Спала я отвратительно. Несколько раз вставала, подходила к окну и смотрела на ночной город. Очень хотелось плакать, но слез не было. Обида была настолько сильной, что не давала пробиться слезам.
Утром, первым делом я отвела Ваську в садик. Когда выходила из здания увидела знакомый джип Ивана. Сначала подумала подойти и поговорить, но как только поравнялась с автомобилем, опустила голову и прошла мимо.
Ваня так и не окликнул меня, и это очень сильно огорчило меня.
Я купила в киоске газету, пришла домой и вместе с Алёной мы стали просматривать объявления о работе.
Я сделала около тридцати звонков, но только две компании пригласили меня на интервью, на завтра.
Утром я отвела Ваську в садик, а сама поехала на интервью.
Первая компания, в которую пригласили меня на собеседование, находилась у черта на куличках. Я добиралась туда более двух часов, и мне почти сразу намекнули, что без опыта работы мне будет очень тяжело найти работу.
Вторая компания находилась в двадцати минутах ходьбы от дома, где я жила, что для Москвы было просто невероятной удачей. Сначала со мной поговорила молодая девушка. Она попросила пройти несколько тестов на английском и испанском языках, просмотрев их она извинилась и удалилась куда-то, а, вернувшись, предложила подождать, чтобы переговорить с директором.
Я поняла, что тесты я прошла и сейчас все зависит от того, что решит директор. Я сидела в приемной большого, светлого помещения и как молитву твердила: «Пусть они меня возьмут! Пусть они меня возьмут».
Мне предложили чашечку кофе и объяснили, что директор занят, и как только он освободится, они меня пригласят. Я пила кофе, смотрела в окно, и так мне было жаль саму себя, что еле сдержалась, чтобы не разреветься.
Через минут пятнадцать мне сообщили, что директор освободился, и пригласили в его кабинет.
Когда я открыла дверь и вошла, меня обдало жаром, а потом я покрылась холодным потом. За столом сидел Ваня. Ваня Макарский – мой бывший, самый любящий поклонник на свете.
Он тоже никак не ожидал меня увидеть, и его удивление нельзя было скрыть.
Он указал на стул.
Я присела и опустила голову.
Пауза, которая длилась несколько минут, разрывала меня на куски. Очень захотелось, чтобы он подошел и обнял меня, чтобы пожалел, как лучшего друга, чтобы спросил, как моя жизнь, и что привело меня в Москву. И тогда я рассказала бы ему все.
— К сожалению, я не смогу принять тебя на работу, - сказал Ваня, встал и подошел к окну.
— Почему? - поинтересовалась я, - Потому что у меня нет опыта работы?
— Конечно, нет, – ответил он почти шепотом.
— Тогда почему?
— Я отлично жил без тебя... - он замолчал, сделал небольшую паузу и продолжил, - последние десять лет… и пожелал бы так жить и дальше.
Не знаю почему, но я зацепилась за него, как за последнюю соломинку и, не поднимая головы, тихо попросила:
— Мне нужна работа. У меня на руках пятилетний сын, а денег – ровно на три месяца... Мне очень нужна работа!
— Я дам тебе денег.
Я подняла на него глаза:
— Я их не возьму.
— Это все, что я могу сделать для тебя, - ответил он спокойно и уселся за стол.
— Спасибо, - я встала, - огромное спасибо за помощь!
Дверью я не хлопала.
Я шла, опустив голову, а из глаз капали слезы. Истерики не было, я не рыдала. Просто капали слезы, и мне их было лень даже смахивать.
Алёна, увидев мои красные глаза, сразу начала кричать:
— В чем дело? Ты знаешь, сколько интервью прошла я, пока нашла работу? А ты побывала только на двух и уже рыдаешь?
Я легла на диван и заревела в голос.
Алёна перестала кричать, села рядом и начала меня гладить:
— Ну, перестань, да найдешь ты работу, найдешь! Надо дать объявление в газету, что ты можешь делать переводы текстов. Знаешь, как много сейчас платят за одну страницу!
Я продолжала реветь.
Алёна терпеливо сидела рядом и успокаивала меня.
Наконец я успокоилась и все ей рассказала.
— Вот так в жизни бывает – в таком огромном городе дважды подряд наткнуться на свое прошлое, - хмыкнула она, - а еще говорят, что чудес на свете не бывает...
— А еще говорят, что старый друг лучше новых двух...
— А как он на тебя смотрел? С ненавистью?
Я пожала плечами:
— Нет, Алён. С поооолным равнодушием. Как будто мы и не учились в одной школе, как будто мы и не были друзьями целых тринадцать лет... Он смотрел на меня, как на щенка, который пришел просить у него косточку. Как на бездомного, потрепанного щенка, у которого лишай на боку...
— Брезгливо, что ли?
— Да, наверное... Как будто я падшая женщина, проститутка какая-то и ему просто стыдно брать меня на работу.
— А тебе самой хотелось бы работать с ним?
— Да мне сейчас уже все равно. Сколько у меня осталось денег? Полторы тысячи? И что это для Москвы? Сколько за детский садик надо платить? А за квартиру? А на еду? Сколько я так протяну, а?
— Ну, перестань. Я же сказала, что у меня есть деньги. – Успокаивала меня подруга.
— Алён, мне страшно. Последние десять лет я даже не принимала решения, что приготовить на обед! Все, абсолютно все за меня решал мой муж. Все эти десять лет я текла по течению. Я морально разложилась. Я ничего не умею. И мне страшно! – я обняла и уткнулась в ее плечо.
— Ничего, научишься! Москва быстро всех ставит на ноги.
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
Ставьте лайки, пишите комментарии подписывайтесь на меня.