Эта история произошла в деревне. В живописной глуши, возле речки купила домик молодая семья - Неклюдовы. Маша, хозяйка дома, рассудительная, чуть полноватая женщина, напоминавшая красавиц с полотен Кустодиева. Неклюдова была радушной хозяйкой: каждому, кто приходил в ее дом, она наливала чаю, расспрашивала о жизни и всегда давала дельный, добрый совет.
Степан, муж Маши, слушал ее разговоры с благожелательной улыбкой, словно гордясь, что у него такая разумная жена, чуть позевывая. С его щек не сходил здоровый румянец, от всего облика хозяина веяло состоятельностью, леностью и счастьем. Время от времени Степан нежно обнимал Машу, брал в руку ее ладонь, легонько прислонялся губами к макушке, и делал все это с величайшим удовольствием.
В их домике стоял запах свежеиспеченных пирогов, с улицы доносился стрекот сверчков и кузнечиков. Все это было по-деревенски трогательно и мило. Пока однажды не раздался звонок.
-Кто это там? Мы никого не ждали! - Степан лениво пошел отпирать дверь. Перед крыльцом стояла деревенская девушка лет семнадцати, сжимая ведро земляники. Лицо незнакомки было усыпано веснушками, рыжие волосы переливались на солнце, но самое примечательное - это глаза - цепкие, как у кошки, насмешливые, но ничуть не злые. Они притягивали на себя все внимание, по сравнению с ними и речка, петляющая меж сосен искрящейся змейкой, и лес, и семейная пара, все казалось каким-то бледным и невзрачным.
Словно в насмешку над ее красотой, девушка была одета нарочито бедно - в старые джинсовые шортики, которые были заметно ей малы и выцветшую футболку.
-Купите ягодки? - спросила девчушка, и будто стыдясь чересчур ярких глаз, потупила их в землю, - Свежие! Сегодня с утрица насобирала и вам принесла.
Маша, взглянув на ее скромную одежду, купила землянику, заплатив за ведро вдвое больше, и пригласила девочку к чаю. Сначала гостья очень смущалась "городских", затем, почувствовав на себе ласковый взгляд Маши, разговорилась.
Ее звали Аглаей и за несколько минут девочка нашла подход к каждому: резво обсудила с хозяйкой урожай кабачков, затем бросив взгляд на Степины книги, пожаловалась, что в местной библиотеке нечего читать, все, что можно было, она уже прочитала. Несмотря на то, что Аглая что начала отпираться, она немедленно получила в подарок несколько книг и еще вполне сносно поддержала со Степаном разговор о литературе. Хозяин дома будто сбросил с себя городскую пыль, его глаза засияли, как у мальчишки:
-Я не представлял, что в такой глуши водится такое сокровище! - воскликнул оживившийся Степан, чем заслужил недовольный взгляд жены. Аглая покраснела, и почувствовав неуместность, быстро распрощалась и убежала.
- Это из-за меня, - вздохнула Маша, - Я ее спугнула. А жаль!
Степан обнял жену, прижал к себе:
- Ты разозлилась, потому что я называл ее сокровищем? - чутко догадался он, - Милая, ты понимаешь, что мне ее стало жалко. Девочка работает целыми днями. Ягоды собирает, а до этого, наверное, по дому помогала и за маленькими братьями-сестрами ходила. А ведь она еще совершенно ребенок!
-Мне тоже, - вздохнула Машенька, - Не представляю, что на меня нашло.
Их руки соприкоснулись, губы слились в поцелуе. Они решили непременно купить у чудесной девочки ягод вновь.
***
Осадок, вызванный последними минутами разговора, быстро сгладился, Аглая оставила у Маши самые светлые впечатления. Женщина поделилась ими с бабой Марфой в очереди, с которой к тому времени успела сдружиться. В Машином представлении все деревенские ребята пили, курили и ругались матом, а тут встретилось чистое создание с земляникой, начитанное и вежливое.
- Рыжая с веснушками? Аглая? - воскликнула баба Марфа, совершенно по-детски вытаращив подслеповатые глаза.
-Не к добру она к вам ходит, ох не к добру! Всем девка, хороша - и умна, и красива, да только, - баба Марфа понизила голос, - ведьма!
Маша еле сдержалась чтобы не рассмеяться. 21 век на дворе! Какая ведьма, бабуль! Вы что!
- А я тебе говорю, ведьма! Не водись с ней. Уже одного мужика приворожила, теперь к другому лезет.
-Что значит, приворожила! А ну расскажите!
Бабушка по началу отнекивалась. Маша поклялась, что не заснет до тех пор, пока не услышит эту историю до конца. Баба Марфа вздохнула, и суеверно перекрестившись, начала рассказ.
***
Дело было так. Приехал к нам городской парень. Он вроде как был художник. Пейзажи рисовал всякие. Увидел Аглаю. Она в тот день ягоды в лесу собирала и вроде как случайно встретила его. Хотя странная это случайность (сварливо добавила баба Марфа), ягоды обычно собирают по утру, а встретились они днем. Как бы то ни было, живописец увидел нашу Аглаю и обомлел.
- Нимфа, - прошептал он, - Лесная нимфа.
Девушка лишь рассмеялась. Какая нимфа, в наших лесах только кикиморы и лешие водятся! У меня, мол, веснушки, видите? В них все лицо. А еще руки, смотрите, какие, в мозолях. Разве у нимф так бывает?
- Вы, лучше, чем стоять, помогите мне ягодки собирать? И корзинку возьмите. А то тяжелая.
Тяжелая корзинка показалась мужчине легче легкого, тщедушный художник сразу почувствовал себя очень сильным. Начал умолять ее прийти к нему на дачу. Мол, он ее нарисует. Аглая, смеясь, согласилась.
Сначала они виделись несколько раз в неделю - художник написал пару симпатичных акварельных эскизов и набросок к портрету маслом.
Потом он задумал большое полотно, и Аглая начала приходить через день. Из дома художника начал почти круглосуточно слышался ее полудетский смех: девка чуть ли не поселилась на его даче. Художник позвонил жене и начальнику, смущаясь, краснея и запинаясь попросил продлить его отпуск на месяц. Мол, его здесь наконец-то после долгого застоя посетило вдохновение, и он нашел то, что искал годами.
Жена и агент ничего не заподозрили, только порадовались за живописца. Он остался на месяц, потом еще на один. Когда наступила осень, оставаться в деревне стало уже не прилично, жена и агент продолжали донимать звонками, художник все-таки собрался уехать.
Тогда-то баба Марфа и увидела, как перед самым его отъездом Аглая собирает незабудки, да нашептывает: «Кто эти цветы тебе подарил, тот твою душу собою пленил. Захочешь его безмерно любить, тело и душу ему подарить»
А потом баба Марфа к художнику в гости заглянула, и смотрит: стоят эти незабудки заговоренные у него на подоконнике. В последний момент в живописце что-то перемкнуло. Собирал он чемодан, значится, собирал, а потом взглянул на Аглую нашу, бросил все, кинулся перед ней на колени: поезжай со мной, говорит. Или едем вдвоем, или, говорит, я никуда без тебя не поеду.
Аглая посмеялась для виду-то, потом поплакала, дескать, он ее невинную девушку, с собой увозя, на все село опорочит. Но увязалась за ним, как репей.
- Вот, - торжественно закончила свой рассказ баба Марфа.
- В вашем рассказе неувязочка. Если художник взял ее с собой, - задумчиво протянула Маша, - почему она еще здесь, ягодами торгует?
- Так как он ее взял, так и вернул, - загорячилась бабуля, - Я Аглаю с детских лет знаю, девка она гордая, строптивая. Это она при городских-то скромность разыгрывает.
Привез, значится, он ее в город, поселил в мастерскую. А в квартире у него жена с малым ребенком. Аглая ему скандалы устраивает, мол, брось их, если меня больше любишь. А он и любит, и мучается, и от семьи отказаться не может. Аглая тут и начала характер показывать, руки в боки поставила: выбирай мол, либо я, либо они.
Художник побледнел, помрачнел. Сказал, что он должен подумать.
Гордая девчонка не такой ответ хотела услышать. Как он ушел - разнесла все в мастерской, как бес в девку вселился. Скульптуры разбила, картины ножом расцарапала. На утро, видимо, очухалась, поняла: не простит её художник-то. Не дослушав его решения, девчонка села на первую электричку. Разжалобив кондуктора каким-то насквозь выдуманным рассказом, отправилась домой, в родное село.
С тех пор у них все в семье не по-божески. Мать Аглую сразу после приезда потащила к местному гинекологу, художника под суд отдать хотела, и отсудить у него побольше денег. Девка плакала, выла, одежду с нее пришлось стягивать чуть ли не силой. Оказалось, Аглая все еще девушка, и попрекнуть и его, и ее не чем.
Но слава "подпорченной" после посещения гинеколога упорно закрепилась за девкой, а после незабудок - еще и слава ведьмы. Если до этого отец поднимал на Аглаю руку изредка, время от времени, сейчас он драл девку как сидорову козу. Мать сваливала на нее большую часть работы по дому. С младшими сиди, посуду помой, пол подмети. И слышно только "гадкая", "грязная", "бесовка".
Вот она и прибилась к вам. Девку жалко, но она ведьма, ты с ней, внученька не дружи и к мужу близко не подпускай.
***
Конечно, в "ведьминские" способности девочки-подростка городская Маша ничуть не поверила. Но после бабушкиного рассказа присмотрелась к Аглае и заметила синяк, который не прикрывали ее коротенькие шортики. «Ну, была у девчонки несчастная любовь, ну сбежала она из дома. Кто в ее возрасте не творил глупостей?» Не смотря на доводы разума, Маша не могла оставаться спокойной, когда точеная фигурка Аглаи появлялась возле ее Степана. Красивая, статная женщина как-то вся сжималась, что ее дородность сразу становилась полнотой, а добрая назидательность – занудством.
К облегчению Маши, Аглая не злоупотребляла гостеприимством Неклюдовых. Она заходила к ним не чаще, чем к другим дачникам, покупавшим у нее землянику. Останавливалась на чай, только если ее звала сама Маша, через несколько дней вернула Степану книги, скромно ответила, что все прочитала, хотя потом Маша узнала от бабушки, ее отец как чужие подарки увидел, сказал: выдерет, если Аглая назад не вернет.
Все изменилось в ночь на Ивана Купала. В тот вечер была отвратительная погода, гремела гроза, с неба непрерывно лил премерзкий холодный дождь. Из-за разбушевавшейся снаружи непогоды их теплая гостиная казалась еще уютнее.
- Кого принесли черти? - беззлобно ругнулся Степан, выглянул в глазок и обомлел.
Аглая под дверью! Девушка вся дрожала, обхватывала себя за плечи руками, тщетно пытаясь согреться.
- О боже мой! Проходи! - воскликнула Маша, велела Степану вскипятить гостье молока, сама дала девушке теплую одежду. Первые несколько минут Аглая даже не могла говорить, только судорожно пила чай и плакала. Потом сбивчив заговорила: обезумив от пьянства отец начал бегать за ней с ножом.
-Он сказал, что убьет меня. Я...я боюсь возвращаться.
- Так, я звоню в службу опеки, - решительно сказала Маша и уже начала набирать на мобильнике какой-то номер, как Аглая вскочила, выхватила телефон у нее из рук и вновь залилась слезами.
-Нет надо, не надо! У меня еще двое братиков и сестричка. Нельзя им в детский дом, нельзя, нельзя. Папа у меня вообще-то хороший, добрый. У него на утро пройдет. Эту ночь нужно пережить как-то...
- Ты можешь остаться у нас, - великодушно предложил Степан, не замечая недовольных взглядов жены.
До самого утра в окне Неклюдовых горел свет. Они взрывались от хохота, играли в карты и настольные игры, что остались на чердаке от прошлых жильцов, читали любимые стихотворения, снова взрывались от хохота.
На утро подозрения Маши рассеялись будто морок. Аглая не проявляла к ее мужу никакого интереса, не стреляла на него глазками, не ластилась, разговаривала в основном с Машей, а со Степаном вела себя подчеркнуто вежливо и даже пугливо. "Она ребенок, просто несчастный ребенок, которого Степан приютил на ночь из жалости," - все невозможные подозрения, теснившие грудь хозяйки, рассеялись, когда Маша увидела их рядом. Ей вспомнились наговоры деревенской бабки Марфы, которые хозяйка услышала в очереди, и Маша еле удержалась, чтобы не рассмеяться. "Это просто невозможно," - за окном уже начало светлеть, мысли текли лениво, хозяйку начало клонить в сон.
-Сейчас самое грибное время! - воскликнула Аглая, словно не замечая сонливости Маши, - Грибов видимо-невидимо, а главные грибники еще не проснулись! Пойдемте в лес? Я грибные места знаю, тайные тропки.
- Ну уж нет, - отрезала отупевшая от бессонной ночи хозяйка, - я - пас. Вот Степан пусть идет, если хочет.
- Я хочу! Мы почти месяц здесь живем, а в лесу ни разу не были. Ты не возражаешь?
- Не возражаю, - все что она хотела, это растянуться на кроватке под пологом, свернуться калачиком, будто кошка, погрузиться в сон.
Целое утро и первую половину дня Аглая и Степан носились по лесу и набрали три корзинки белых грибов. Проснувшаяся Маша не успела расстроиться и разозлиться, как любимый пришел из леса с огромным букетом. Ее по обыкновению сонный и немного медлительный Степан, вдруг ожил, запах утренней росой и счастьем. Он обнял жену, смеясь назвал самой лучшей женщиной, сказал, что так как этим летом в деревне он никогда не был счастлив. Таких приливов сентиментальности не случались с ним с самого медового месяца. Маша обрадовалась, но закономерно насторожилась, стала присматриваться.
Аглая не только не пыталась развалить их семью, наоборот, она как будто бы очень любила Неклюдовых и была им благодарна. Девушка ежедневно желала счастья, часто приговаривала, что редко встретишь такую пару, где муж уважает жену и всюду к ней прислушивается, и никто никого не бьет. А Маша такая хозяйка! Маше должны были льстить ее похвалы, но не льстили. Она все так же приглашала Аглаю на чай, но девушка, словно почувствовав прохладное настроение хозяйки, под разными предлогами тактично отказывалась.
Они виделись со Степаном лишь дважды: в магазине в очереди он как-то купил девушке кулек ирисок, чем привел Аглаю в необычайный восторг и почувствовал себя ужасно щедрым. И когда она неудачно поехала на деревенскую дискотеку с другом Ванькой. Тот начал к Аглае приставать прямо в машине, слово "отвянь" не понимал, а когда девушка в знак протеста лягнула его и укусила за плечо, выкинул ее прямо на трассе.
- Я понимаю, что я, наверное, вас достала, - плакала Аглая в трубку Неклюдовым, и в ее голоске звенела неподдельная паника, - Но я совершенно одна на темной дороге. Я темноты боюсь. Бабки рассказывают, в ней черти и бесы! Помогите!
Степан, к неудовольствию жены, тут же рванул ее спасать. Как же оставить ребенка в таком положение? Ты понимаешь, что с ней может случиться?
Спокойная рассудительная Маша понимала. Никто не хотел бы оказаться в подобной ситуации - на трассе что угодно может случиться. Жена успокоила себя тем, что сама бы очень хотела на месте Аглаи, чтобы к ней приехал в такой ситуации верный друг.
Но после этого случая Маша поспешно забрала мужа в город, от греха подальше. Степа нехотя подчинился. Уезжая от живописной деревушки в вонючий город, Маша сама чувствовала себя ведьмой, злой и ревнивой. Степе так нравилось на даче, а она тащит его домой, хотя ее супруг не сделал ничего, чтобы вызвать ее подозрений!
Не застав Неклюдовых и видимо от скуки, Аглая пошла гулять на стройку. Взяла в руки два скрепленных цементом кирпича. Чтобы доказать себе их крепость, ударила ими об коленку и кирпичи развалились в ее руках. Аглая вдруг рассмеялась:
-Ха-ха, а я хотела подарить эти камни Неклюдовым, как приметила. У них скоро юбилей - пять лет брака ха-ха. Справлять решили в деревне, я хотела подарить ха-ха и сказать, пусть у них будут такие же крепкие отношения, как эти камни. Я когда их в руки взяла, все представляла: Машка правый камушек, а Степка - левый. Нечаянно разломила, не такие уж крепкие, видимо, оказались.
Она смеялась так искренне, беззаботно, что казалось, хохочет каждая веснушка на ее лице. Это была лишь шутка. Отсмеявшись, Аглая странно посмотрела на камни.
- Вот тебе и наколдовала, - шептала она, и ее глаза загорелись странным огнем, - Вот тебе и наколдовала!
***
Ближе к осени Степан сбежал из города на выходные, сказал, ему до смерти надоел душный офис и машины, снующие по улицам. Сказал: голова кипит. Он хотел провести пару дней на природе. Скучающий офисный планктон, здесь он вдруг почувствовал себя интересным, особенным.
Взялся перечитывать забытые в доме книги и с удивлением заметил пометки на полях, написанные смешным полудетским почерком маленького друга. Читая, он улыбался, смотрел на лес и блестящую между деревьями речку, все вспоминал, как они собирали грибы на рассвете, и Аглая показывала Степе известные лишь ей тайные грибные места.
Восхитительный ребенок, нимфа, Веснушка, девочка Аглая, конечно же заглянула на огонек. Послушала, его внимательно, как собака, склонив голову на бок. За эти выходные она еще раз попала в какие-то неприятности и Степан самоотверженно ее спас, потом они посидели вдвоем в гостиной, о чем-то всю ночь поговорили.
Возвратился домой Степа уже с репейником-Аглаей в отдельную от жены квартиру. Была ли это череда случайных событий, связавшая вместе двух людей? Или расчет деревенской девочки, решившей изменить свою судьбу во что бы то ни стало?
Как бы то ни было: внимательнее приглядитесь, кто пригрелся на вашей груди – ведьма ли, попадающая ли в бесконечные неприятности маленькая девочка? Порой не известно, что из этого опаснее и страшнее.
А бабки в той деревни до сих пор шепчутся: приворожила мужика. При-во-ро-жи-ла.