Встреча произошла в Керченском проливе, явной победы не одержала ни та, ни эта сторона, но турки были вынуждены удалиться, уведя, правда, с собой все поврежденные корабли. Во всяком случае угроза высадки турецкого десанта в Крыму и захвата Севастополя была ликвидирована.
Турки, однако, из Черного моря не ушли и, подлатав свои корабли, решили еще раз испытать судьбу. Испытание получило название «сражение у Тендры», которое произошло 28-29 августа 1790 года. У адмирала Ушакова было десять линейных кораблей, шесть фрегатов, два бомбардирских судна и семнадцать малых судов. У капудан-паши Гуссейна – четырнадцать линейных кораблей, восемь фрегатов и двадцать три мелких судна. Флот у турок был больше и лучше русского, но у них не было русских моряков, не было у них и Ушакова.
В этом бою Ушаков придерживался своего фирменного «нелинейного» стиля: атака с ходу колоннами, разрезая неприятельскую линию и сосредотачивая огонь на флагмане с тем, чтобы лишить вражескую эскадру управления. «Турки были разбиты и, понеся тяжкие потери, обратились в беспорядочное бегство». Адмиральский корабль «Капитание» был потоплен, линейный корабль «Мелекибахри» и еще три мелких судна захвачены, остальные в беспорядке бежали в Константинополь. До Константинополя добрались не все: ещё один линейный корабль и несколько мелких затонули в пути от боевых повреждений.
На этот раз победа была полная, все военные турецкие корабли, даже и не участвовавшие в бою, ушли из Черного моря.
Окончательному разгрому турецкий флот, усиленный алжирской и тунисской эскадрами, подвергся в сражении у мыса Калиакрия вблизи Босфора 31 июля 1791 года. В этом деле Ушаков применил неожиданный прием: с целью выиграть ветер он прошел с флотом между берегом и стоявшим на якорях противником и обрушился на не ожидавших такого маневра турок, подняв сигнал «нести все возможные паруса». Атакованный противник, рубя канаты, сталкиваясь друг с другом, ломая реи и бугшприты, стремился «вступить под паруса и выйти из-под удара в море». Некоторым это удалось.
Когда поломанные и побитые остатки турецкого флота появились в Босфоре даже у самых воинственных турецких «ястребов» окрепла мысль о необходимости мира с Россией. Мир и был заключен в Яссах в декабре 1791 года не без пользы для России.
Ушаков пока еще командовал корабельным Черноморским флотом и состоял главным начальником Севастопольского порта, но тучи над его головой уже сгущались: покровитель его и защитник светлейший князь Григорий Александрович Потемкин, высокоодаренный человек, умевший понимать и ценить чужой талант, скончался в октябре 1791 года.
Удаленные Потемкиным от дел явные недоброжелатели Ушакова, Мордвинов и Войнович, оказались востребованными и дружно принялись за хорошо им знакомое дело – пакостить и интриговать. Более того, Мордвинов, убранный в свое время Потемкиным из Черного моря, в чине вице-адмирала вернулся на должность главного начальника Черноморского флота, то есть непосредственного начальника Ушакова.
Начались для Ушакова тяжелые времена. И хотя в сентябре 1793 года он был по выслуге лет, а не за боевые заслуги (!), произведен в вице-адмиралы, но придирки и даже оскорбления со стороны Мордвинова вынудили его подать жалобу на имя императора Павла. И хотя жалоба была написана в самых сильных выражениях, Мордвинов мог быть спокоен: в глазах Павла Ушаков являлся креатурой ненавистного ему Потемкина. Император передал жалобу на рассмотрение в Адмиралтейств-коллегию, та, в свою очередь, найдя имеющиеся в ее распоряжении документы недостаточными для вынесения решения, затребовала от обоих фигурантов дополнительные объяснения и пошла писать губерния…
Но на счастье Ушакова в разгар конфликта произошел крутой поворот во внешних делах: в средиземноморских портах Франции началась подготовка крупной морской операции, направленной… неизвестно куда. Позднее стало известно – куда. Это была задуманная Бонапартом Египетская экспедиция. Но для отвлечения внимания от истинных целей экспедиции французскими агентами в Европе распространялись слухи о намечаемом вторжении в Англию, о возможной высадке десанта на Балканах, о вероятном союзе Директории с Портой и вторжении французского флота через открытые Турцией проливы в Черное море.
Так или иначе России в этот момент понадобился не бездарный Мордвинов, а боевой и деятельный, славный своими подвигами на море Ушаков.
Своим рескриптом от 13 мая 1798 г. Павел именно на Ушакова возложил обязанность командования черноморской эскадрой и поставил ему задачу ни в коем случае не допустить вторжения французского флота в Черное море.
Когда стало известно об истинных намерениях Наполеона, о его планах отъема от Турции Египта, который номинально входил в состав Османской империи, Павел предложил последней союз для совместных действий «против зловредных намерений Франции». Султан Селим III в сложившихся обстоятельствах, боясь французов больше России, охотно вступил в предлагаемый союз и тем охотней, что к нему примкнули Англия и Австрия.
4 августа 1798 г. Ушаков получил в Севастополе императорский указ, предписывающий ему немедленно отправиться в крейсерство в направлении Босфора. 13 августа он вышел в море, а уже 24 августа со своей эскадрой в составе шести линейных кораблей, семи фрегатов и трех посыльных судов с 794 орудиями и с 7411 человеками команды и морской пехоты на борту, вошел в Босфор, а 25 августа стал на якорь в Константинополе. Турки со своей стороны выделили под верховное командование Ушакова четыре линейных корабля, десять фрегатов и до тридцати малых судов.
Перед объединенной эскадрой была поставлена цель: освобождение Ионических островов от французской оккупации и, в зависимости от обстоятельств, оказание содействия находящейся в Средиземном море английской эскадре.
Началась средиземноморская эпопея Ушакова и его эскадры. Об этом в следующих частях.