Вероничка в очередной раз наслаждалась свободой. Никто не указывал ей, что делать. А что не делать. Её радовало даже полноправное и единоличное владение телевизионным пультом. Раньше бывший муж молча брал его в руки и переключал вещание на свою программу, не спрашивая, как будто он один в комнате. А если девица пыталась возражать, то в ответ слышала обвинения на тему того, что она «смотрит всякую дичь и не развивается». Муженёк через минуту засыпа́л. Но, когда Вероничка пытала переключить обратно, сердито ворочался и шипел: «Не трогай».
В квартире теперь было всегда идеально чисто и тихо. А кому свинячить и шуметь, если Вероника одна дома, и то только в вечернее время. Раз в неделю девушка навещала родителей. А вот это она делала совершенно без удовольствия. Ведь, переступив порог, Вероника превращалась в маленькую нашкодившую девочку, которая была вечно виновата перед папой и мамой. В родительском доме её постоянно поучали и критиковали. В два голоса. Если девушка игнорировала еженедельные посещения родичей, то телефон разрывался от звонков, и кто-то обязательно собирался в реанимацию. Или мать, или отец. «Скорая дежурит у подъезда». Основной темой родственников были неудачи Вероники в семейной жизни. Корень проблемы предки видели только в дочери. Однажды отец посоветовал сходить к психологу, чтобы тот помог избежать ошибок в будущем: «Раз уж сама такая бестолковая, не можешь разобраться». Вероника кивала и со всем соглашалась. Она не привыкла что-то доказывать и оправдываться. А замуж больше не хотела. Никогда.
В основном жизнь у неё была спокойной и благополучной. Однажды, в октябре девушка возвращалась с работы. На улице уже было темно, и шёл дождь. Около подъезда Вероничка увидела чёрно-белого, мокрого кота. Когда она наклонилась к нему, котёнок жалобно пропищал: «Ма-ма». «Бедненький, замёрз», — пронеслось в голове. Девушка открыла дверь, и кошак прошмыгнул вперёд. А потом и в лифт юркнул. Ну а уж в квартиру заморыш заскочил без раздумий. Первым делом бедолага был напоен и накормлен. Весь вечер Вероника возилась с гостем. Сначала купала, потом сушила, затем устраивала ему лежанку. Кое-как сама перекусила и направилась в ванную. После душа девица с удивлением узрела на своей подушке сопящий, чёрный комок шерсти. «Ну, ладно, спи уже, не буду тебя сгонять». Вероника достала с антресолей запасную подушку и примостилась рядом. «Ну вот и котом обзавелась»,— пронеслось в голове.
В выходные Кузя (такое ему дано было имя) прибарахлился когтеточкой, лежанкой, домиком, поилками, кормилками, и ещё кучей всевозможных кошачьих гаджетов. Ветеринар, к которому котейка был отвезён на такси, подтвердил стопроцентное здоровье животного, кроме блох, успешно выведенных с помощью дорогущего ошейника. Стали жить-поживать вместе. Кот набирал массу, лоск, ходил по квартире с важным и недовольным видом, игнорировал свои лежанки и спал строго на подушке Вероники. Бороться с ним было бесполезно, а Вероника особо и не стремилась. А ещё Кузьма пакостил. Разбрасывал еду из миски, вытаскивал наполнитель из туалета и драл когтями всё, что только возможно, обходя стороной когтеточку. Каждый вечер после работы Вероника по часу занималась уборкой. Уговаривать Кузьку не вредить было бесполезно, зверюга высокомерно озирался, а на следующий день продолжал бесчинства. Короче, девушка завела себе головную боль. Она пропустила обязательное посещение родственников, тут же позвонила мать и плачущим голосом начала жаловаться на болезни и вообще трудную судьбу. «У меня с котом проблемы», — Вероника резко оборвала разговор. Но потом, как обычно, её замучила совесть, и вечером автобус вёз девицу в сторону родительского дома. После того как она рассказала о своём новом жильце, вердикт отца был таков: «Иди-ка ты к психологу, это же ненормально, что даже животное на тебе ездит. Почему ты никогда не можешь настоять на своём?»
«А, и правда, пойду». Погуглила, почитала отзывы и пошла к специалисту. Красивая администраторша привычным жестом набрала кругленькую сумму на терминале, оторвала чек и проводила в полутёмный кабинет. За столом сидел дядька и что-то печатал на клавиатуре. Вероника тихонько присела на краешек кресла. Мужик закончил своё дело и поднял на девицу усталые глаза. «Ну, рассказывайте». «Что рассказывать?» «А всё, с самого начала». Вероника сообщила, что её послал к нему отец. «Отец послал. А сколько вам лет?» «Тридцать два». Врач молча смотрел Веронике прямо в глаза. И тут до неё начало доходить. Ей тридцать два года, и ей помыкают все кому не лень, мужья, подруги, родители, и даже…коты.
Веронику прорвало. Она говорила и говорила, боясь не успеть за оплаченные два часа. Психолог молча слушал, иногда кивал. Вероника вспомнила всё: строгость родни в детстве, напряжённые отношения со сверстниками в школе, авторитарность мужей. Картина вырисовывалась очень понятная. Родители не отпустили Веронику. Манипуляциями они вырастили у неё огромное чувство долга, убедили в своей безапелляционной правоте. На фоне старших родственников Вероничка чувствовала свою беспомощность и никчёмность. Её склонность всем угождать, её конформизм, жажда одобрения, безропотность всё это шло, как это ни банально звучит, из детства и портило её жизнь. Все проблемы были оттого, что она не прошла естественный процесс сепарации, который у большинства людей заканчивается к 18—20 годам. Не случилось у Вероники автономии от родителей. Не смогла преодолеть эмоциональную зависимость от матери и отца. И осталась послушным ребёнком для всех.
«Хорошо, проблема выявлена и мы будем её решать. Вы не безнадёжны. Об этом говорит, что оба неудачных брака, вам удалось завершить. Теперь необходимо признать себя как цельную личность. Уяснить свою ценность и значимость. Но эти мы займёмся на следующем сеансе».
Вероника ехала домой в приподнятом настроении. Девушка чувствовала, что узнала что-то важное и теперь жизнь изменится. Перед сном она сняла мурлыку со своей подушки и перенесла его на кошачью лежанку. «Это твоё место, а там – моё, запомни». Кузьма недовольно зыркнул зелёным глазом, но спорить не стал.
