Начну новую серию публикаций с продолжения "Северной эпопеи".
В прошлой статье я писал, как мы вели сейсмические исследования шельфа Баренцева моря на научно-исследовательском судне. Как прилетал самолёт, как обнаружили дрейфующий плавпричал. Так вот был тогда ещё один случай.
Самолёту дорогу уступать не надо, а вот с рыбаками ухо приходилось держать востро. У нас за кормой больше тысячи метров сейсмокабеля (коса) с приёмными датчиками и пневматические излучатели (пушки), нам маневрировать почти невозможно. Для получения точных данных положено держать определённую скорость и курс, чтобы «коса» находилась на точно заданной глубине и датчики корректно принимали отражённые от дна акустические сигналы «пушек». В МППСС-72 это называется «Судно, ограниченное в возможности маневра». У нас, конечно, подняты соответствующие сигнальные фигуры и включены определённые огни, чтобы все суда рядом видели и уступали дорогу.
И вот на вечерней вахте, когда уже стемнело, вижу на радаре отметку. Движется прямо в лоб и довольно быстро. Тогда ещё АИСов (автоматический идентификатор судна) не было, а потому определить, что за судно невозможно. Хватаю бинокль и пытаюсь разглядеть ходовые огни. Отметка приближается, а ходовые огни не просматриваются. Что за чертовщина!
Тогда пытаюсь вызвать это судно на 16-м канале. Его курс, скорость и дистанцию вычислить не сложно. Сначала вызываю на русском языке. Молчание. Вызываю на английском. Полная тишина. А огней всё нет, а дистанция сокращается. И чтобы не «наломать дров», пришлось отворачивать. А с «косой» по инструкции поворачивать можно только по пять градусов в минуту. Если быстро повернуть, кабель потеряет плавучесть и может опуститься на дно. Глубины там небольшие. А если «коса» зацепится за грунт, может произойти повреждение или, того хуже, отрыв. А она импортная, стоит огромных денег!
Кстати сказать, в одном из рейсов такое и случилось. Искали, искали, тралили большой "кошкой по дну. И только чудом удалось зацепить обрывок "косы". Потом инженеры долго срашивали и приводили в рабочее состояние. «По башке» тогда многим прилетело.
И вот, чтобы не получить «по башке», маневр я начал заранее. Предупредил гидрографов и сейсмическую лабораторию, что начинаю маневр уклонения от столкновения. Всё выполнил верно, и вовремя. Этот «Летучий Голландец» так и не отвернул. Разошлись мы с ним примерно в пяти кабельновах (1 каб.= 185,2м.) Я даже из любопытства посветил на него прожектором. А нарушителем спокойствия оказался СРТМК мурманской базы тралового флота.
Так и промахнул мимо нас без ходовых огней. Наверное, рыбачки возвращались с промысла и мало-мало заранее начали праздновать успешное завершение рейса. Ну, и ходовая вахта на мостике тоже! А может, браконьерили и везли улов в Норвегию контрабандой. Такое тогда практиковалось часто (да и по сей день). В таком случае им привлекать к себе внимание совсем не обязательно. Но тогда, тем более, им надо было отойти от нас подальше.
Я, конечно, бортовой номер разглядел и сильно обиделся на рыбаков за такое невежливое отношение к «судну ограниченному в возможности маневра», но сообщать об этом никому не стал.
Так, высказал им всё, что думал в нелитературных выражениях.
Но они меня, всё равно, не услышали. Все мы живые люди, все жить хотят. Их ведь тоже понять можно. Работа адова, а зарплату тогда платили весьма не регулярно. Вот и выкручивались, кто как мог.
Наверняка, многие моряки встречали таких в море. А некоторые на таких ходили.
О других "Голландца" в следующий раз.
До встречи.