Всем известно, что в абьюзивных отношениях жертва всегда «сама виновата». Кроме непосредственно абьюзера жертву в разнообразных грехах обвиняют и «летучие обезьянки» из его окружения. Однако не только свита, допустим, нарцисса – но и социум в целом также склонен (прямо или намёками) убеждать жертву в том, что она приобрела данный статус в основном или исключительно по собственной вине.
Все эти аспекты известны и широко освещены на просторах интернета. Я сегодня хочу затронуть немного другую тему. Почему и жертва зачастую с лёгкостью принимает идею о том, что сама же она и вынудила обидчика поступать с ней так, как он поступает? Внимание: я сейчас говорю не о том, что жертву «обработали», что ей внушили эту идею, потому-то она и не вызывает у неё внутреннего сопротивления. Я говорю о нашей естественной (врождённой) склонности к самообвинению.
Склонности, которая значительно облегчает жизнь токсичным людям, приближая результаты негативного воздействия.
Неизменное предупреждение в начале статьи. Под «абьюзером», «деструктивной личностью», «нарциссом», «нарциссическим партнёром», «обидчиком» и пр. – предполагаем как мужчин, так и женщин. В качестве жертвы, в свою очередь может выступать мужчина, равно как и женщина.
Структура сегодняшней статьи:
1. Откуда вообще у людей взялась склонность к самообвинению (немножко эволюционной и социальной психологии – для общего понимания процессов, блуждающих в нашей психике).
2. Почему жертва деструктивных отношений соглашается во всех последствиях винить только себя? Почему она смиряется с происходящим и надолго застревает в этих отношениях? Как зарождается презрение к себе.
Итак, начнём буквально с самого начала. А именно: с зари человечества. В общем-то, именно на этой заре и обозначились первые ростки нашей склонности винить себя в том, что с нами случалось. Что интересно, это касалось тех событий, на которые влиять мы как раз никак и не могли. Далее мы, естественно, росли и развивались на каждом новом витке истории – однако наследовали некую (базовую) предрасположенность думать, чувствовать и действовать определенным образом.
В общем. Что там с древними. Представители самых древних культур в течение своей жизни подвергались огромному количеству всех возможных опасностей как со стороны обезличенных явлений, так и со стороны вполне себе людей. Не очень любезно к ним настроенных. По сути, жизнь о ту пору проходила на тонком канате, висящем над пропастью абсолютного хаоса и непредсказуемости.
Жить в хаосе человеку крайне сложно. А значит, этот хаос хоть как-то необходимо упорядочить. Да, но как – если человек на определённом отрезке истории вообще крайне мало на что мог повлиять? Как бы то ни было, решение нашлось.
Древние люди выдумали самых разных божеств и начали приносить им жертвы. Идея была проста (она жива и поныне): «Если мы себя хорошо ведём, то с нами не должно случиться ничего плохого».
Таким образом, была «изобретена» могущественная фигура. Причём обладающая двумя характеристиками:
1. Она помогала и защищала (если люди хорошо себя вели, показывали ей свою приверженность путём принесения самых разных жертв – тут кто на что был горазд).
2. Она могла и покарать (если не делалось того, что было описано выше).
А если весь первый пункт был выполнен, но очередное стихийное бедствие всё равно происходило? Значит, в жертву было принесено недостаточно, в следующий раз нужно приносить больше.
Так сформировались зачатки самоконтроля, сопряжённые со следующей логикой: «Если я не могу влиять на результат непосредственно, я буду пытаться влиять на него опосредованно, через взаимодействие с неким могущественным объектом».
Меж тем, сколько бы витков эволюции ни произошло с тех давних пор (и в плане религии, установившейся веры в единого Бога), базовая идея остаётся неизменной и в наши дни. «Если я не желаю никому зла, если я помогаю ближним (или, по крайне мере, не приношу им вреда) – со мной всё будет в полном порядке».
Ведь каждому человеку необходима когнитивная последовательность.
А теперь пример из социальной психологии.
Если я узнаю, что с каким-то (не очень близким мне) человеком вдруг случается нечто плохое, я стараюсь сделать так, чтобы моя базовая идея (которая помогает мне упорядочить мой собственный мир) оставалась в целости и сохранности. Мне нужно будет под это плохое подвести определённую причину.
Их обычно находится три (выбирайте на свой вкус):
· человек плохо себя вёл и заслужил это в качестве наказания;
· человек сам вызвал такое поведение со стороны обидчика (вероятно, даже буквально вынудил того на соответствующие действия);
· человек должен был предугадать развитие событий – ну а раз не предугадал, то сам и неумный.
Ну и согласно предвзятости подтверждения, я буду игнорировать массу примеров, когда разные люди совершают откровенно плохие поступки (причём регулярно) и живут себе всю жизнь припеваючи (ах да, когда-нибудь им непременно «прилетит»).
В общем-то, на вышеописанных (трёх) предпосылках в различных вариациях и держится весь современный виктимблейминг (обвинение жертвы в том, что с ней случилось).
А что там на стороне того самого человека, с которым случилось что-то плохое? Он, вероятно, убеждён, что это абсолютно несправедливо (потому что у него была ровно та же базовая идея и он жил в соответствии с ней, т. е. старался вести себя по возможности хорошо и не желать зла ближнему своему).
Плохое случается, как правило, непредсказуемо и мы в моменте чувствуем себя абсолютно беспомощными, потерянными, а после – униженными (я собственно, сейчас уже про травмирующие события говорю).
Это может поломать всю картину мира человека. Разорвать его связь с окружающим, нарушить доверие к людям – а также (что нередко бывает) сломить духовные скрепы. То есть человек попросту может утратить веру.
Или? Как убрать внутренний конфликт и не сталкиваться с большим количеством разъедающих изнутри эмоций (гнев, печаль, обида, опустошение и пр.)?
Самому же и признать, что действительно сделал что-то не так (сам виноват). Для многих людей это оказывается проще, чем совладать со злостью на весь мир, да ещё и на высшие силы в придачу. Это первый вариант.
Или по-прежнему остаётся второй вариант – убедиться, что мир действительно абсолютно непредсказуем и никак влиять на него (и полностью контролировать свою жизнь) мы не можем. И ни один (условно) хороший человек ни от чего не застрахован, точно также как и (условно) плохой.
Одно очень важное замечание. Всё-таки не все люди склонны к самообвинению. Любому известно: есть категория людей, которые готовы во всём обвинять любого, кто подвернётся под руку, но только не себя. Здесь самая главная разница в том, какие эмоции человеку ближе: вина или гнев. Я объясню это чуть ниже.
Переходим к нарциссам и иже с ними.
Что происходит в деструктивных отношениях?
А это смотря на какой они стадии. Вначале вас прощупывают – проглотили ли вы наживку? Насколько вы привязались к этому человеку и можно ли уже начинать вас дрессировать?
Если вы в принципе склонны к самообвинению (это может быть связано с вашей историей детства) – то весь процесс пойдёт гораздо глаже, будто в него маслица подлили.
Но допустим, что нет. Допустим, что поначалу вы вполне себе ассертивны. Ощущаете явную несправедливость в обращении с вами, отстаиваете собственные интересы, делаете заявления, озвучиваете просьбы и пожелания (с вами так чур не поступать) и пр. Вас начинают изощрённо (но это только это поначалу, а дальше уже можно и более прямолинейно) наказывать. Вы получаете первые небольшие пробнички с наказаниями. Ваш партнёр может даже извиняться, каяться в своих поступках и брать нехорошие слова обратно, если чует, что вы готовы сорваться и уйти.
Но чем глубже вы на крючке – тем ощутимее вас наказывают после того, как вы стремитесь к самовыражению или отстаиванию собственных интересов (игнор, исчезновение на несколько дней без выхода на связь, триангуляции, физические воздействия и пр. – постепенно всё идёт в ход и, увы, по нарастающей). Временная перспектива здесь конечно будет отличаться и зависеть от индивидуальных характеристик того или иного абьюзера.
Долго ли, коротко ли – вас приучают к полному отслаиванию от вашей же личности. Для вас последовало наказание за то или иное действие (за вашу «необдуманную» фразу/озвученное желание), и от этого действия вы впоследствии решили отказаться, однако затем вы получаете наказание за действие следующее. Отказываетесь и от него и так до бесконечности. Таким образом вы приобретаете иллюзию контроля: «Если я не буду делать вот это, и вот это, и вот то – вероятно всё будет более или менее спокойно». Постепенно (через длительное количество времени) вы превращаетесь в мумию. Метафорически выражаясь. Вы замираете, стараетесь громко не говорить, а лучше даже не дышать. Но когда деструктивный партнёр проходит мимо вас – (а вы тихонечко себе стоите, не двигаетесь и не дышите), тут вдруг от кокона, в который вы завернуты, отслаивается кусочек полотна и ненароком задевает проходящего – и вот вы снова виноваты. И незамедлительно наказаны. Простите, если метафора показалась вам грубоватой.
В общем, к чему я это. На определённой стадии своего развития деструктивные отношения – это нечто абсолютно непредсказуемое, неконтролируемое и несправедливое. По сути, это хаос, которым невозможно управлять и с которым очень сложно мириться. (В общем-то, ваша иллюзия контроля то и дело спотыкается о реальность).
У вас при этом намечаются постоянные внутренние конфликты (из-за злости и одновременно тревоги, страха) на фоне могущественной фигуры (от которой вы, вероятно, зависите по тем или иным причинам) и которой одновременно боитесь.
Видите, сколько противоречий?
Но выбор есть всегда. Если вы сделали его в пользу гнева (а значит, в пользу ассертивности, отстаивания себя) – вы, вероятно, уже вышли из этих отношений. Так как третьего не дано.
Если же уйти вы пока не смогли, то вам нужно каким-то образом избавиться от внутреннего конфликта. А значит – необходимо примириться с тем, что вы действительно виноваты, и действительно именно вы сами и
вызываете партнёра на те действия, которые он (она) в отношении вас совершает. Это вам любая «летучая обезьянка» подтвердит.
Да, естественно, в деструктивных отношениях происходит постоянное «промывание» мозгов. Не только со стороны нарцисса, но и со стороны его свиты. Прибавьте к этому и социальное «согласие» с тем, что жертва обычно «сама». В некоторых случаях даже родственники жертвы принимают сторону абьюзера.
Однако при наличии естественной человеческой склонности к самообвинению (поскольку в нас в принципе эта программа «встроена») – вы и сами планомерно начинаете «вырабатывать» подобные идеи.
А если не примиряться? (Или почему кто-то уходит, а кто-то терпит годами).
Если вы не соглашаетесь с обвинением вас во всём подряд, вам предстоят довольно сложные задачи.
Во-первых, провернуть (практически неподъёмный порой) маховик по выходу из зависимости от партнёра (быть может, она уже и не эмоциональная, а банально – финансовая, но очень серьёзная). Перспектива столкнуться со всем тем, что маячит в будущем – настолько удручает, что кажется: «Пусть уж, лучше так. К тому же, действительно, раз именно со мной это всё случилось, раз я вляпалась в это – значит, со мной и вправду что-то не так, значит, я это притянул/-а в свою жизнь по собственной вине».
А во-вторых, вам придётся столкнуться с кучей сложных эмоций, которые вы доселе, вероятно, подавляли. Жертвы нередко рассуждают в русле: «Если я признаю, что виновата не я, мне ведь не станет от этого легче. Куда девать гнев? Куда девать чувство несправедливости? Куда девать боль/грусть/пустоту? Я не вынесу этого, лучше уж так, как есть».
Да, если признать, что виноваты не вы, а исключительно обидчик, вам придётся запустить процесс горевания. А он очень болезненный. Вам придётся слой за слоем снимать все оправдания, всю минимизацию абьюза, всё, с чем вы соглашались долгое время – и заглянуть в самое нутро происходящего. К тому же, у вас могут быть определенные представления об эмоциях, которые вас пугают. Например: об их длительности – вы думаете, что они будут длиться бесконечно. Или о контроле над эмоциями – вы уверены, что они захлестнут вас и вы с ними не справитесь.
Исходя из подобных причин, жертвы абьюза часто выбирают избегание: как ситуативное, так и эмоциональное.
А к чему ведёт избегание? В частности, к потере шансов на проработку травмы. Вы продолжаете наслаивать слой за слоем защиты, отворачиваясь от реального положения вещей.
Чем ещё чревато эмоциональное избегание (и склонность к самообвинению)? Жертва перестаёт искать поддержку. Она действительно начинает верить, что не заслуживает ни помощи, ни сопереживания – и опять-таки теряются шансы на проработку травмы. Жертва в итоге может даже не считать нужным рассказывать кому-то о том, что с ней происходит – потому что убеждена: она во всём виновата сама, она сама это всё притянула и ей банально стыдно кому-то что-то о себе рассказывать. Какую поддержку может получить человек от других людей, если он сам – причина всех своих несчастий (так нередко рассуждают жертвы).
Есть ли люди, которые не склонны к самообвинению?
Да, такие существуют. Хоть программа в нас и «встроена» – однако развития она может не получить. О чём это я сейчас? О детско-родительских, конечно, о чём же ещё. В каких-то семьях в детях формируют ассертивность (которая затем даёт силы противостоять воздействиям извне), а в каких-то – склонность к самообвинению (иными словами, стратегию Подчинение/Уступка).
О детско-родительских (в аспекте самообвинения) будет отдельный материал.
И ещё один вариант. Родители вменяют ребёнку вину (и он действительно ощущает себя неполноценным, испытывает эту самую вину и стыд) – но выбирает стратегию Гиперкомпенсации (действие от обратного). И начинает обвинять и стыдить направо и налево окружающих, чтобы не сталкиваться с собственными трудными эмоциями.
Выбирают ли люди стратегию Гиперкомпенсации, либо Подчинения – зависит, в частности, от особенностей их темперамента. Некоторым проще испытывать гнев (он им ближе), чем печаль и вину. А когда они испытывают печаль, то, опять-таки, подавляют её гневом (и тогда печаль не обрабатывается).
Надеюсь, что было полезно! Ставьте лайки и подписывайтесь!