Всем здравствуйте. Пишу, чтобы выплеснуть боль, которая гложет меня долгие годы.
Я – третья дочь в семье – нежеланная, ненужная, лишняя.
Мы с родителями жили в двухкомнатной квартире: у родителей была своя комната, у старших сестёр, Веры и Ларисы – своя, а я до самого замужества ютилась на кухне: там поставили старенький диванчик, я на нём спала.
Отец иногда выпивал, но не дрался. Когда он приходил домой в подпитии, мама плакала и винила его в своей несчастной судьбе, а он раздевался и заваливался спать. Если не получалось снять одежду, ложился прямо в ней, ведь мама не делала попыток ему помочь.
Старшие сёстры были дружны – они были почти ровесницы, я же была почти на пять лет младше Ларисы, им было со мной неинтересно.
Сколько себя помню, я была одна – в школе не было подруг, дома я тоже была одинока.
Хотя наша семья была небогатой – мама работала техничкой в школе, а папа – сантехником, но старшим сёстрам хоть не часто, но покупали обновки, а я донашивала одежду и обувь за Верой и Ларой.
Перед школьным выпускным я единственный раз закатила родителям истерику, сказав, что не пойду на выпускной в обносках. Как ни странно, мои слёзы на них подействовали – мне купили новое, красивое платье.
Умные люди говорят, что несчастные дочери рано выходят замуж.
Это правда – я вышла замуж в 18 лет, за первого парня, который предложил мне замужество. Любила ли я его? Наверное, нет. Сильного, юного, горячего чувства не было: я чувствовала к жениху симпатию, но не любовь.
Наверное, судьба решила, что хватит испытывать меня: хотя я вышла замуж без большой любви, живём мы с Лёней хорошо, тепло относимся друг к другу, нашей дочери Елизавете уже 11 лет.
К сожалению, у Лизы есть только одна бабушка – Лёнина мама, потому что с моими родителями я практически не общаюсь, не привожу им внучку. Мои родители видели Лизу всего раз, когда приехали навестить нас сразу после рождения доченьки.
С сёстрами я мало общаюсь – созваниваемся иногда, поздравляем друг друга по праздникам, но не видимся годами, хоть и живём в одном городе.
Недавно муж заговорил о втором ребёнке – он хочет сына, но я наотрез отказалась.
Мои родители не смогли разделить любовь и заботу на нас троих, и я боюсь, что у меня не получится разделить заботу между детками, так, чтобы никто не чувствовал себя обделённым.