Ярополк собирался в поход. Днями бывал с ратниками, вечерами выслушивал отчеты о провианте и оружии, которое надобно взять с собой. К Адели ходил редко, а к Олеське так совсем не заглядывал. Но Олеська была спокойна. Как сказала ей ведунья, что Адели не долго осталось мозолить Олеське глаза! А если в то время Ярополка не будет в Киеве – так-то и лучше! Вернётся и будет только с ней, с Олеськой! Всемила, внимательно следившая за девушкой, чувствовала, что что-то не так! Уж больно спокойна Олеська перед предстоящим походом! Адель вон, как в воду опущенная, глаза на мокром месте, а Олеське хоть бы что!
-Ты бы сказала Ярополку, перед походом! То-то он обрадуется! – советовала Всемила Адели, зная, что носит она под сердцем важную тайну.
-Скажу! Только сама! – отвечала девушка, скромно опуская глаза.
Но тянула, словно не давало что-то открыться, запечатывало рот.
-После завтра выдвигаемся! – сказал ей в тот вечер Ярополк.
Он устал. Тревоги совсем измотали его. Вдруг о чем-то забыл, чего-то не учел? Хоть и были рядом опытные воеводы, дававшие добрые советы, а все же князь-то он, с него и весь спрос! Владимир весть прислал, что выдвигается. Аккурат через седьмицу догонит Ярополкову рать! А вот от Олега вестей никаких и это тревожило. «Видать решил ослушаться! По своему сделать!» - бросил намедни Свенельд, озвучив его собственные мысли. От этого становилось горько на душе.
-Я молиться буду за тебя! – прошептала Адель, припадая к груди мужа.
-Не изводись так! Поход-то легкий, рать у меня большая! Скоро ворочусь!
-Мы будем ждать тебя!
-Кто это мы? – спросил Ярополк, отстраняя жену от себя и пристально вглядываясь в ее лицо. По залившей лицо краске, понял, что верна его догадка!
-Вот видишь! И не одна ты меня ждать будешь! – сказал он, целуя девушку в пахнувшие травами волосы.
Быстро наступил день, когда Ярополк выдвинулся в поход. Как ни молила Адель беспощадное время замедлить свой ход, а все же он пришел! Вышли прощаться с князем. Олеська оттеснила своим, налитым здоровьем, телом хрупкую Адель, повисла у Ярополка на шее, заголосила заученно, по надобности. От Всемилы не укрылось, как недовольно поморщился Ярополк, расцепляя обвившие его, змеиным кольцом, руки.
-Полноте выть! – осадил князь Олеську и подошел к Адели.
-Береги себя! – сказал ей, слегка обняв и поцеловав в холодную щеку, - А ты, Олеська, присмотри за княгиней Аделью, в обиду ее не давай!
Злые глаза Олеськи с ненавистью стрельнули в Адель.
-Присмотрю! – процедила сквозь зубы.
-И обе вы слушайтесь княгиню Всемилу – она главная, пока меня не будет!
Всемила обняла брата. Прощание закончилось. Ярополк развернулся и ушел, оставив женщин томиться тягостным ожиданием, которое порой тяжелее похода!
До того, почти то же, происходило в Новгороде. Правда провожали Владимира мать, тетка, да сестра. Белка последнее время хворала и Владимир накануне сходил сам к бабке, почти не встающей с постели. Хотел даже Добрыню оставить в Новгороде, но Белка сама запретила. Внука без пригляда отпустить боялась! А Добрыня его в обиду не даст!
-Присмотри за Зоряной, матушка! Если придет время родить ей до моего возвращения, то пусть знает – сама может к отцу вернуться, а дитя мое, со мной и останется!
После той ссоры, так и не подходил к жене, как не увещевала его Малуша. Даже когда узнал, что ждет Зоряна дитя, не переступил порог ее светлицы. Зоряна плакала от обиды, да понимала, что своими словами убила жившие во Владимире чувство.
-Езжай спокойно, сын! И скорее возвращайся!
Теперь он вместе с Добрыней, ехал во главе своего войска. Богатый Новгород щедро собрал ратников в дорогу. Кольчуги и шлемы сверкали на солнце, телеги со снаряжением и провиантом, катились следом. Ратники скакали бодро, даже весело, стосковавшись по просторам и воле. Неподалеку от Киева ждали Владимира несколько Ярополковых воевод с малыми дружинами, чтобы проводить к брату, который уже шел впереди.
Через несколько дней нагнали Ярополка. Он как раз остановился в поле, дать отдых себе и воинам.
Владимир вошел в богатый шатер Ярополка. Сам он взял шатер поскромнее, да и то потому, что уговорил его Добрыня.
-Ярополк при шатре будет, как князю и подобает! И тебе след!
-Да я и у костра на седле посплю, с гридями! – возражал Владимир.
-Если бы в походе не было Ярополка, то я бы одобрил! А при нем ты должен показать, что тоже князь!
Владимир уступил, доверяя мудрости дядьки. И сейчас, видя убранство в шатре брата, пожалел, что не выбрал шатер побогаче.
-Здравствуй брат! Рад, что свиделись наконец! – Ярополк поднялся на встречу Владимиру, обнял.
-А что Олег? Не поспел еще? – спросил Владимир.
-Видать и не поспеет! Ни одной весточки не прислал, хоть гонцов к нему я уж несколько раз слал!
-А что гонцы-то говаривают, каков ответ Олега был? – спросил Владимир, сразу почуяв неладное. Не мог Олег просто так проигнорировать поход! Он жаждал мести за отца, пожалуй, больше, чем Ярополк с Владимиром.
-Свенельд говорит, что все передано, а ответа так не дал Олег!
-Не похоже на него!
-Обиду видно затаил после того, как Лют на его земле поозорничал!
-Так ведь Лют за то и поплатился!
-Да, поплатился... Сам Олег учинил суд! А надобно ко мне было обратиться! Лют воевода был знатный, не по чину ему такая смерть! Свенельд до сей поры в себя прийти не может, кручинится! - Ярополк говорил быстро, обиженно, словно пытался показать Владимиру насколько плохо поступил Олег.
-Тут Олег в своем праве был! – заявил Владимир, припоминая то, что рассказывал ему Добрыня, вернувшись из Киева.
Ярополк промолчал, только взглянул на брата как-то странно, словно не согласен был с его доводами.
-Давай о походе поговорим! – решил Ярополк сменить щекотливую тему и братья погрузились в обсуждение деталей. Вскоре позвали и воевод.
Только когда вернулся в свой шатер, вспомнил Владимир разговор об Олеге и неприятное предчувствие кольнуло его сердце. Не к добру молчание брата, ох, не к добру...
-Беда! Ой беда, княгинюшка! – в светлицу к Всемиле вбежала ключница, полноватая женщина, средних лет. Княгине расплетали тугие косы, готовя ко сну.
-Что стряслось? – всполошилась Всемила.
-Княгиня Аделя плоха! Видать ребенка скинет!
Всемила поспешила в горнице Адели. У ее постели уже хлопотали повивальные бабки. Аделя на ложе корчилась от боли. Лицо ее было бледным и покрылось испариной. Порой она громко стонала. Ее пытались уложить на спину, но она отбивалась от назойливых чужих рук, прижимая руки к плоскому животу. Под ней, на простыне, расплывалось красное пятно.
-Аделя! Милая! Дай помочь тебе! – Всемила гладила девушку по голове, успокаивая.
-Дитя! – произнесла Аделя сквозь слезы.
-Так бывает, милая! Детей-то еще много у вас с Ярополком будет! А о себе сейчас подумать надобно!
Казалось Аделя вняла словам Всемилы, успокоилась немного, дав возможность повитухе осмотреть ее.
Всемилу оттеснили в сторону. Она смотрела, как суетятся вокруг невестки, знающие свое дело бабы и беззвучно плакала.
-Ну что там? Как? – спросила она у одной из повитух, когда та отошла зачем-то от кровати.
-Плохо, княгиня!
-Ребенка не будет?
-Тут и самой бы княгине в живых остаться...
Аделю поили какими-то травами, что-то холодное клали на живот. Она слабела с каждой минутой, погружаясь в багровый туман и уже не чувствуя боли. Всемилу отправили немного поспать, почти силой выставили за дверь. Она пошла и в темном коридоре столкнулась с Олеськой, которая тоже, оказывается, не спала в столь поздний час.
-Ты чего тут шастаешь? – спросила Всемила, не в силах скрыть негодование от читающегося на лице Олеськи любопытства.
-Что там? Дитя теряет? – спросила Олеська без намека на сочувствие.
-А ты и радуешься?!
-А чего мне переживать! Хилая она, не для того предназначена, чтобы княжеское дитя выносить!
-Что ж ты такая злая, Олеська? Ведь ничего плохого Адель тебе не сделала! - возмутилась Всемила.
Олеська только фыркнула в ответ и ушла к себе.
Не успела Всемила погрузиться в беспокойный сон, как в двери снова заскреблись.
Она рывком села в кровати, ощущая, как сильно бьется в груди сердце.
-Отходит княгиня! – прошептала повитуха, просунув голову в дверь.
Всемила как была, простоволосая, в исподнем, бросилась в горницу невестки. Адель тяжело и редко дышала. Глаза ее были закрыты.
-Адель! Аделя! – тихонько тронула ее за руку Всемила.
Девушка с трудом открыла глаза.
-Аделюшка! Ты держись, милая! – Всемила еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
-Спасибо тебе! – еле слышно прошептала умирающая, - Передай Ярополку, что люб он мне был! И пусть меня схоронят по христианскому обычаю, по моей вере!
Эти слова отняли у девушки последние силы. Она снова закрыла глаза и больше уже не открывала их. Всемила сидела у ложа невестки и пока та не испустила свой последний вздох, держала ее за руку…
Князь Олег Древлянский слушал своих воевод, принесших ему последние вести из Киева. Ярополк с Владимиром двинулись на печенегов, не позвав его в поход! В груди горячим огнем жгло от обиды. Братья родные его предали, а значит один он теперь остался на целом свете! Не мог Олег понять, за что такая немилость?!
-Плохой-то знак, князь! – подливали масла в огонь воеводы, - К войне готовиться надо!
-Думаешь пойдут на меня братья? – спросил Олег. Как ни обидно ему было, но мысли о том, что придется с братьями на ратном поле сойтись, не допускал.
-Знак уже дан тебе, князь! Думай!
И Олег думал. И так крутил и эдак, а все выходило, что в словах воевод есть резон! Велел готовиться к возможной осаде и нападению...
