Начну сразу с глубочайшего поклона постановщику шоу-программы Елизаветы Туктамышевой на песню Елены Ваенги «Снег». Напишите если знаете хореографа.
Даже на плоских экранах телевизоров, планшетов, ПК и смартфонов мы каждой клеточкой ощущали живой космос вокруг Лизы.
Невидимыми линиями точки соединились с нашими зрительными нервами и проросли пронзительными эмоциями и душевными откликами, более яркими и ощутимыми, чем наши мыслительными реакциями. Голова безоговорочно уступила первенство душе, вдруг заполнившей все свободное внутри нас, и только потом вышла из аморфного состояния, чтобы сделать попытку осознания произошедшего из-за нежелания подписывать капитуляцию.
Ничего не предвещало метаморфоз в наших эмоциях, Круг света выхватывал вполне себе традиционный кусочек ледовой арены со стулом внутри, фигуристку с мишкой, символом уютного привычно-комфортного мира. Всё вместе это классические атрибуты – предвестники театрального действа.
За несколько минут мы несколько раз, почти подсознательно, измерили пространство, в котором творила свой прокат фигуристка.
В словах песни это был город, в котором снег метёт и метёт и в котором самолёт притягивает небо, там было побережье, а значит и море, была боль и одиночество, а значит, вероятнее всего, оставила разрушения любовь, научившая чувству одиночества даже среди людей.
Путь от гордости до нежности был пройден и всё пространство вокруг маленького женского космоса не могло остаться прежним.
В этом мироздании Елизавета рисовала эллиптическую трехмерную галактику своих душевных порывов.
Ключевым реквизитом показательного номера стал шарф, мгновенно придавший объём этому номеру. Мы увидели его форму, его живую трепыхающуюся сущность, зависимость от стихий, как внутренних, так и внешних.
Так естественно писать о космосе в апреле. Он не обязательно чуждый и далёкий, но всегда пронзительно глубокий, даже тогда, когда миллионы точек – белоснежных снежинок, в падении рисуют свои линии на плоских и различных по глубине цвета пересекающихся поверхностях ночного неба.
Завораживающие искрящиеся траектории полета белых мушек втягивались в воронку эллипса рук вращающейся фигуристки, как в круговорот жизненных циклов планет и Вселенной.
Снег здесь был образом одиночества в огромном пространстве, от которого не спасает дом, но в который можно вернуться.
А так ничего необычного, ведь эллиптические галактики – это класс галактик со сферической (эллипсоидной) структурой без каких-либо особенностей.
