Ахмет вернулся домой и застал Эсмахан в слезах. Она сидела у себя в покоях на диване и крепко прижимала к груди Селима. Малыш упирался маленькими крепкими ручками ей в грудь, пытаясь вырваться на свободу. Рядом с матерью расположились притихшие девочки, Нурхаят, Ситаре и Айнур, поглядывая на неё круглыми испуганными глазами.
Ахмет не на шутку встревожился, потому что в последнее время видел лишь улыбку на лице своей любимой супруги.
- Что случилось? – тревожно спросил Ахмет и внимательно всех оглядел.
- Селим, - промолвила Эсмахан и судорожно сглотнула.
- Что с Селимом? – сорвался с места Ахмет и выхватил сына из рук жены. Мальчик радостно улыбнулся отцу и стал хлопать его по щекам. Ахмет, не отрывая глаз от ребёнка, бросил супруге:
- Говори же, я жду!
- Ситаре сегодня видела его во сне, - тихо промолвила Эсмахан.
- О, Аллах! Эсмахан, ты сведёшь меня с ума! Мало ли что могло присниться ребёнку! – укоризненно вздохнул Ахмет,
- Нет, Ахмет, всё не так просто. Ты прекрасно знаешь, что нашей Ситаре иногда снятся вещие сны, она не простой ребёнок, она, как твоя матушка Мускаджи, - настойчиво произнесла Эсмахан.
- Ну хорошо, что же приснилось нашей волшебной дочери? – снисходительно спросил Ахмет.
- Она увидела Селима в райских садах, - коротко сказала Эсмахан и закусила нижнюю губу.
Мужчина опешил, но быстро взял себя в руки. Присев на диван, он посадил Селима на колени и погладил по голове дочь.
- Ситаре, девочка моя, расскажи папе, что за райские сады тебе приснились, и что там делал наш Селим? – ласково спросил он.
- Папочка, я видела такие красивые сады, там столько розовых деревьев, точнее, кустов с розовыми необычными цветами. Там стоял большой белый каменный дом, почти рядом с дверью рос большой прекрасный розовый куст, и стояла величественная белая фигура, статуя, как в книгах. Вдалеке я видела гору, люди спускали с неё много больших камней. А командовал ими наш Селим, он был очень нарядно одет, во всём белом, - живописно рассказывала девочка.
После очередной фразы дочери Ахмет рассмеялся. Эсмахан и девочки с удивлением посмотрели на него, а маленький Селим поддержал папу и развеселился.
- Ситаре, девочка моя! Ты только что в мельчайших подробностях описала наш дом на острове Парос. Белые камни – это знаменитый паросский мрамор, который там добывают. Из высококачественного паросского мрамора созданы многие знаменитые скульптуры Греции, архитектурные сооружения, построены великие ее здания. Теперь и я верю в твои чудодейственные способности, дочь моя! – воскликнул Ахмет.
- Эсмахан, приди же в себя! Ты слышишь, что я говорю? А прекрасный розовый куст возле большого белого дома – это многолетний высокорослый кустарник бугенвиллия, его ещё называют “королева лета”. Это визитная карточка Греции. Бугенвиллия очень быстро растет и может превышать десять метров в высоту. Цветы её прекрасны, они имеют оттенок фуксии. Прибыло растение в Грецию из Бразилии, но цветущая неприхотливая лиана пришлась по душе грекам, и они стали активно украшать ею ограды домов, патио и беседки. И возле нашего дома растёт такая красавица.
Как только Селим немного подрастёт, мы все вместе поедем на остров Парос, ты своими глазами увидишь то, что приснилось нашей Ситаре, и успокоишься. Наш сын, похоже, будет знатным торговцем, как и его дед, - торжественно заключил свою речь Ахмет.
Эсмахан вскочила с места, взяла Ситаре на руки и закружилась с ней по комнате. Тут же к ним подбежали другие девочки, и все вместе стали веселиться. Счастливый Ахмет с восторгом наблюдал за своей дружной семьёй.
Всё получилось так, как он и сказал. Незаметно пролетели три года, и все вместе они отправились на остров Парос.
Пригласили с собой и бабушку Мускаджи, которая с удовольствием согласилась поехать. Они позвали и бабушку Ханым, но она в этот момент гостила у шехзаде Селима и вежливо отклонила приглашение.
Эсмахан своими глазами увидела поистине райские сады, о которых поведала ей дочь, рассказывая свой сон. Забегая вперёд, скажем, что будущее Селима, сына Ахмета и Эсмахан, сложилось таким, каким предсказала Ситаре: молодой человек организовал добычу мрамора и успешно торговал им.
За эти три года произошло множество событий в семье Рустема и Михримах, которые были окрашены, как в светлые, так и тёмные тона.
Синан-паша, родной брат Рустема-паши, будучи главнокомандующим османским флотом, верно служил государству и повелителю. В этот период адмирал Синан-паша сражался вместе с Тургутом Реисом во многих экспедициях, в частности, в походах на Северную Африку. Однако он тяжело заболел, и лекари не смогли победить его болезнь.
Однажды империю облетела скорбная весть о кончине её отважного сына адмирала Синануддина Юсуфа-паши.
Синан-паша завещал своё состояние Михримах-султан. Похоронили его в мечети Михримах-султан в Ускюдаре, как он и просил, если его мечеть в районе Бешикташ не будет завершена.
Михримах удивило данное обстоятельство, однако Эвда-хатун объяснила, что паша очень уважал госпожу, ценил её неординарный ум и посчитал, что она сможет грамотно распорядиться средствами, сохранив и приумножив их во имя будущего его детей.
Подтвердил слова безутешной вдовы и Рустем-паша, которому брат перед смертью рассказал о своей последней воле.
Михримах исполнила духовное распоряжение Синана-паши, сохранив и увеличив его капитал, обеспечивший достойное будущее его детям.
После окончания положенного траура во дворце Рустема-паши и в Топкапы ожидалось приятное событие, во время подготовки к которому приходилось много суетиться, но суета и хлопоты не утомляли, потому что приносили хорошее настроение.
Дети Рустема-паши и Михримах-султан Айше Хюмашах и Осман, а также Хюмашах, дочь покойного шехзаде Мехмеда, которую взяли на воспитание Хюррем-султан и султан Сулейман, заканчивали обучение. Это событие было важной вехой в жизни детей династии и отмечалось особо. Считалось, что они переходят из детства в юность.
Нужно было шить новые наряды, приобретать украшения для девочек, закупать продукты и готовить праздник.
Хюррем-султан и Михримах-султан приказали слугам покупать товар только у Гюля-аги. Его вещи и изделия славились отличным качеством. Гюль-ага имел репутацию лучшего крупного торговца.
Морским путём или по земле в Стамбул везли разные товары. Из Берберии (название средиземноморского побережья Северной Африки от Марокко до Египта) - сукно и шерсть, скобяные изделия из Центральной Европы, бумагу и стекло – из Италии. С востока шли пряности, благовония, красители, индийские ткани, китайский шелк и фарфор. С севера - ценные меха (соболь, куница, горностай, рысь, белка, лиса, бобер), кожа, охотничьи птицы (соколы, ястребы, кречеты), моржовые клыки, амбра с Крайнего Севера и из России.
Гюль-ага со своим партнёром либо сам отправлялся на одном из кайиков (специальный торговый корабль) за товаром, либо перекупал его у оптовиков.
Случалось, что некоторые нечестные торгаши подсовывали некачественный товар, многие купцы теряли на этом крупные суммы денег.
К Гюлю-аге мошенники подходить боялись. Торговец каким-то образом определял малейший дефект, отказывался от товара и прославлял прохвоста на весь рынок.
Причём, заметили, что вёл Гюль-ага себя странно: товар не трогал, не нюхал, не пробовал на зуб, а лишь внимательно смотрел на него, да с котом своим разговаривал. Странный, не странный, а дело туго знал и ни разу не ошибся.
А секрет был вот в чём. Когда он принёс котёночка, Чернушкиного сына, домой, то и подумать не мог, что тот будет обладать маминым даром. Ага всегда носил своего зверя с собой и однажды заметил, что кот иногда подходит к товару, мяукнет и садится рядом, а от другого отворачивается. Оказалось, что таким образом он указывает на некачественную продукцию.
Радости аги не было конца. Он едва не расцеловал Уголька, такое имя он дал своему другу.
Выбрав лучшие ткани, Гюль-ага сам понёс их во дворец к Хюррем-султан, решив сделать подарок.
В коридоре он встретился с Сюмбюлем-агой.
- Приветствую тебя, Сюмбюль-ага! Как поживаешь? – важно спросил он, расправив плечи и гордо выпятив живот.
- Ой, кого я вижу! Сам Гюль-ага к нам пожаловал! Не посадил ли ты в своём саду новых деревьев? – спросил Сюмбюль и хитро улыбнулся.
- Каких деревьев? Что ты мелешь, Сюмбюль? – спросил Гюль-ага, настороженно посмотрев на товарища.
- Под которыми свои деньги будешь закапывать, а то, небось, под старыми-то места уже и нет, - ответил Сюмбюль и ехидно рассмеялся трескучим смехом.
- Смейся, смейся, Сюмбюль-ага, а я вот мечеть строю, взносы в фонд Хюрррем-султан регулярно вношу, людям помогаю! – серьёзным тоном сказал Гюль-ага.
- Ладно, не обижайся, Гюль-ага, шучу я, ты же меня знаешь. Молодец ты, вот что я тебе скажу. Я, знаешь, тоже решил к Михримах-султан обратиться, чтобы подсказала и посчитала, сколько надо средств, чтобы мечеть построить. Денег я скопил, думаю, хватит, - поделился Сюмбюль.
- Правильно, Сюмбюль, дело хорошее, богоугодное задумал. А сейчас скажи, примет ли меня госпожа? – спросил Гюль-ага.
- Идём, доложу, примет, конечно, она тебя любит, - благосклонно улыбнулся Сюмбюль и пошёл в сторону покоев Хюррем-султан.
Госпожа приветливо и радушно встретила Гюля-агу.
- Хюррем-султан, от Вашей улыбки светло и радостно стало на душе! Пусть Ваши счастливые дни продлятся вечно! Да пошлёт Вам Аллах свою милость и благословение! – приветствовал ага госпожу. – Я принёс для султанш самые лучшие ткани, таких Вы не найдёте нигде. Как летит время, вот уже и Ваши внучки стали невестами, да будет доволен ими Аллах! – продолжил он говорить, позвав слугу и велев ему разложить рулоны тканей перед госпожой.
- О, Гюль-ага, материя действительно прекрасна, и качество, и расцветка. Я довольна. Проси у меня, что хочешь, - порадовалась Хюррем.
- Госпожа, для меня нет ничего дороже Вашей улыбки! – ответил евнух, скромно потупив взор.
Конечно же, деликатный Гюль-ага умолчал, что для него также дорого и покровительство великой госпожи.
Ткань отдали портнихам, которые шили султаншам платья, а султанзаде – кафтан, примеряли и, если было нужно, исправляли недостатки.
Изысканные наряды были надеты, дворец Топкапы празднично украшен, на кухне томились щедрые угощения, всё было готово к приёму гостей.
Поздравить виновников торжества приехали Ахмет с семьёй и Эвда-хатун с детьми. Хюрем-султан торжественно водрузила на голову внучек яшмаки (вуали) с изящными диадемами, а повелитель приколол к тюрбану Османа соргуч (драгоценную брошь), а гости вручили им подарки.
Зазвучала лёгкая музыка, женщины и мужчины традиционно разошлись по разным комнатам, чтобы вкусить изысканные яства, приготовленные профессиональными дворцовыми поварами, и насладиться тёплой дружеской беседой. Дети веселились отдельно под присмотром слуг.
Айше Хюмашах, Хюмашах и Осман сначала вели себя с братьями и сёстрами сдержанно, но постепенно расслабились и включились в игры вместе со всеми, как и прежде.
И вновь потянулась череда спокойных и счастливых дней, которую однажды нарушил страшный сон, приснившийся Ситаре.