это Мишка? Наш Мишка, или нет? Может ошибка, а?
- Не знаю… - с трудом вымолвил Глеб. – Как опознавать-то без лица? Наколка еще на груди… когда сделать успел… Не любил наш Мишка наколки. Лер, ну тебе надо глянуть… Сможешь?
- Наколка? – замерла та. – Строчки какие-то, да?
Муж снова закивал.
- Куда идти? – выдохнула Лера.
- По сторонам только не смотри, - предупредил муж.
Но поздно; взгляд кинут и черные пакеты с телами, лежащие прямо на полу больно резанули по сердцу.
Увидев Глеба, высокий и усталый мужчина удивленно вздернул брови.
- Опять вы? – хмуро поинтересовался он. – Вспомнили что?
- Тут это… - замялся муж. – Тут невеста Краснова Михаила подошла. Можно мы еще раз глянем…
- Да смотрите, мне не жалко… - и, расстегнув мешок, работник отошел в сторону.
Наколка на левой стороне груди состояла из знакомых строчек. Знакомых и далеких, которые Мишка поклялся носить с собой до самой смерти. Лера тогда еще посмеялась над его словами; а он вон что выдумал, перенес ее стих из блокнота да себе на грудь.
Душистый, чудный май, шальной и пьяный,
Игрался мной, как ветер лепестками,
И закружил меня, как тополиный пух,
Остановилось сердце, захватило дух…
Вот они, те самые строки, что не давали разглядеть себя во сне, а все свивались в клубок, да прятались. Лера все повторяла и повторяла четверостишье, а пустота в душе разрасталась, еще чуть и затянет в себя и ее, и Мишку с Глебом, и весь сегодняшний ужас.
- Это Мишка… - сглотнув горький ком в горле, произнесла Лера. - А кольцо? – и, вспомнив наказ ворожеи, повернулась к хмурому дядьке. – У него кольцо должно было быть.
- Есть такое, - кивнул тот. – На шее висело.
- Покажите…
И кольцо, подвешенное на цепочку, тоже знакомо. То самое, утерянное во сне, в котором она не смогла отпустить любимого. Так вот, значит, в какую вещицу закольцевали время.
Ну и фантазия у этих духов гор… Интересно, а как колечко у Мишки оказалось? Не иначе кто-либо из команды Дымаря подкинул. А впрочем, если сон и явь постоянно проскальзывают друг в друга, то вполне возможно, в тот самый миг, когда она проснулась без украшения, то Мишка проснулся с ним.
Отчетливо вспомнился тот снежный вечер, когда ей вдруг стало плохо и пришлось вызывать неотложку. Ведь именно в тот день Мишка подарил ей это кольцо, сказав, что оно волшебное и только ему подвластно соединить их сердца навеки. Какие только глупости не выдумывают люди, придавая вещам особенно-таинственный смысл, и иногда попадают в самое яблочко.
И именно в тот день застукал их Глеб… Да-а-а, хорошо знает свое дело команда Дымаря; грамотно распорядились колечком…
- Кольцо мое, и я его забираю, - твердо заявила Лера, и никто не осмелился ей перечить.
- Глеб, - повернулась она к вздыхающему мужу. – Мне надо уехать. Срочно. Ты сам знаешь, что делать, - качнула головой в сторону Мишки.
- Я думал, мы вместе его на родину повезем… Как я матери-то сообщу… Не представляю… С тобой хотел… Все-таки Мишка к нам ехал…
- Уж постарайся, - перебила стенания мужа Лера. – На похороны я подъеду. На связи… - последние слова выпалила уже на бегу.
Быстрее, быстрее; мимо черной нескончаемой вереницы пакетов! На воздух, там, где светло, там, где жизнь…
Выбежав, огляделась и, свернув в ближайший проулок, спряталась за кустами сирени и дала волю слезам.
Этим же вечером, взмывший в небо самолет, понес Леру в южный город к волшебной горе, где ее уже ждала ворожея, заваривая в прозрачные чайнички нужные травы и шепча над ними те самые необходимые слова, что исправят глупые ошибки молодости.
Продолжение
Предыдущая часть
Начало