Начало. Глава 24
Жить в деревне для городского жителя нелегко. Одно дело приехать погостить, и совсем другое жить. Колоть дрова, чистить снег, топить печь, все удобства на улице, да и баня раз в неделю. Для Саши, выросшей в деревне и привыкшей к такой жизни, ничего не изменилось, а Мишке здесь приходилось тяжко. Нет, он не боялся физического труда, но жить в таком режиме для него было немного непривычно. Вставать нужно было в семь, когда за окном рассвета даже ещё не видать. Идти с Сашей в пригон, чтобы покормить многочисленных кур, корову с овцами и свинку. Пока Саша доила корову, ему приходилось, с трудом сдерживая естественные порывы выгребать скопившийся за ночь навоз. Затем нужно было принести свежей соломы, чтобы корова днём лежала в сухом и тёплом. После этого он шёл топить печь. Точнее растапливала Саша, а Мишка приносил в дом огромную охапку дров и ведро с углём.
Ну и после завтрака начинали приходить люди. Кто с чем. Они не шли все разом, а тянулись весь день. То с соседней деревни приедут, то местные. Шли с разными проблемами. Местные уже знали, что с порчей к нему лучше даже не соваться, Рекс даже во двор не пустит, а вот приезжие не знали и пытались. Но натыкались на неприветливое рычание собаки. И чем больше зля они хотели, тем сильнее злился пёс, порой превращаясь в мифического Цербера.
— Да, Рекс, не то имя мы тебе выбрали, надо было Цербером назвать. — смеялась Саша.
Но благодаря собаке, те, которые хотели причинить зло, оставались ни с чем. Но однажды пришла женщина. Рекс рычал на неё, но в дом всё же пропустил. Она прошла, села на предложенный стул, прижимая к себе сумку. Миша видел, что с ней что-то не то, но пока не мог определиться. А она стала плакать и умолять сделать приворот.
— Я не могу без него! Мы двадцать лет вместе прожили! И вдруг он ушёл... И к кому? К тётке, которая на десять лет его старше! Старая и обрюзгшая! А он ещё мне всегда говорил, что я толстая. Но разве я толстая?
Миша внимательно на неё посмотрел и помотал головой. Нет, она не была стройной, но и толстой назвать эту женщину язык не поворачивался. Теперь он понял, что ему казалось странным в этой женщине, на ней был след от магии.
— Давно муж с той дамой знаком?
Она как-то немного растерялась.
— ААА.... года три, наверное. Они работают вместе. А что? Если что, я могу ей что-нибудь подложить. Войти к ним на базу не составляет труда.
— Я не занимаюсь приворотами и порчами. Это с тебя надо снимать магию.... Только я пока не пойму что это, остуда или порча...
Миша действительно никак не мог определиться. Теперь он понимал, почему пёс её пропустил, но обрычал. Пришла она с дурными мыслями, но ей нужна была помощь.
— Хочешь сказать на меня кто-то наложил порчу??? — она даже побледнела от ужаса, — Да.... это скорей всего эта самая Люська, чтоб ей пу...
— Осторожней со словами, они могут назад вернуться. — перебил её Мишка. Он всё ещё пытался понять, что с ней, но не получалось. Он решил почистить негатив, исходящий от женщины, а там глядишь и ситуация прояснится. Саша, как обычно, стала помогать ему. И когда он уже заканчивал свой обряд, его осенило:
— Скажите, а часто ты вот так зла желаешь людям?
— Ну..так...это...
— Все слова, сказанные с большой злостью, сказанные в адрес других людей возвращаются к нам и иногда с усиленным негативом. Ты прокляла себя сама. Поэтому и муж от тебя ушёл к той, на которую ты проклятия посылала.
— А разве такое возможно???
— Возможно.
— И что же теперь делать? А если снять эту порчу, муж вернётся?
— Вернётся, если держать себя в руках научишься. Любит он тебя ещё. А там он просто тепло нашёл, которого дома не было.
— Хорошо. Я буду, правда!
Миша кивнул. И начал проводить обряд. Затем он налил воды в бутылочку.
— Это заговорённая вода. Носи её всегда с собой. и когда захочется кому-нибудь зло сказать, делай глоток, тогда весь негатив в оде растворится.
— А когда закончится, снова приехать?
— А когда закончится, ты уже научишься держать себя в руках.
Поблагодарила женщина, сунула ему в руку свёрнутые деньги и ушла.
— Миша, а то что сейчас было? Что-то я такого обряда не помню.
— А помнишь притчу, о старике и старухе? Они там ругались всё время и соседка им дала водицу, чтобы бабка её в рот набирала, когда дед орать начинал?
— Ну. А это при чем?
— При том, что она так же будет делать, глядишь, перестанет всех на свете проклинать.
— Ну, ты, Мишка, даёшь! — рассмеялась Саша.
Бабушку Саши выписали почти через месяц и отправили домой долечиваться. Она уже могла наступать на ногу, хоть и больно ещё было. Её привели Мария с Евгением на такси. Как раз к Новому году. И этот Новый год Миша впервые отмечал в семейном кругу. Да и вообще он его отмечал впервые. Даже в детском доме, когда они собирались в актовом зале встречать новый год, он предпочитал оставаться в комнате и лёжа на кровати разглядывать на потолке отблески фейерверков. Для него это не было праздником. И вот сейчас он впервые сидел за праздничным столом в окружении самых дорогих людей. И когда ему Мария преподнесла подарок, у Мишки даже слёзы на глаза навернулись. Он поблагодарил Тёщу и поспешил выйти на улицу, посмолить свои сигаретки.
— Миша, что-то случилось? — вышла к нему Саша.
Мишка украдкой стёр с глаз слёзы и ответил:
— Это первый мой новогодний подарок. Те из детдома я не считаю, я всегда конфеты младшим раздавал, а родители чаще напивались к бою курантов и их единственный подарок был на все времена, это кулак отца.
Саша обняла мужа, у неё у самой слёзы навернулись на глаза. Вдруг Рекс зарычал, выскочил из своей будки и начал остервенело лаять на самый тёмный угол между забором и сараем. Миша никого не видел, ну чувствовал, что там кто-то есть. Он попросил Сашу войти в дом.
— Миша, что с Рексом?
— Саша, тебе нужно войти в дом.
Она не стала спорить, и вошла. А Мишки в голове зазвучал голос:
— Не спрячешься! Не поможет! Достану! Всё равно будешь моим!!!
— Не будет этого никогда!
Ответил Мишка и вернулся в дом. Рекс тут же замолчал и вернулся в свою будку.
После праздников родители вернулись в город, им нужно было на работу. А Саши и Миша остались здесь. Бабушке нужна была помощь. Она уже не могла ухаживать за своим хозяйством. Миша пытался ей помочь. Делал заживляющие мази и обезболивающие отвары. Но всё равно, подвижность в суставе была нарушена.
— Ох, ребята, задерживаю я вас здесь. И Мише вон как здесь тяжело. Знаю, сынок, не по нутру тебе деревенская жизнь. Я избавлюсь от хозяйства, продам дом и уеду в город. Обменяем мы Женькину халупу на квартирку побольше и будем втроём жить.
Миша и Саша переглянулись.
— Ба, ты уверена? Ты же всю жизнь здесь прожила?!
— Ну ничего. Купим на первом этаже и я каждый день буду выходить и седеть на лавочке, а вы мне будете деток своих привозить нянчиться. Деток-то вы хотите?
— Да, но...
— Вот и славненько. Пока вы здесь, поможете мне в этом вопросе.
Среди Мишиных знакомых был риелтор, он с удовольствием взялся за это дело. И цену хорошую назначил, которая понравилась бабушке. И заодно начал подыскивать лучшие варианты для обмена однокомнатной квартиры Евгения на двух, а лучше трёх комнатную квартиру. А хозяйство, кур и свинку пустили на мясо, а овец и корову забрали соседи. К весне бабушка уже была готова уезжать.
— Ох, а как же быть с Рексом-то? Я, конечно, заберу его с собой...
— Нет. Рекса я заберу себе, если Вы не возражаете, он мне будет помогать.
— Да, хорошо, как скажите.
Когда они уезжали из Завьяловки, Михаил уже знал чем будет заниматься, он станет помогать людям, а Саша и Рекс ему будут в этом помогать. Саше, конечно, было жаль расставаться с домом и этой деревней, где прошло всё её детство, но так было лучше для всех.
Миша стал думать как ему всё организовать, чтобы было удобно людей принимать, но и не очень хотелось принимать их там где он жил. Он даже стал подумывать снять какую-нибудь квартиру для этого.
Однажды ночью ему снова приснилась бабка Стеша.
— Миша, сынок, уехать тебе надо! В чистое место уехать. Тебе там хорошо будет. Рекс тебя защищать будет. И сил у тебя больше будет!
— Куда уехать? В деревню что ли???
— Ты не сможешь в деревни. Скоро узнаешь куда. Пётр подскажет!
Странный был сон. Куда Миша должен был уехать? Но было ясно одно. Собаке здесь плохо. Он привык к воле. Бродячее детство, да и в деревне он не на привязи жил. И о каком Петре говорила баба Стеша? Уж не об отце Петре?
Своими мыслями и сне Мишка поделился с Сашей.
— Ну так давай сходим в церковь. Что мы теряем? Тем более мы там давно уже не были. Нужно сходить, рассказать, что у нас произошло за всё это время.
Миша согласился. Торопиться им было некуда, поэтому позавтракав, они отправились в знакомую уже церковь. Михаил легко вошёл в двери. Не было того чувства, как в прошлый раз, когда он не мог даже по ступенькам подняться. Но отца Петра не было. Вместо него службу вёл какой-то другой священник. Саша потихоньку поинтересовалась у женщины, которая следила за порядком, где Петр.
— Да простыл наш батюшка, третий день лежмя лежит. Про новую заразу-то слышали? Говорят она у него. В больницу не хочет ехать, и к себе никого не пускает. А мы боимся, как бы не преставился! — зашептала она в ответ, всё время крестясь.
Саши и Михаил не сговариваясь пошли к отцу Петру в его коморку. Он им открыл, но пускать не хотел.
— Отец Петр, я помогу Вам.
— Михаил, чем ты мне поможешь? Да и ещё чего доброго, заразишься от меня!
— За меня не переживайте.
Со вздохом священник пустил их к себе. Выглядел он очень плохо. Бледный, с ввалившимися глазами, спутанные волосы и лоб покрытый испариной.
— Температура ничем не сбивается, запахов не чувствую и есть ничего не могу, кажется, что всё испорченное. И кашель...и кажется, что воздуху не хватает. А ещё в бреду голос дьявола слышу. Смеётся и говорит, что мой Бог мне не поможет.
— Смеётся Ваш дьявол?
— Да, смеётся.
— Всё будет хорошо. И тёмные силы отпустят. Я не могу допустить, чтобы такой чистый человек как Вы им достался.
Отец Пётр как-то странно посомтрел на Михаила но ничего не сказал. А Михаил, оставив Сашу с батюшкой, отправился домой за своими травами.