Лет 7-8 назад российский суд, которому по наследству от советского перешло звание "самого гуманного", рассматривал иск москвича Ивана С. к популярной тогда общепитовской организации, ныне страну покинувшей.
Вы правильно догадались - речь идет о небезызвестном McDonald’s, который решил "повысить" вкусовые качества своего фаст-фуда за счет славной песни "Последняя поэма" из фильма "Вам и не снилось", запустив на ТВ рекламный клип "Яйцо и каша", где указанные аппетитные продукты демонстрируются со словами:
"Это не сон, это не сон/ Это вся правда моя/Это истина".
Истиной судом было признано то, что котлетно-картофельная корпорация не согласовала с прямыми наследниками свои литературно-песенные действия, нарушив закон об авторском праве. Суд присудил круглую сумму к выплате в пользу истца, который являлся внуком автора слов песни, точнее, внуком автора перевода стихотворения индийского поэта Рабиндраната Тагора.
Звали этого автора, коей была уникальная и интересная женщина, - Аделина Адалис.
Первая фамилия тоже интересная
Родившаяся в 1900 году в семье инженера-машиностроителя и балерины Мариинского театра девочка Адель поначалу носила фамилию Висковатова, что, возможно, определило интересы и привязанность будущего литератора к крепким напиткам и транквилизаторам.
К несчастью юной Аделины, папа вместо того, чтобы конструировать полезные машины и механизмы, увлекся идеями злого и бородатого Карлы-Марлы, полез в бузотеры-смутьяны, за что в 1905 году получил ссылку "на севера", где подхватил пневмонию и умер, оставив горевать изящную супругу-балерину.
Хрупкий организм маменьки Адель не выдержал столь сурового испытания, и осталась девочка одна-одинешенька в большом и величественном городе Санкт-Петербурге. Впрочем, мир не без добрых людей. Родные по матери взяли девочку к себе, дав ей заботу, тепло солнечной Одессы и фамилию Эфрон (Ефрон). Да, и отчество даже на время у девочки поменяли - с подлинного Алексеевна на приемное Ефимовна.
Ах, Одесса, жемчужина у моря
Лет с восьми Аделина начала сочинять к стихи, а в тинейджерском возрасте уже декламировала их на "вписках" молодых поэтов и писателей, коими Одесса-мама всегда славилась.
Молодые творческие одесситы отметили стройную девушку с яркой и запоминающейся внешностью.
Художник Евгений Окс вспоминал о таинственной Сирене (такое прозвище в кружке получила Аделина):
«Сирена имела зеленые глаза и пепельно-голубые волосы. Это было существо враждебного и коварного пола... она поражала непонятным высказыванием своих мыслей вслух. Это создавало положения до крайности рискованные и, мягко говоря, бестактные."
Художник немного не договаривает. Покурить и "втянуть дорожку" на собраниях любили многие, но Сирена в этом философском курении-втягивании давала фору многим парням. Те пытались реваншироваться, обратить на себя внимание. Но девушка с длинными черно-лаковыми ногтями переигрывала всех с легкостью.
Молодой и пока безвестный публике герой-любовник Илья Файнзильберг (будущий писатель Илья Ильф) так говорил с Аделиной:
“У Вас природное и уродливое отсутствие некоторых качеств”.
Та не оставалась в долгу, круто замешивая французское с нижегородским и отвергая общепринятое по определению. Кому-то она сказала: “Вы красивый и толстый”. Ильф запомнил и впоследствии подарил эту фразу своей героине Эллочке-людоедке.
А Аделина стала его любовницей.
Москва. Брюсов. Любовь
К двадцати годам Адалис (такой красивый псевдоним взяла себе Аделина) - уже печатающаяся поэтесса, на короткой ноге с самим Максом Волошиным, у которого гостила в его доме-корабле в Крыму. Девушку тянет в Москву, где кипит литературная жизнь и живет ее кумир, автор ее любимого романа "Огненный ангел" Валерий Брюсов.
Адалис ворвалась в московскую литературную жизнь кавалеристским наскоком. Это определение вполне уместно, ведь Гражданская война была в разгаре. Но в Москве все-таки было потише в плане снарядных разрывов, зато стихи звучали громко и с надрывом. Особенно в поэтическом кафе "Домино", завсегдатаем которого стала Адалис.
Новые знакомства и связи привели ее по "дорожке мечты" к дому на Первой Мещанской, где проживал "Великий и Ужасный" Брюсов. Атаки Аделины были по-буденновски мощными и решительными. Полотняная раскладушка разворачивалась "летними короткими ночами" у брюсовского подъезда, эффектная дамочка занимала позицию "лежа", мимо которой такой ловелас, как Валерий Яковлевич пройти не мог по определению.
Уже в июле 1920 года Брюсов пишет нежно-эротическое посвящение Аделине, которое дает всем понять, что молодая любовница появилась у старого мага и мистика всерьез и надолго. По Москве вовсю гуляет забавная эпиграмма:
Расскажите нам, Адалис,
Как вы Брюсову отдались?
Впрочем, ни эпиграмма, ни 27-летняя разница в возрасте любовников нисколько не смущают. Чудесный порошок, который обожают оба, в сочетании с любовным экстазом давал полноценное чувственное ощущение - "Жизнь удалась!"
Комиссар по делам литературным и амурным
Мэтр поэзии и обольщения юных поэток (это не про Адалис, она сама пришла) так крепко задружился с большевиками, что был обласкан комиссарами по самую бороду. Он начальник всего и вся, что связано с поэзией, беллетристикой и иным художественным творчеством, к литературе никоим образом отношения не имеющим.
Но Валерию Яковлевичу, по большому счету, было уже без разницы - символизм, акмеизм или соцреализм. Главное, можно курить опиум, баловаться иглотерапией (вы поняли), обихоживать молодое девичье тело, получать усиленные пайки с пшеничной мукой для фирменных пирожков женушки Иоанны Матвеевны, закусывать этими пирожками импортные виски и ром, снова гладить нежное девичье тело, причем в любой момент, когда только заблагорассудится.
Как это ему удалось? А очень просто. Такой мощный чиновник от литературы, каким был Валерий Яковлевич, не напрягаясь пробил уютную квартиру во Дворце искусств для милой Дали (Далью он звал свою молодую подругу), назначил ее главной по поэтическому техникуму, открыл Литературный институт, где сделал Даль чуть ли не главной лекторшей и деканшей.
И дождь смывает все следы
Ну, молодец, что тут скажешь. Красавчик. Вот только активный прием сильнодействующих средств привел обоих милующихся любовников к трагическому финалу. Как-то, будучи в творческой командировке в Крыму (Крым же наш), они попали под невероятный ливень, после которого Валерия Яковлевича залихорадило так, что организм, "измученный нарзаном" уже не имел сил к восстановлению.
Над гробом любимого убивалась Адалис, обвиняя всех и вся, что мэтра отравили (ну да, наркотики здоровья не прибавляют), а сама она не желает без него жить на этом свете. Самоубиться Аделине не удалось. Спасли, откачали, отогрели. Но брюсовские мотивы и интонации продолжали звучать в творчестве Адалис в новой жизни. Жизни без Брюсова, который так вкусно пах "финиками и козьим молоком", по оценкам самой любовницы мага и поэта Аделины.
Даже та самая песня из фильма "Вам и не снилось" - и мистическая, и необычная, и антропософская где-то. Ведь Брюсов официально (!) был консультантом большевистского правительства по вопросам мистики и оккультизма - прислушивались комиссары к потустороннему, понимали. что без черных сил не удержаться им в Святой Руси, которую они насиловали грязно и извращенно, приговаривая, что им эту страну не жалко...
Адалис - советский литератор. Со своей жизненной позицией
Впрочем, нас интересует судьба Аделины Алексеевны, а не извращенцев-политиканов. Успокоилась она через некоторое время, замуж вышла за писателя Сергеева. С ним даже совместный роман издали. Стихи, конечно, не забывала. Переводы отличные у нее получались. Особенно хорошо она работала по литературе Средней Азии. Многих знала оттуда. И многое. Азия - это же одна сплошная загадка антропософская.
И уроки магии и мистики от Брюсова она никогда не забывала. Активно изучала учения сопредельные - космогонию, археологию, нумерологию. А как же, ровесница века, с веком и росла, и мужала. Или женственела. Ну, вы поняли. Занимала активную позицию жизненную.
На собрании Союза писателей, исключающем Пастернака за роман "Доктор Живаго", председатель спросил собравшихся "Кто за?" и, не дожидаясь ответов и подсчета леса рук, подвел итог "Единогласно". Вдруг из задних рядов, женский голос с хрипотцой раздался: "Пометьте, я воздержалась!".
Председатель, торопясь отчитаться перед кураторами и откушать водочки в ресторане ЦДЛ, замахал руками: "Все уже. Протокол закрыт. Единогласно". Но, пожилая дама в черном платье (это была Адалис), яростно махала членским билетом и не унималась: "А я воздержалась! Запишите в протокол!"
Другую бригаду пришлите
Умерла она в 1969 году от инсульта. За достоверность не ручаюсь, но где-то писали, что врачом кареты скорой помощи, приехавшей к ней, оказался... внук Сталина. Случайно узнав об этом, Адалис категорически отказалась принимать от него помощь.
Пока ехала другая бригада, она попросила сына почитать ей Брюсова, и тихо-тихо слушала. Вторая бригада приехать не успела - Аделина Алексеевна уже умерла.
Легендарная женщина, любившая Брюсова, дружившая с Волошиным и Цветаевой, курившая "трубку" и другие "косяки", воспитавшая сына (тоже поэта, только песенника), отказавшаяся от воспитания рожденной дочери (из-за измены мужа, о которой узнала перед родами!), писавшая достойные стихи (многие их называли "чисто петербургскими"), автор десяти поэтических сборников упокоилась на Химкинском кладбище.
Но даже через полвека после своего ухода,она продолжает "помогать" материально своему внуку Ивану Владимировичу.
Двести тысяч рублей (пускай и вместо пяти запрошенных им миллионов) - неплохая прибавка к "пенсии". Не так ли?
Автоэпитафия
Настоящие поэты чувствуют свой уход.
И пишут себе красивую эпитафию.
Аделина Адалис была хорошим поэтом.
В год своего ухода (1969) она написала красивое стихотворение.
НА ЗАРЕ ТУМАННОЙ ЮНОСТИ
...Нет, ведь года и двухтысячного
Не дожить, не дотянуть…
На каких скрижалях высечено,
Где придётся кончить путь?
Всё одно, куда ни сунешься:
Та же пыль и тот же сор…
А заря туманной юности
Длится, длится до сих пор!
Браво, поэт!
