В Москве есть 1-й, 2-й и 3-й Ирининские переулки. Топонимы не древние – XIX века, однако в них звучат отголоски моего любимого московского XVII века с его подгородной царской вотчиной, где жила некогда первая царевна династии Романовых; с храмами интересной истории; с Новой Немецкой слободой. Но по порядку, по порядку, много будет в моем рассказе старых и новых словес о разном.
СЕЛО РУБЦОВО: ПРЕВРАЩЕНИЕ В ЦАРСКУЮ ВОТЧИНУ ПОКРОВСКОЕ
Как и когда село на правом берегу Яузы получило название Рубцово – неизвестно. Несомненно, что топоним происходит от имени первого владельца, и в москвоведении принято говорить о роде бояр Рубцовых, идущем от Василия Ильича Рубца – потомка сподвижника Дмитрия Донского Ивана Родионовича Квашни. Видимо, прозвище дали боярину за шрам или отметину.
Первое же письменное упоминание села содержится в переписных книгах 1573/74 года в связи с именем стольника Протасия Васильевича Захарьина-Юрьева. Протасий Васильевич был в родстве с первой женой царя Ивана IV Грозного Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой: его отец приходился царице двоюродным братом. Однако ни родство, ни участие в делах опричнины не спасли боярина от казни в октябре 1575 года. Есть несколько версий, что послужило причиной царской немилости, но я их для краткости опущу. Вскоре царь пожаловал Рубцово Никите Романовичу Захарьину-Юрьеву – родному брату царицы Анастасии Романовны. От Никиты Романовича село перешло к его сыну Федору Романовичу, который стал отцом первого царя из династии Романовых и «по совместительству» патриархом Московским и Всея Руси Филаретом. Напомню, Михаила Федоровича Романова избрали на царство в 1613 году. Село же к тому времени было собственностью матери царя – инокини Марфы.
Не знаю, в каком году в Рубцове выстроили хоромы для царя, превратив наследное владение в царскую загородную резиденцию. Но уже в 1615 году царь Михаил Федорович присутствовал здесь при освящении деревянного храма во имя Николая Чудотворца. Видимо, прежний сельский храм пострадал в Смуту.
В 1618 году войска Речи Посполитой после недолгой осады пошли на штурм Москвы. Однако 1 октября – в день Покрова Пресвятой Богородицы, после боя у Арбатских ворот, враг отступил. В память об этом по царскому велению в Рубцове поставили обетную деревянную церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Так село превратилось в «Покровское, Рубцово тож», а с годами и просто в Покровское. Михаил Федорович любил здесь бывать; в праздник Покрова Пресвятой Богородицы после службы в храме «давал стол» для приближенных. В 1626 году «октября в 29 день Государь Царь и Великий князь Михайло Федорович Всея Руси ходил в свое государево село в Рубцово для освящения церкви Пречистыя Богородицы Покрова»: царь вместе с семьей и двором присутствовал на освящении нового, уже каменного, храма. А вот эпизод царского отдыха в один из ноябрьских дней 1634 года. Михаил Федорович «был в селе Покровском и выезжал на поле тешиться, и государевы комнатные государя тешили, стреляли из луков и из пистолей по шапке задворного конюха Степанка Карпова и шапку его исстреляли, за что государь пожаловал ему новую шапку– вершок суконный вишнев, тулья с лапами лисьими, окол соболий».
Интересно, что до 1922 года современная Рубцовская набережная была Покровской, а Рубцовско-Дворцовая улица – Покровско-Дворцовой. Переименовали их, чтобы не путать с улицей Покровкой. В том же 1922 году появился и Рубцов переулок. В 1954 году на месте старинного Покровского моста через Яузу выстроили Электрозаводский мост; в 2002 году получил стал Рубцовым мостом прежде безымянный, выстроенный в 1966 году, пешеходный мост через Яузу, соединяющий два участка улицы Новая Дорога, между Рубцовской и Госпитальными набережными. Есть еще Рубцовско-Дворцовый мост через Яузу же, который соединяет Русаковскую и Преображенскую набережные.
ЦАРЕВНА ИРИНА: ПЕРВЕНЕЦ НОВОЙ ДИНАСТИИ
22 апреля 1627 года вторая жена царя Михаила Федоровича, царица Евдокия Лукьяновна Стрешнева родила дочь Ирину. Для тридцатилетнего царя, правящего уже почти четырнадцать лет, это был долгожданный ребенок. Первую царевну династии Романовых назвали, вероятно, в честь тетки Ирины Никитичны – младшей сестры патриарха Филарета, занимавшей при дворе почетное место. Крестил же царевну в Чудовом монастыре ее дед – патриарх Филарет.
Царевне не исполнилось еще и двух месяцев, когда тринадцатого июня 1627 года царь Михаил Федорович вместе с семьей отправился на традиционное свое богомолье в Троицкий Сергиев монастырь, как называли тогда Свято-Троицкую Сергиеву лавру. Когда он возвращался, на последнем стане его встречали митрополит и архимандриты с образами, а ближе к Москве – «гости, гостиная и суконная сотни и черных сотен и слобод люди с хлебами и соболями». Хлебы царь «приимал и отдавал на дворец, а соболи отдавал назад». И вот отец царя, патриарх Филарет, пишет из Москвы: «Пожаловати б тебе, Великому Государю, велети мне, отцу своему и богомолцу, ведомо учинити, как твой Царской приход, в кой день и о кое время, в царствующий град Москву будет, и как, Государь, укажешь свою благородную дщерь, благоверную Царевну и Великую Княжну Ирину Михайловну, встречать, с хлебы ли, или с дары и с соболми».
В книгах Ивана Егоровича Забелина по истории царского быта XVI-XVII столетий описаны наряды, игрушки и другие вещи царевны. Не удержусь, приведу чудесные «старые словеса» о некоторых из них. Ирине было три недели от роду, когда отец отобрал для ее будущих сережек жемчуг и другие камни. Восьмимесячной царевне сшили шубку (род верхнего платья, с привычной нам шубой общего имеет только название) с жемчужной нашивкой, снизали жемчужное ожерелье и украсили жемчужным же низаньем сорочку. Также до годовалого возраста Ирине сделали тафейку (от тафья – маленькая плоская и круглая шапочка, плотно закрывающая макушку; в русских язык слово пришло от татар, а те взяли его из арабского языка), которую украсили «лаликом» (это могли быть рубин, гранат, шпинель, турмалин), «изумрудцем» и жемчужным низаньем, на которое пошло 260 зерен. Была еще одна тафейка с низаньем из 152 зерен.
В три года у царевны уже был «венец жемчужный с каменьями», а в девять –– «венец золот с городы (с зубцами), по нем травы золоты прорезные, с финифты с розными, у венца в городех и меж городов 96 алмазов да 109 лалов», «накосник (украшение конца косы) по цке (древнерусское слово «доска» в данном случае означает пластинку) серебряной золоченой, низан жемчугом большим; на конце у накосника три ворворки (украшения верхней части кисти, часто в виде шарика) обнизаны жемчугом; в кистей место низано жемчугом мелким; по концам перепелы (они же перепелы, переперы – металлические бляшки, блестки) серебряны золочены». Еще царские дочери носили коруны, к которым крепились известные еще с древнерусских времен рясны/ряски — подвески до плеч. У коруны царевны Ирины рясны были низаны жемчугом, «промеж жемчугу и по концам 10 яхонтов лазоревых (сапфиров) да 8 лалов; колодки у ряс золоты, навожены чернью, в колодках 4 яхонта червчатых (рубина) да два изумруда, да на спнях (спень – металлическая проволока, на которую вздевались камни и жемчуг) 18 зерен жемчужных».
На именины в 1629 году ««Государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Руси пожаловал дщерь свою царевну и великою княжну Ирину Михайловну» золотой братиной: «по сторонам травы навожены чернью, меж трав в гнездех два яхонта лазоревых да два изумруда четвероугольные», дарственная надпись по венцу. Интересно, что еще несколько подарков были сделаны двухлетней царевне от имени ее двухмесячного брата Алексея (будущего царя Алексея Михайловича). Чем же «государь царевич князь Алексей Михайлович дарил сестру свою царевну и великую княжну Ирину Михайловну»? Серебряной золоченой стопой (род стакана с гранеными прямыми стенками, чуть расширяющимися кверху) с кровлею (крышкой) немецкого дела (работы немецких мастеров), а также зеркалом.
«Зеркало хрустальное в золотом ободу, четвероуголно, створчето турское дело (работы турецких мастеров). У зеркала на затворех во шти местех врезываны яшмы, а в яшмы врезываны травы золоты, меж трав в гнездех яхонты червчетые. А около яшмы по сторонам в гнездех изумруды невелики. Около изумрудов в верхней кайме яхонты червчатые. А по сторонам у зеркала в гнездех искорки яхонтовые ж червчаты да изумрудные назади у зеркала в девяти местех врезывана яшма ж. А в яшму ж врезываны травы золоты. В травах и около трав по сторонам врезываны и вставливаны в золотые гнезда яхонты червчетые да изумруды середние и мелкие».
ИРИНА МИХАЙЛОВНА: ДОЧЬ ЦАРЯ, СЕСТРА ЦАРЯ
Что нам известно о жизни царевны Ирины Михайловны? Изложу конспективно.
– Когда царевне было тринадцать лет, то есть в 1640 году, Михаил Федорович озаботился ее замужеством. Выбор пал на графа Вольдемара-Кристиана Шлезвиг-Гольштейнского – сына от второго, неравнородного, брака короля Дании Кристиана IV. В январе 1644 года граф прибыл в Москву. Однако принц категорически отказался переходить из лютеранства в православие, а царь категорически отказался отпускать его на родину. Сам пленник царских матримониальных замыслов, датские послы, наконец, король Кристиан IV дружно просили Михаила Федоровича о возвращении, а тот настаивал на крещении. Так продолжалось до кончины царя 12 июля 1645 года. Сменившему Михаила Федоровича на престоле Алексею Михайловичу также не удалось убедить жениха сестры. И 17 августа 1635 года графа Шлезвига-Гольштейнского отпустили домой. Больше у Ирины Михайловны женихов не было; она стала первой в череде царевен династии Романовых допетровской эпохи, угасших в тереме или в монастыре.
– Царь Алексей Михайлович с большим уважением относился к старшей сестре, называл ее матерью. Ведь родителей он лишился в 16 лет: сначала не стало отца, которого он сменил на престоле, а через пять недель умерла и мать. Вот, например, письмо от 5 мая 1655 года, присланное из похода русско-польской войны. «Государыням моим сестрам и матери, царевне и великой княжне Ирине Михайловне, царевне и великой княжне Анне Михайловне, царевне и великой княжне Татияне Михайловне, и з женою нашею, царицею Мариею, и з детми нашими, а с своими племянником и племянницами, с царевичем и великим князем Алексеем Алексеевичем, царевною и великою княжною Евдокеею Алексеевною, царевною и великою княжною Марфою Алексеевною, царевною и великою княжною Анною Алексеевною, о бозе радоватися. Брат ваш, царь Алексей, челом бьет. А об нас бы вам не печаловатца, а мы на божией службе ево милостию... Многолетствуй, матушка моя, в новой год (имеется ввиду новый год жизни Ирины михайловны, идущий от дня ее именин) и с нами, и я с вами со всеми. А празновали мы празник у святые мученицы Ирины, а твоего день рожества, по чину радостно пировали, точию о том оскорьбилися (сожалели), что лицем к лицу не видалися, но духом всегда нераздельни николи же. А по том многолетствуйте, светы, с нами во веки». Лишь много позже в письмах Алексея Михайловича на первом месте оказываются дочери и вторая молодая жена Наталья Кирилловна Нарышкина. Ирина Михайловна оказывала достаточное влияние на брата в определенных делах. К слову, попадалось мне в литературе, что Ирина Михайловна была против женитьбы брата на Нарышкиной. Ее кандидаткой в невесты была некая Авдотья Беляева, которая, кстати, прошла в первый «тур» и ей были назначены вторичные смотрины.
– Двадцать девятого июля 1679 года она вместе с племянником царевичем Федором Алексеевичем стала восприемницей при крещении другого племянника – Петра. Есть запись от 5 мая 1683 года (то есть через четыре года после кончины царевны): цари Петр I и Иван V Алексеевичи пошли в Спасский монастырь, «что по прозванию на Новом», и там слушали панихиду по царевне Ирине Михайловне.
– В свое время игумен Лукиан, настоятель Лукиановой пустыни, обратился к царю Алексею Михайловичу с просьбой разрешить построить в древней царской резиденции в Александровской слободе (которая весьма сильно пострадала от поляков в 1609 и 1611 годах и пришла в упадок) женский монастырь. Царевна Ирина Михайловна в 1653 году дала на строительство Александровской Успенской обители 30 рублей с наказом молиться за царицу Марию Ильиничну «аще бог даст царевича». Первый сын Марии Ильиничны и царя Алексея Михайловича умер в 1649 году младенцем, затем родились две дочери. Видимо, молитвы возымели силу: 5 февраля 1654 года царица родила сына Алексея.
– Царевна сочувствовала старообрядцам. Когда протопопа Аввакума отправили с семьей в Тобольск, Ирина Михайловна прислала ему туда ризы и все необходимое для церковных служб. После Большого Московского собора 166-1667 годов Аввакум пишет к царевне, взывая добиться «праведного суда» над сторонниками Никона, опровергнуть возведенную на старообрядцев клевету. Во многом благодаря ей протопопу в наказание не урезали язык и не отрубили руку. Заступалась она и за боярыню Морозову, но безуспешно.
– Царевна пережила своего царственного брата Алексея Михайловича на три года. Скончалась она в 1679 году, правление племянника Федора Алексеевича, не дожив две недели до 52 лет. Погребена в родовой усыпальнице Романовых в московском Новоспасском монастыре.
«ИРИНИНСКИЕ» ТОПОНИМЫ
Бабушка инокиня Марфа первую свою внучку любила и часто брала с собой в Покровское. Так, например, в феврале 1629 года двухлетняя царевна вместе с бабушкой молится в здешней церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы о благополучных родах матери. А через месяц рождается царевич Алексей Михайлович. В декабре 1630 года Ирина и инокиня Марфа молятся в той же церкви, вероятно, о здравии недомогавшей царицы Евдокии Лукьяновны и раздают милостыню. А в январе 1631 года инокини Марфы не стало, Покровское же было завещано Ирине. Здесь царевна и жила подолгу. Вот что пишет историк и москвовед Сергей КонстантиновичРоманюк в книге «По землям московских сел и слобод» об укладе Покровского. «В Покровское перевели крестьян из других царских сел, которые обслуживали царский двор. Речка Гнилушка была подпружена, устроили пруд, пустили рыбу, поставили мельницу, возвели разные хозяйственные строения, развели большой сад, в котором впервые в Москве появились махровые розы, вывезенные из садов голштинского герцога купцом Петром Марселисом. Их высадил царский доктор Виндиминус Сибилист, который по указу Михаила Федоровича «строил» Покровский сад. За свои труды он был щедро награжден: получил серебряный кубок, 10 аршин атласу червленого и 10 аршин камки алой, и ко всему этому в придачу сорок соболей».
Еще в 1635 году в Покровском у деревянного храма во имя Николая Чудотворца в честь небесной покровительницы царевны появился придел мученицы Ирины. В 1676 году по велению Ирины Михайловны было построено новое здание. Надо сказать, что в 1652 году у старозаветной царской резиденции появились новые соседи. По указу царя Алексея Михайловича иностранцы должны были поселиться за пределы города. Так на правом берегу Яузы южнее Покровского образовалась Новая Немецкая слобода. И по Большой Покровской улице (современная Бакунинская) теперь можно было попасть на Большую улицу Немецкой слободы (современная Бауманская). Так что когда много после смерти царевны Ирины Михайловны, в 1721 году, на Большой Покровской улице построили новый деревянный Никольский храм с приделами в честь мученицы Ирины и апостолов Петра и Павла, местность уже воспринимали по-другому. Часть земли села Покровского была передана служилым иноземцам в качестве «государевой данной».
Никольский храм древнего села Покровского сгорел в 1763 году; было принято решение разделить приходы и устроить отдельные храмы. (В 1762 году скончалась императрица Елизавета Петровна, которая в юности долго жила в Покровском, выстроила в нем каменный дворец. Перестроенный в XIX веке, он сохранился и расположен недалеко от Покровской обетной церкви царя Михаила Федоровича). К тому времени слободской уклад «немецкого городка» давно исчез, на его территории появилось много аристократических дворцов. А село Покровское вошло в черту Москвы.
В 1790-1800 годах на новом месте возвели каменную церковь с главным престолом Живоначальной Троицы и приделами святых великомучениц Ирины и Екатерины. В народе она получила название «Ирина-мученица, что в Покровском», а улица, на которой она стоит, стала Ирининской. В 1922 году Ирининская улица превратилась в улицу Фридриха Энгельса.
Ну а что же 1-й, 2-й и 3-й Ирининские переулки? Их переименования не коснулись. 1-й Ирининский переулок начинается от Бакунинской улицы, пересекает улицу Фридриха Энгельса и заканчивается на Большой Почтовой.Домов по переулку не числится. 2-й Ирининский переулок начинается от улицы Фридриха Энгельса и заканчивается на Большой Почтовой. 3-й Ирининский переулок начинается от улицы Фридриха Энгельса, проходит параллельно 2-му Ирининскому и заканчивается на Большой Почтовой, за которой продолжается уже как Рубцов переулок (вот сейчас внимательнее: когда-то Рубцов переулок был 3-м Ирининским переулком, а 1-й Ирининский – 4-м). Иными словами, церковь Великомученицы Ирины в Покровском стоит между 2-м и 3-м Ирининскими переулками.
