Сапами сти Саламина! Ас агонистуме я ту полипофиту ниси... Когда я был студентом, обдумывающим, в какую бы из однокурсниц посильнее влюбиться, это бормотало где-то на заднем плане.
"На Саламин мы пойдём! Сразимся за остров желанный! Прежние ж стыд и позор с плеч своих смоем долой!"
И кто бы мог подумать!.. Прекрасные лики Инн, Ирин и Алён потускнели, а Саламин, остров желанный, сидит в голове, как гвоздь.
Сейчас постараюсь вспомнить сопутствующую историю...
Значит, жил там у них в Древней Греции, в Афинах, человек по имени Солон. Был он потомком последнего афинского царя Кодра. Да, а почему последнего-то? В время одной из войн Кодру было сделано предсказание: его народ победит, если погибнет он, царь. В ту же ночь Кодр в одиночку отправился во вражеский лагерь. Затеял там ссору, ввязался в драку и был убит. Как видим, в Древней Греции очень серьёзно относились к предсказаниям.
В последовавшем сражении афиняне победили.
Они не стали говорить "ну, раз победа уже в кармане, то всем, кому за неё должны, прощаем". Они увековечили память Кодра тем, что... отменили должность царя. (Ну, типа, как в спортивных клубах иногда перестают использовать дальше номер на майке, под которым отличился их особо уважаемый, заслуженный спортсмен.) Так возникла Афинская демократия.
Ну а при жизни Солона (правнук он был царя Кодра или пра-пра-правнук, неизвестно) Афины воевали с Мегарами – такой же точно высушенной солнцем, загаженной овцами и заплёванной оливковыми косточками деревней в сорока километрах к западу.
Война, как положено у Древних Греков (людей южных, никуда никогда не спешащих, чтущих традицию обстоятельного послеобеденного отдыха), была эпохальной и титанической (Гомера помните?) – в смысле долгой и нудной. Всех изнурила. Люди на рынке начинали роптать. А когда после очередной афинской перегруппировки врагу достался остров Саламин, находящийся ровно посередине между высокими воюющими сторонами, и вовсе занервничали. (Слабаки! Не было в них настоящего патриотизма! В начальство надо верить до конца!)
Но уважаемое афинское начальство – архонты – в отличие от глупого и капризного афинского народа – было мудрым и запретило под страхом смерти распространять конспирологическую дезинформацию о якобы существовующем где-то, непонятно где, "острове Саламине".
Народ благодарно успокоился, жизнь стала налаживаться. Солнце греет, оливки зреют, овцы блеют и несутся сыром. Словом, живи и дай жить другим – в частности, уважаемым мегарским партнёрам.
Но тут этот Солон. И ведь вроде как системный человек!.. Из такого почитаемого (хоть и материально захудалого уже к тем временам) рода. Элита! Доверили ему важную не афишируемую дипломатическую миссию на запрещённом в Афинском государстве Саламине – протолкнуть что-то вроде зерновой сделки (остров перекрывал подход к Афинскому порту Пирей, и принадлежность его партнёрам не способствовала торговому процветанию афинян)...
А он? Трудно, сказать, что там с ним случилось, что послужило толчком. Может, наши уважаемые мегарские партнёры не слишком почтительно с ним обошлись, а может дух пра-прадедушки явился, душу разбередил... А только вернулся он в Афины какой-то взъерошенный. И не снимая запылённых золочёных доспехов, давай орать:
Вестником я прихожу с желанного нам Саламина,
Но вместо речи простой с песнью я к вам обращусь!
Я предпочту, чтобы родиной мне не Афины служили,
Но чтобы дали приют мне Фоленгандр и Сикин!*
Мы ведь дождемся того, что повсюду, как клич, пронесется:
"Родом и он из Афин, сдавших врагам Саламин".
На Саламин мы пойдем, сразимся за остров желанный,
Прежний же стыд и позор с плеч своих снимем долой!
(*Что-то типа Бердичева и Жмеринки)
И что бы вы думали? Несмотря на надлежащем образом проведённый закон, запрещающий, опять же под страхом смерти, даже заикаться об организации новых военных походов, афиняне быстренько скинулись, вооружились, наплевали на архонтов, назначили полководцем Солона, отправились в поход и... отвоевали-таки Саламин.
Вот такая история. Конец первой части.
Читайте также:
Сфинкс, или Архетип страшной матери
А мы идём дальше с теми, кто остался.
Есть у нас в Лучике" рубрика под названием "Любимое стихотворение Крит Критыча". Мы в нём разбираем стихи. Не по-школьному – метафора-шметафора, красота природы, а пытаемся понять: зачем оно? О чём оно?
Так мы обсудили "Памятник" А.С. Пушкина, "Я принял решение" Григория Поженяна; в апрельском номере – "Белое безмолвие" Владимира Высоцкого... А в июньском номере, над которым мы сейчас работаем, будет стихотворение Инны Кабыш "Кто варит варенье в июле...".
Из него, правда, пришлось убрать первую строфу, потому что она не очень-то детская (кто помнит, тот поймёт, а кто не помнит – посмотрите, там чудесно). В общем, укороченное стихотворение выходит такое:
…Кто варит варенье в июле,
тот жить собирается долго,
во всяком уж случае зиму
намерен перезимовать.
Иначе зачем ему это
и ведь не из чувства же долга
он гробит короткое лето
на то, чтобы пенки снимать.
Кто варит варенье в июле
в чаду на расплавленной кухне,
уж тот не уедет на Запад
и в Штаты не купит билет,
тот будет по мёртвым сугробам
ползти на смородинный запах...
Кто варит варенье в России,
тот знает, что выхода нет.
Разбор у нас там долгий, как древнегреческая война, мы там и про квантовые поля говорим, удерживающие протон возле электрона... Но основная суть выходит такая...
Что значит «варить варенье»? С одной стороны, это очень конкретный образ: мы как будто своими глазами видим эту усталую женщину с бисеринками пота на лбу, азартно сдувающую с лица прядь волос.
Видим её распаренные руки, видим потемневшую от времени деревянную лопаточку, которой она снимает и откладывает на блюдце нежно-фиолетовую смородиновую пену. (М-м-м… Самое вкусное, разве нет?)
А с другой стороны, «варить варенье в июле» – значит заботится о будущем январе. Помнить о тех «мёртвых сугробах», которые впереди. О ледяных горбылях, с которыми не справляются никакие дворники, и по которым и впрямь приходится «ползти», чтобы не упасть. Вот будет зима, будет тяжело (ох и длинные у нас зимы!), захочется сладенького и ароматного, а где взять?
Лучик:
А если в магазине купить?
Ну, это если богатый. Нормальное варенье в магазине – видел, сколько стоит? И это оно пока есть, а если завтра не будет? Очень даже нередко случаются такие времена, когда нет ничего в магазине! У бабушки своей спроси, она расскажет. И про свою бабушку расскажет тоже…
Вот для этого она сейчас и работает, эта женщина, – вместо того, чтобы сидеть в тени под деревом с книжечкой или на пляже валяться!
Она делает не то, что хочется. Она делает то, что надо. И знаешь что, Лучик? На таких людях держится мир.
Не на президентах и всяких других начальниках. Не на бизнесменах-предпринимателях. Не на популярных артистах, талантливых музыкантах, и даже не на героях войны. А на тех, кто просто делает то, что надо. Например, «варит варенье».
И уж конечно такой человек, который не бросает своего дела, не бросит и свою страну, как бы тяжело и плохо ей (или в ней) ни жилось. Потому что это верный, надёжный человек. Про таких людей говорят «соль земли».
Лучик:
А можно – «сахар»! Для варенья ведь сахар нужен!
И вот поэтому Крит Критыч так любит это стихотворение. Оно воздействует на него «силой слова». От него ему жить и трудиться хочется. Как и от другого его любимого стихотворения:
...Хвостом помахивала,
рыжий ребёнок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось -
она жеребёнок,
и стоило жить,
и работать стоило.
А у вас, друзья, есть любимые стихотворения или песни, которые придают вам сил? Напишите! Очень ждём!
* * *
Это мы в "Лучике" так спросим. Дети понятливые. Для взрослых уточним вопрос: не "вообще любимое", или "нравится", или "единственное, которое помню" – а именно вдохновляющее, придающее сил? От которого "дышать хочется"?