В последние десятилетия XIX века, когда в России назревают трагические события начала века XX, мотив противостояния – почти навязчиво – пройдет через все русское искусство, прозвучит не только в картинах Ге «Петр I и царевич Алексей» и «Христос перед Пилатом», но и во многих полотнах Репина, Сурикова и других русских художников.
Задуманная Ге новая картина должна была, по мысли художника, быть более рациональной, более «концептуальной» и по-толстовски повествовательной. В итоге же получилось не просто столкновение уверенного самодовольства и стойкости духа, а противостояние исходных начал Бытия - Света и тьмы.
В своих «Записках» Ге пишет о начатом в конце 1889 года полотне «Что есть истина?» Христос и Пилат»: «Дорого было изобразить ту минуту, когда Христос со своим учением стоит перед тем, кто отрицает это учение. Пилат считал себя властью, Христос же говорил: Я – царь без солдат. Царь есть свободный человек. Я родился для того, чтобы доказать эту истину. Человек – существо разумное, свободное. Пилат спрашивает: «Что есть истина?..» Для него нет одной истины, для него существует много истин. Пилат боготворил физическую силу, Христос же есть существо убеждений. Важно было показать столкновение этих двух начал» [2].
Противостояние Христа и Пилата по мотиву перекликается с картиной Ге «Петр I и царевич Алексей», по тому, что свет обретает символический смысл, – с его «Тайной вечерей», но и мотив, и семантика цвета и света здесь существенно иные.
Власть физическая – и сила духовная, холеное благополучие – и страдание сошлись в пространстве, разделенном на свет и тень, теперь представшие как освещенное, видимое всем, лежащее на поверхности, назойливо лезущее в глаза, – и то, что не сразу открывается глазу, во что надо всматриваться в поиске истины.
Вслед Толстому, у которого в «Войне и мире» контрастно сопоставлены ничтожные красавцы Элен и Анатоль Курагины и прекрасные в своей некрасивости Пьер Безухов, Марья Болконская и Наташа Ростова, Ге лишает главного героя внешней привлекательности. Сын плотника – связанный, избитый, с взлохмаченными волосами, одетый в рубище – таким представлен Христос.
Ге беспощадно высвечивает жирную розоватую со складками шею Пилата, его редкие, липнущие к черепу остриженные в кружок волосы, приподнятые усмешкой крылья толстого висячего носа и насмешливо прищуренный глаз, дрябловатую старческую руку, протянутую к связанному человеку. Скульптурно лепит тяжелые складки тоги, широко расставленные, уверенно попирающие покрытый плитками пол ступни.
Для Ге, как для Толстого, Христос – бог нищих и угнетенных, конфликт его с Пилатом – конфликт социально-нравственный, вечный – и остро актуальный. Так его понимал сам Ге, так трактовали современники.
Такого Христа не приняли многие даже из благожелательно настроенных по отношению к Ге людей. На упреки художник отвечал: человек, которого били всю ночь, не может быть свеж, как роза.
Образ Пилата у Ге, в отличие от многих, склонных к снисходительным размышлениям о муках выбора решения, однозначно отрицателен. Нет и не может быть хоть в какой-то мере оправдан и прощен проходящими по земле поколениями тот, кто МОГ спасти Спасителя – и не спас Его. Он такой же предатель, как Иуда, и прощения ему нет…
Н.А. Яковлева. Проф., д-р иск.
___________________________________
[1] В статье использованы тексты из книги: Нонна Яковлева. Русская историческая живопись. М.: Белый город, 2005.
[2] Ге Н.Н. Письма. С.320–321.
