Как и у любой деревни есть у Церковщины и поля свои, с большим трудом у леса отвоёванные. Ведь выращивать тоже надо, не всё же дарами леса да охотой промышлять!
Поля два всего, сезон через сезон засеивают то одно, то другое, давая земле отдохнуть. А пока поле отдыхает, пасут на ней небольшое стадо коров, да табун лошадей деревенских. Пастухом в деревне был Мурат - чернявый странноватый парень, красавец редкостный! Как он в деревне появился, девки вокруг него словно пчёлы вились. Но он был новым в их деревне, поэтому родители быстро девок своих приструнили. Хотя очаровывал женскую часть деревни он только одним лишь взглядом, а мужскую умело как-то забалтывал. Стоило отметить - он ни с кем не женихался и в семьи не влезал. Просто жил да работал, но часто можно было увидеть печаль на его лице, особенно когда свадьбу в деревне играли.
Подружился Мурат с одним парнем, который любил с ним в ночное ходить. Разведут костёр, да неторопливые беседы под покровом ночи ведут, а то и молчат. И молчать в компании друг с другом приятно, а это много о человеке говорит - раз тишину промеж ничем заполнять не надо.
Ну и конечно о любви тоже говорили. Митяй - парень этот - всё мечтал о сероглазой дочке шорника их деревенского, что разнообразную упряжь мастерить умел. И не первая красавица, но Митяю всегда на сердце тепло становилось, стоило ему её увидеть. Подумывал свататься начать, хотя девушка очень серьёзной была, почти никогда не улыбалась и смотрела таким грозным взглядом, что немного страшно становилось. Мурат друга пытался приободрить, что серьёзность серьёзностью, но коли на ухаживания отвечает - значит и он ей по сердцу пришёлся. Но тут же ещё главное, чтобы и родители их брак одобрили...
Сказав это, Мурат неожиданно лицом померк и уставился в яркое пламя, что жадно пожирало сухие ветви и деревянную чурку, что парни принесли как раз для этих дел.
Митяй замер, с интересом посмотрев на друга. Тот никогда толком о своём прошлом не рассказывал, только обмолвился, что по дорогам не лиходеил и людей не обижал. Да и староста, взглянув в его глаза, дал ему разрешение жить в деревне, а если староста разрешил, то точно всё в порядке! Но вот то, что Мурата что-то гложет было очевидно. Митяй в душу лезть и ничего выспрашивать не стал, хотя и любопытно было.
А Мурат, помолчав немного, неожиданно тихо начал рассказывать то, что тяжёлым грузом на его душе лежало:
- Жил я далековато отсюда, тепло там, и море - синее-синее до самого горизонта плещется. Зато у нас зимы мягкие и тёплые, и снега почти не бывает, и растёт многое из того, чего здесь и не видели никогда. Я то из обычной семьи был, трудились в полях, да семью берегли. А однажды проходил мимо нашей деревни цыганский табор. Ты бы их видел, Митя! Женщины в цветастых юбках, удалые мужчины, которые гарцуют на конях и играют на разнообразных инструментах! Крики, смех, гам - сплошной праздник, что передвигался в деревянных фургонах и верхом на лошадях. - Примолк Мурат, словно возвращаясь в тот день, когда впервые увидел цыганский табор. Увидел и пропал...
- Встали они рядом с деревней нашей, праздник какой-то отмечали. Хотя может каждый раз они так делали? Безделушки всякие продавать по деревне у нас стали, кое-что и у нас покупали. Как раз ярмарка была, вот они удачно в неё и влились. И я увидел там её, мою ненаглядную Ратри. - Мурат вздохнул судорожно, дотянулся до бурдюка с водой и сделал пару глотков, смачивая горло, а затем продолжил:
- Влюбились мы друг в друга без памяти. Я как только заглянул в её тёмные глаза, сразу понял - вот она, моя жена! Думать мог только о ней, моей Ратри. Косы толстые, чёрные, сама смуглая, гибкая, словно ивовый прут. А потом я узнал, что она дочь барона цыганского и уже давно в жёны другому обещана. Я даже описать не могу, что в тот момент почувствовал! Но решение принял быстро. Мы с ней встречались по вечерам у родника, вдали от чужих глаз. И тем же вечером предложил я ей сбежать.
Мурат тяжело вздохнул. Горячая молодость и любовь, которая сводит с ума!
- Мы и сбежали, вот только младшие сёстры её всё отцу доложили, нагнал он нас через несколько дней. Не успели мы далеко уйти. Сильно сердит был, конечно. Такими словами проклинал... А потом на своём начал что-то орать. Ратри побледнела вся и бросилась прочь, словно от его слов пыталась скрыться. А на меня он злобно взглянул и сказал, что никогда нам вместе не быть. Вот когда она к нему вернётся, простит он её, и вернётся к ней её вид человеческий! Обернулся я - а там вместо моей прекрасной Ратри стоит кобыла вороной масти! Отцово проклятье обратило её в лошадь.
Мурат вновь замолчал.
- А что дальше-то было? - Спросил Митяй, когда молчанье затянулось.
- Ну а что было? Какой девке понравится животиной бессловесной быть? - Мурат невесело усмехнулся. - Я её уговаривал попробовать поискать того, кто сможет проклятье снять, да какое уж там. Вернулась она к отцу, но я уже в родную деревню не вернулся. Не хочу я знать, что с ней дальше сталось, но и винить её - не виню. Вот только отец её сказал, что ещё я теперь вечно в конюхах буду и покоя никогда не найду.
Мурат пожал плечами, показывая, что ему в принципе уже всё равно. Сердце ещё не отболело до сих пор за Ратри, и что делать ему с этим он не знал.
Митяй похлопал его по плечу, но слов не мог найти, чтоб его поддержать.
Так и молчали они, пока заря не занялась.
Конец
Продолжение серии следует...
#рассказ #проза #мистика #сверхъестественное
