Катя стояла на вокзале с чемоданом в руке. Через девчонок в конторе колхоза, она выведала Московский адрес Генки. Теперь нужно было добраться до подруги матери.
-Девушка, подвезти? - перед Катей, как по волшебству притормозило такси.
-А дорого возьмёте? - девушка показала бумажку с адресом, написанным красивым почерком Валентины Михайловны.
-Далековато будет - таксист, не молодой мужчина, средних лет вздохнул и вышел, чтобы забрать у Кати чемодан - давай в багажник заброшу. Садись, за три рубля довезу. Извини, меньше никак не возьму. Четверо ребятишек, жена беременная пятым. Кручусь, как белка в колесе.
Катя покорно села на заднее сиденье и всю дорогу с любопытством смотрела из окна. Москва её пугала и одновременно завораживала. Уже с первых секунд, девушка подумала, что осталась бы тут жить насовсем. Но как её примет Ольга Семёновна? И примет ли? Мама рассказала вкратце, что дружили они ещё со времён детского дома. Обе были полными сИротами, обе мечтали выучиться, получить хорошую профессию и жить независимо. Но после выпуска из детского дома, Валентина как-то быстро познакомилась с Колей Волковым, который работал в сапожной мастерской и выскочила за него замуж. Коля был инвалидом, вернулся с фронта без одной ноги, до колена. Двадцати пяти лет отроду, жил он в деревне и имел свой дом, доставшийся от родителей. Покорил он Валентину своей какой-то неуклюжестью и податливым характером. Про его пристрастие к выпивке, Валя узнала не сразу, а когда уже расписались в сельсовете и стали жить вместе. Коля из сапожной мастерской уволился, осел в деревне и стал заниматься ремонтом обуви на дому. По началу было всё хорошо, спустя пять лет у них родилась Катюшка, а потом Коля всё чаще стал прикладываться к бутылке и распускать на жену руки. Валя всё терпела от него, идти ей было некуда и не к кому, хотя подружка из детского дома, Оля много раз её звала к себе, в своих письмах. Она неплохо устроилась в Москве, отучившись на швею и работала в ателье. Валентина боялась сделать решительный шаг и забрав дочь, уехать от мужа пьяницы. А потом связь с Олей оборвалась, но московский адрес остался.
-Приехали - таксист обернулся к Кате. Девушка смотрела на чистенькую пятиэтажку, расположенную в уютном и тихом районе.
-Может подождёте? Вдруг мне не рады будут?.. - неуверенно попросила Катя. Ведь за эти годы Ольга Семёновна могла сменить адрес или вообще не вспомнит маму? Катя вся была полна сомнений и переживала, что придётся возвращаться обратно, если ещё и Генка её не примет.
-А что так? Зачем тогда ехала в Москву, если не знаешь примут тебя или нет?
-Не знаю. Собралась и приехала, дело у меня важное здесь есть.
-Ладно, пять минут подожду и поеду. Мне тоже работать надо - проворчал таксист - меня кстати Тимофей Иваныч зовут.
-Катя - девушка улыбнулась и вылезла из машины, забыв про свой чемодан. Возле подъезда сидели две бабульки и что-то бурно обсуждали, качая головами.
Дверь квартиры распахнулась сразу же, не успела Катя нажать на звонок. Женщина в домашнем халате и в бигудях уставилась на Катю. Она попыхивала трубкой, распространяя тошнотворный для девушки запах табачного дыма.
-Какое милое создание - изрекла она громовым голосом - вы ко мне?
-Да ... здравствуйте. Я, Катя Волкова, дочь Валентины Розановой. Помните её?
Женщина, прищурив глаза, продолжала пыхтеть трубкой и изучающим взглядом смотреть на молодую девицу, стоящую на пороге её квартиры.
-Ну проходи, коль приехала - она посторонилась и пропустила Катю внутрь квартиры - Валю я помню, правда не так хорошо как хотелось бы. Память к старости подводит.
Катя мысленно удивилась. Сорок шесть лет! Разве в этом возрасте могут быть проблемы с памятью? Вдруг она спохватилась и полетела к двери.
-Чемодан в такси оставила! Я сейчас!
Выбежав из подъезда, девушка растерянно оглядывалась по сторонам.
-Дочка, ищешь кого? - раздался за спиной, голос одной из бабулек. Они продолжали сидеть возле подъезда - таксист уехал твой, как только ты зашла в дом. Вот так вот!
-Да как уехал-то? У него же мой чемодан! - возмутилась Катя, не зная что делать. Там же в подкладке запрятаны все деньги, которые мать откладывала и отдала дочери. Девушка опустилась на корточки и заревела, размазывая слёзы по лицу.
-Да будет тебе - бабулька поднялась с лавочки и приблизилась к Кате - разве можно такой беспечной быть? Не всем же доверять надо, есть и паразиты, такие вот как этот таксист. Не честный на руку. За проезд заплатила ему?
-Заплатилаа... просила подождать меня, а он ... - Катя поднялась и побрела обратно. Вот как теперь Ольга Семёновна её у себя оставит? У неё даже денег на обратную дорогу нет!
-Эх, дочка. Видно, что наивная ты и веришь всем. Из деревни приехала? - участливо спросила вторая бабушка.
-Из деревни - всхлипнула Катя и не стала дальше продолжать разговор. Первый день в Москве пошёл комом и обернулся потерей. Что её здесь дальше ждёт?
-Ты вся в мать свою, Вальку - Ольга Семёновна поставила перед Катей тарелку с дымящимся борщом - что она выскочила за Кольку своего замуж и не поглядела на то, что у него на лице было написано - алкаш. Так и ты. Две дурёхи вы. Как хоть она там сейчас живёт-то?
Катя только сейчас почувствовала сильный голод. Она скромно взяла в руки ложку. Рассказывая об их жизни в деревне, умолчала лишь о том, зачем в Москву приехала и о своей беременности тоже.
Ольга Семёновна, словно прочитав мысли девушки резонно спросила:
-А сюда зачем? Если в деревне ты вроде работала, хозяйство у вас. Хорошей жизни захотела? Тоже, как и все провинциальные девочки,мечтаешь москвича с квартирой найти и замуж выскочить?
Катя покраснела до кончиков ушей. Ольга Семёновна была недалека от истины. Только она не просто хотела замуж за Генку, а любила его всем сердцем!
-Значит права я - усмехнулась женщина и распахнула форточку, чтобы проветрить кухню от сигаретного дыма - я тоже потому что такой была. Не хуже твоей матери, влюбилась в одного парня. Учёбу тогда окончила и устроилась швеёй в ателье. Он пришёл такой весь красивый, с московской пропиской, с родителями академиками и новеньким жигулёнком. Попросил снять мерки и сшить ему костюм. Каким-то учёным был, собирался докторскую диссертацию защищать. Втюрилась я в него ... по уши. Он тоже был не прочь за мной поухаживать. Я молоденькая тогда была, симпатичная, небольшого росточка и с тонкой осиной талией. Как собачонка заглядывала ему в глаза и всё время ждала похвалы и ласки, млея от взгляда его пронзительных карих глаз.
Ольга Семёновна замолчала, а потом достала из холодильника настойку и плеснула в миниатюрный стаканчик. Выпила залпом и устремила задумчивый взгляд в окно. Катя не перебивала, отодвинув пустую тарелку от себя и подперев кулачками подбородок, слушала.
-История банальна, как дважды два. Лучшего способа удержать этого красавца возле себя, путём беременности, я не нашла. Только вместо радости и предложения руки и сердца, этот мерзавец расшаркался передо мной, пролепетал что-то там по поводу своей невесты и скорой свадьбы, сунул мне в руки злосчастный рубль и исчез из моей жизни. Ревела я тогда в общаге белугой. А на следующий день пошла и записалась на аборт.
-Сделали аборт? - ахнула Катя, почувствовав, как внутри всё сжалось в комок. Ведь она находилась в такой же ситуации. А вдруг у Генки тоже есть невеста? Городская и из интеллигентной семьи?
-Сделала. А потом, когда вышла замуж за своего покойного теперь уже мужа, забеременеть так и не смогла. Вот живу в этой огромной квартире и голову не к кому приклонить. Мужчин больше не воспринимаю, работаю в доме мод. Шью для моделек платья и много курю. Пью иногда рябину на коньяке, будешь?
Катя молча помотала головой и опустила глаза. А что же ей делать?
-Живи у меня сколько хочешь, мне всё повеселей. Валя была моей лучшей подругой. Да что я говорю! И есть! Я верю в судьбу и что всё в нашей жизни не случайно! Раз ты приехала, значит так было нужно!
Ольга Семёновна весело рассмеялась и подмигнув Кате, приказала помыть за собой тарелку и срочно идти отдыхать.
-Вечером напишем твоей матери письмо и завтра я опущу его в ящик. Решено! Валя не смогла свою жизнь поменять, так хоть тебе помогу. По поводу работы не волнуйся, завтра же переговорю у себя и тебе местечко найдётся. Будешь работать?
-Буду - улыбнулась Катя облегчённо.