В начале сентября, Михаил Ильич Кази доложил управляющему Морским министерством, что у него в КБ, пообщавшись с заезжим французом разработали противоторпедную защиту наших кораблей, но внедрять её необходимо при постройке или глубокой модернизации.
Директор Обуховского завода донес, что теперь возможна установка 7" артиллерии в казематы, но хоть орудий подобного калибра в русском Императорском флоте не имеется на данный момент, но это верный шаг, чтобы в будущем упрятать в каземат 8" орудие.
Дмитрий Иванович Менделеев доложил, о разработке новую взрывчатку, и если ей снарядить снаряды, то они будут гораздо мощнее.
Вновь последовали донесения о потере восьми транспортов, но и наши доблестные моряки смогли захватить целых семь японских пароходов.
Николай Матвеевич ходил из кабинета и рассматривал проект нового броненосца "Святой Николай", названный в честь Цесаревича. Он все больше склонялся к его постройке, тем более, если установить противоторпедную защиту, в память о четырех крейсерах, погибших от японских самодвижущихся мин, да и добавить новый порох, придуманный Менделеевым, то выходил огонь, а не корабль. Еще корабельные мастера Скворцов и Леонтьев представили проект броненосного крейсера на 4000 тонн, куда впихнули четыре башенных 6" орудий, четырнадцать 3" орудий, броню борта 4" в центре и 2" в оконечностях, скорость 19 узлов, но самое главное, инженеры верно уловили вектор развития мысли: противоторпедную защиту и новую взрывчатку в снарядах.
Назвав новый проект "Минин", Чихачев приказал заложить на верфи в Севастополе один такой корабль для пробы.
В октябре придуманы новые двигатели для скоростных самодвижущихся мин, правда и дальность падала примерно, на 30 процентов.
В ноябре управляющий морским министерством получил донесение, от Великого князя, о потере японцами еще восьми транспортов и что сам Алексей Александрович во главе эскадры побывал в Копенгагене, Бресте и Лиссабоне.