Сегодня у нас что? Правильно, День Космонавтики! В честь этого я традиционно выкладываю пост, посвященный космосу.
Это мой рассказ "Миссия Диморра" в самом моем же любимом жанре - научная фантастика. Хочешь почитать интересную историю? Напиши ее сам! (Надеюсь те кто подписался на канал не разбегутся при виде длиннопоста....) так вот, про что история?
... Космический корабль Земли «Коперник» прибыл к планете Диморра, чтобы основать небольшую колонию. Исследовательская партия установила контакт с дружелюбными аборигенами, но через 10 дней настроение местных резко поменялось и они напали на лагерь землян. Спасать людей и выяснять причину нападения пришлось молодому парню Алексею Шахову, который после смерти старших офицеров принял на себя обязанности капитана корабля. Помогали ему все, кто остался на корабле – социологи, историки, медики, безопасники, ну а психологически поддержать, помочь справиться с новой должностью смог его друг – врач корабля Аллан Росс.
Ну что, погнали?
1.
— Доктор Росс!
Аллан Росс обернулся.
В лазарет ввалилась толпа народу. Нет, не толпа — четыре человека, но шуму от них было столько, что создавалось впечатление неуправляемого хаоса. Кто-то смеялся, кто-то ругался, двое спорили меж собой. Росс не сразу понял, что медицинская помощь нужна только одному. Тому, кто держался за руку.
«Вывих, очевидно», — решил Росс.
— Сюда его давайте.
Доктор указал рукой куда именно «давать».
Два парня дотащили пострадавшего до кушетки. Пахло от них потом, лица были разгоряченные, волосы разлохмачены.
— Ложись, — приказал доктор. — Ноги на кровать.
— Док, да я, — попытался было возразить молодой человек, но Росс и слушать его не стал. Что произошло, было понятно. Все четверо были в спортивной форме: трое из службы безопасности, а четвертый, тот, что остался у двери, — доктор взглянул на высокого парня с темными волосами, — был из командного состава, на его плече сверкнули золотые нашивки, когда молодой человек скрестил руки на груди.
— Что «я»? — переспросил сурово Росс. Его шеф, доктор Анна Сергеевна Павлова, сказала, что если еще раз она увидит поврежденных друг другом эсбешников у нее в лазарете, то докладная капитану космического корабля Земли «Коперник» будет обеспечена. «Это же черт знает, что такое! — возмущалась Анна Сергеевна, — вместо того, чтобы обеспечивать порядок эти обалдуи калечат друг друга! Что это за спорт такой? Это банальные драки, от которых они получают кайф. И пусть не рассчитывают на обезболивание, прямо живьем буду их резать!»
Но как бы там ни было, парнишка на кушетке выглядел скверно.
Росс опустил над ним диагностическую панель, луч сканера начал свое путешествие, выдавая на дисплей информацию.
Порядок есть порядок, никто не отменял возможность перелома или чего похуже.
Пока шло сканирование, Росс зарядил инъектор анальгетиком и вновь взглянул на парня у входа. Держался тот скованно, и под глазом набухал хороший синяк.
Это было нечто новое. Служа безопасности регулярно поставляла в лазарет пациентов — сотрудники СБ обожали тренировочные бои, и недели у них не проходило без вывихнутых суставов, порванных связок и синяков. А сейчас они видимо пригласили в спарринг-партнеры новенького. Да, точно, он же его осматривал дней десять назад — второй помощник капитана Шахов. Алекс, кажется его имя. Нет, как-то длиннее, он же русский. У них у всех мудреные трехсложные имена.
Доктор прижал инъектор к шее пострадавшего. Лицо молодого человека сразу расслабилось, и он глупо заулыбался.
— Чистый вывих плечевого сустава, — сказал Росс, отводя панель. — Садись, будем вправлять.
Он свернул жгутом простыню, завел ее парню под мышку, перекрутил пару раз.
Двое, сопровождавших пострадавшего, переминались с ноги на ногу рядом, наблюдая за процедурой.
— Ты, — доктор ткнул в одного из них, — держи жгут. Да, верно, вот так.
Росс согнул руку пациента в предплечье и потихоньку начал вести ее в сторону. Вскоре раздался характерный щелчок.
— Все, готово, можешь отпускать.
— Доктор, а можно не включать в личняк мое плечо? — спросил пациент, как только встал на ноги.
— Нет, нельзя, — ответил врач.
— Понимаете, шеф Балкен в прошлый раз очень ругался, он хотел...
— Да плевать я хотел на то, что он хотел! Вы, парни, реально достали! Вот вы тут похваляетесь своими синяками, а случись, что — и ты со своим плечом не сможешь ничего путного сделать! Как ты будешь участвовать в десанте?
— Да какой десант? — почти заныл один из стоявших рядом с пострадавшим. — Нет никакого дела, вот только и остается, что развлекаться, ну доктор, ну будьте же человеком...
— Пошли все вон отсюда, — сказал Росс.
Знаем мы это: «Ну, доктор!» Раз дашь слабину и все — сядут на шею и не слезут. Он, конечно, и не думал выполнять угрозу Павловой насчет лишения обезболивающего, но подделывать записи – вот еще! Троица направилась к двери, и боком протиснулась мимо четвертого в коридор. Тот направился было следом, но Аллан успел крикнуть:
— Стоп!
Парень обернулся.
— Будьте так любезны, — Аллан постучал пальцем по диагностической панели.
— Я в порядке, доктор, — сказал темноволосый с сомнением. Имеет ли право доктор его осматривать вот так запросто?
«Имеет, имеет, не сомневайся». — Росс отлично знал, о чем думает посетитель лазарета.
— Да, да, конечно, в полном порядке, и морда лица у тебя тоже светится здоровьем. Алекс Шахов, верно?
— Ну, да…
Шахов провел рукой по лицу. Пальцы коснулись ссадины под глазом. Он огляделся.
— Зеркальце ищем? — спросил Росс. — Вон там, — он кивнул на санузел. — Иди, полюбуйся, а потом сюда.
Вскоре он услышал шум воды и приглушенное ругательство.
— Нет, ну я понимаю, эти идиоты —, они по жизни такие, ничего другого не умеют, только кулаками махать, но ты же у нас вроде как командный состав. Что случилось?
— Ну...
Шахов сидел с закрытыми глазами, терпеливо ожидая, пока доктор снимет опухоль и ликвидирует синяк.
— Что «ну»? — спросил доктор требовательно. — Вроде не запрягал!
— Мы тренировались, — пояснил Шахов, — Курц, я и Велес. Я Курца отправил в угол на маты, отдохнуть, он лежал и стонал. Э... я подумал, вдруг он упал неудачно, наклонился посмотреть, тут он мне и заехал. И я как бы немного рассердился...
— Так это ты ему плечо? Лапы убрал! — Доктор шлепнул пациента по ладони, тянувшейся к сведенному синяку.
— Я не хотел ему плечо выбить... не специально, но перекинул по-взрослому...
— По-взрослому, — повторил доктор, — это так теперь называется. Но как-то неспортивно, а?
— И мне так показалось, — Алексей вздохнул. — Неудачно потренировались.
— На беговой дорожке тренируйся, — буркнул Аллан. — Все, готово.
Парень вскочил на ноги, вид у него был бодрый. Впрочем, сканер показал отсутствие каких-либо иных повреждений, а корабельный искин был с этим выводом полностью согласен.
— Спасибо, доктор.
Он открыл было рот, и Аллан практически услышал, что пациент намеревается ему сказать: «А можно не записывать в личное дело?», но второй помощник капитана, закрыл рот обратно, улыбнулся, сверкнув великолепными зубами, чуть склонил голову и направился к выходу.
— Ладно, — сказал Аллан в его спину. — На первый раз пропустим. Только постарайся больше сюда не попадать.
Алексей улыбнулся.
— А ты, значит, не так суров, как кажешься, доктор Росс?
Доктор развел руками:
— Ну, с кем не бывает. Кстати, меня зовут Аллан.
Шахов тут же протянул ему руку:
— Алексей Иванович. Для друзей Алексей, или Алекс. И знаешь док – запиши травму. Там, в зале был Пехов, ну, в общем, он в курсе, что мы все немного перестарались.
— Пехов? И что он сказал?
— Сказал, что в настоящем бою еще и не такое бывает. В смысле, что наука мне будет.
Они как-то сразу сдружились. Россу пришлись по душе открытость молодого человека, неподдельный интерес к жизни и дружелюбие. В первой же увольнительной Росс понял, что к этому прилагался неплохой интеллект, который тот маскировал иногда грубоватой речью, и полный самоконтроль.
Последнее оказалось очень полезным в баре, название которого доктор потом так и не вспомнил, впрочем, как и то, каким чудом он оказался на корабле в немного потрепанном виде.
Но по настоящему они подружились после Диморры.
2.
Космический корабль Земли «Коперник» прибыл к Диморре, планете с азотно-кислородной атмосферой, отличным мягким климатом и богатейшими ресурсами с целью установить контакт с местным населением, уровень развития которого соответствовал земному верхнему палеолиту. Экипаж «Коперника» намеревался выяснить, возможна ли частичная колонизация планеты.
Шахов так и занимал должность второго заместителя капитана, которая, по сути, заключалась в помощи не столько капитану, сколько его опытному первому офицеру Сергею Пехову, мужчине суровому и немногословному, гонявшему Шахова нещадно.
Контакт с жителями Диморры окончился полной и, главное, неожиданной катастрофой. Десять дней они общались с местным населением, знакомились с языком и зачатками культуры, наладили обмен товарами, приняли участие в охоте на быкоподобных копытных, а на одиннадцатый день…
На одиннадцатый день аборигены напали на лагерь землян.
***
Самое начало атаки Шахов проспал. Проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Алексей сел, помотал головой, приходя в себя.
Солнце Диморры еще не встало, и в палатке должно было быть темно. Но по стенам метались световые всполохи, снаружи бушевал огонь.
Алексей не сразу понял, кто растолкал его.
— Мари?
Да, сполохи огня и что за шум вокруг? Крики, свист, звуки ударов.
— Напали! Они на нас напали! — Девушка почти завизжала ему в лицо. Зрачки глаз ее были расширены, губы тряслись.
— У тебя есть станнер?
Адреналин мгновенно прочистил Шахову голову.
— Нет. Кто напал? — Алексей схватился за ботинки, но тут на крышу их палатки что-то упало, и тонкая кровля занялась огнем.
Хотя не должна была.
Мари снова завизжала, и на соседней кровати зашевелился Сергей Пехов.
В руках девушка сжимала кухонный нож, хороший такой нож, которым вчера резали мясо на шашлыки.
— Дай! — Алексей сжал ее руку, высвободил рукоять ножа из пальцев. — Иди за мной.
Он встал. Встал и Пехов, командир их группы высадки. Шахов с облегчением заметил в его руках станнер.
Они прошли в дальний угол шестиместной палатки, по дороге толкнув еще одного спящего.
— Вставай! Быстро!
Остальные койки в палатке были пусты.
Алексей воткнул нож в заднюю стену палатки и провел рукой вниз, делая вертикальный разрез.
Первым выглянул Пехов, Алексей за ним.
По лагерю метались люди, несколько человек лежали на земле. Алексей видел, что местные прячутся за деревьями, их смуглые тела были раскрашены белыми полосами. В переплетении древесных веток, да в предрассветном сумраке такая маскировка была идеальной.
Деревья на Диморре были дивно хороши. Огромные серо-зеленые стволы взмывали на сорок-пятьдесят метров. Ветки начинались на высоте трех-четырех метров и местные жители отлично приспособились – их нижние конечности были столь мощны, что легко подкидывали узкие и гибкие тела вверх, в безопасность переплетения стволов, веток, лиан.
— Что случилось?
Алексей обернулся. Виктор Боев, из службы безопасности, совсем еще мальчишка, смотрел на них растерянно. То ли смел не в меру, то ли не понимает, чем все это может кончиться.
— Обуйся, — сказал Пехов Алексею. — И ты тоже, — он кивнул Боеву. — Всем обуться, взять теплую одежду, что есть из оружия.
— Откуда? У меня даже ножа нет, — Боев посмотрел на нож в руке у Алексея. — Никто не думал...
— Тихо! — Пехов поднял руку со станнером.
Луч станнера вырубал любого гуманоида на полчаса, если попадал прямо в цель. Если стрелять с широким углом рассеивания, то минут на десять.
Таким образом, можно успокоить человек шесть–семь за выстрел. Теоретически.
Пехов выскочил из палатки и побежал к центру лагеря, стреляя на ходу. Несколько диморрцев упали.
Шахов и Боев стояли у палатки, смотрели на происходящее, пытаясь сообразить – им-то что делать?
Сергей поднял оружие вверх, прошелся по кронам деревьев, окружавших поляну, на которой был разбит лагерь землян. Несколько силуэтов попадали вниз, и среди них два человека, обмотанных веревками.
Скверно.
Пехов опустил руку со станнером, а Боев кинулся было помочь упавшим, но Шахов поймал мальчишку за рукав.
Пехов снова вскинул руку, меня направление выстрела, но с деревьев в него полетели копья.
Сергей ловко увернулся от первого, перекатился по поляне, кто-то еще из местных упал с деревьев, а затем копье, пущенное почти в упор, пробило тело Сергея насквозь.
Мари глухо вскрикнула.
Шахов обернулся и увидел, что девушка валиться назад с закаченными глазами. Он подхватил ее, сунул в руки Боеву и сказал:
— Бегите к той прогалине, у реки, где мы приземлились! Вызывай корабль! Код один! Бегом!
Боев хлопал глазами, словно не понимая, что от него требуется. Все его внимание уходило на то, чтобы держать на весу, потерявшую сознание Мари.
Шахов шлепнул девушку по лицу, потом еще раз. Встряхнул хорошенько.
— Быстро! — крикнул он. — Что встал? Тоже по морде захотел? Возьми комлинг и вызывай корабль! Код один! Вперед!
Алексей перебежал к другой палатке. Если кто-то еще спал, то крики раненых, вопли местных разбудили бы любого. Четыре палатки из шести полыхали огнем. Их троица проспала нападение, потому что именно они вчера дежурили полночи. Как бы не были туземцы дружелюбны, а они были, были именно что дружелюбны, сторожевые вахты никто не отменял. Но такого никто не ожидал.
Выскакивающих из палаток людей встречал град камней, дротиков, их сбивали с ног, обматывали веревками и утягивали наверх на деревья.
Алексею показалось, что в одной из палаток, охваченных огнем, мечется человек; он подбежал туда, распорол стену ножом. Точно — на него выскочила Татьяна Вельд. Биолог? Нет, социолог. Группа высадки и состояла в основном из социологов, историков, научников, плюс они с Пеховым и пара парней из службы безопасности.
Он схватил ее за руку, прижал к себе, зашептал в ухо.
— Беги туда, где мы сели, — он показал рукой направление, — к реке! Там Боев и Мари Ферье, поняла? Давай!
Он оттолкнул от себя девушку, заглянул в палатку, нет ли кого еще?
Нет, не было.
Он обогнул палатку и замер.
Сергей Пехов стоял на коленях и смотрел на него.
С конца копья капало что-то склизкое, мокрое, такое от чего желудок Алексея приготовился вывернуться наизнанку.
Пехов наклонился, подобрал с земли станнер и кинул его Шахову. При его движении конец копья задел землю, Сергей захрипел и повалился на бок. Изо рта хлынула кровь, глаза закрылись.
Алексей поднял станнер и замер, не понимая что делать? И что он может сделать? Даже если прямо сейчас Сергей Пехов окажется на операционном столе, и врачи включат все, что есть в лазарете, не факт, что это спасет жизнь первому помощнику капитана космического корабля Земли «Коперник».
Стрелять было не в кого. Дикари, напавшие на лагерь землян, уже попрятались по кронам своих деревьев. Именно так они и подобрались к лагерю. Впрочем, они могли и не прятаться, могли подойти открыто, никто из группы первого контакта не ожидал неприятностей. Ладно бы сразу — увидели чужаков и напали. Но нет, десять дней жители Диморры вполне дружелюбно общались с пришельцами. Меняли вещи, пробовали еду, приглашали к своим кострам. Вчера они даже вместе охотились! Что пошло не так? Что спровоцировало нападение?
И что ему делать? Попытаться спасти командира? Продолжать стрелять по деревьям? Бежать?
Мимо просвистело копье, обмотанное горящей шкурой, и ударило в палатку.
— Отступаем! — закричал Шахов. — Всем, кто меня слышит, отступаем к месту высадки! К реке! Он увидел, что два человека поползли к краю поляны. Огляделся — еще кто-нибудь уцелел? От дерева отделился третий силуэт и тоже направился в указанную Алексеем сторону.
Хороший ли вариант спасения он предложил? Ведь бежать придется через лес, где диморрцы полные хозяева, но это хоть какой-то шанс. Они выберутся из леса, вызовут корабль и дождутся помощи! Там можно держать оборону, там нет деревьев.
Шахов глянул на свои босые ноги. Так и не успел надеть ботинки. Черт. А откуда кровь?
Он с удивлением смотрел на штанину, которую пропорол дротик. Да, вот он лежит на траве. Острый каменный наконечник измазан кровью.
А он даже не почувствовал удара.
Алексей наступил на ногу. Боль была тупой, терпимой. Шахов, пригибаясь к земле, начал пробираться к краю поляны. Там его уже ждали. Двое из трех спасшихся были ранены, но легко и могли идти.
— Нужно отправляться к реке, — в который уже раз сказал Алексей. — Шаттл может сесть только там.
— Что случилось? Почему они напали?
— Потом, все потом!
Они побежали вперед. Местность плавно повышалась, подлеска почти не было, слишком плотно стояли деревья. Но была трава. Низкорослая, густая, заплетающая ноги.
Две девушки и пятеро молодых мужчин бежали, прыгая через корни, выпрастывая ноги из травы, ожидая нападения сверху.
Они выскочили из леса на прогалину, и сразу увидели воду. Алексей добежал до берега, упал на землю, уткнулся лицом в руки, вдохнул поглубже. Запах земли заглушал запах крови. Боль в ноге из тупой стала дергающей, резкой.
— Почему, почему они напали? – спросил Виктор Боев.
— Не знаю.
— Вас тоже задело?
Шахов достал нож, разрезал штанину. Каменное острие глубоко распороло кожу.
— Вот, держите. — Виктор протянул Алексею свою разорванную майку. — Нет, дайте я. Больно?
— Туже бинтуй, — выдохнул Алексей.
– Вы видели, что они сделали со старпомом? – спросил Боев почти шепотом.
— Все видели, — ответил Шахов.
Алексей оглянулся, пересчитал, тех, кто сумел сбежать из лагеря. Он, Боев, Мари, Татьяна и еще трое. Сергей Пехов наверняка погиб, остальных двадцать семь человек, то есть всю группу высадки, туземцы утащили с собой. Сколько при этом было еще ранено, сколько переломано рук и ног — никто не знал.
— На корабль сообщил? — спросил Алексей у Боева. — Есть связь?
— Да, они выслали шаттл.
— Давно выслали?
— Не знаю... Наверное, сразу как узнали. Ну... значит где-то полчаса надо ждать.
— Надо убираться отсюда, — сказала Мари. — Они же в любой момент могут напасть снова!
Алексей Шахов посмотрел на девушку.
— Могут, — согласился он. — Но у меня станнер. Отобьемся, если что. Давайте пройдем немного выше по течению, там вижу пару валунов, за которыми будет безопасней.
— Да, командир. Я схожу, посмотрю, как там, — вызвался Боев. Парень вроде вспомнил, что работает в службе безопасности.
— Ну, вперед тогда. И спасибо за майку.
Парнишка растерянно улыбнулся, потом кивнул и побежал к скалам.
Шахов не стал смотреть ему вслед. Все его внимание занимал полог леса. Пусть только какая ветка шевельнется, лист упадет. Заряд станнера успокоит любого.
«Командир», — назвал его Боев.
Хотя он всего-навсего второй помощник капитана, а никакой не командир группы. Хотя теперь, если Пехов погиб, то он здесь и есть старший по званию.
Алексей очень надеялся, что принятое им решение было верным. Но что все-таки случилось? С какого перепугу диморрцы напали на лагерь? Злобные лица, прищуренные бирюзовые глаза, ощеренные рты, кричащие что-то, кидающие в землян дротики.
За что?
Ведь вчера они мирно сидели у костров, делились мясом, пели что-то, раскачиваясь в такт издаваемым звукам.
Язык диморрцев был еще не распознан, только общие понятия — огонь, вода, тепло, хорошо, иди, стой, да, нет. Команда предвкушала долгие недели или даже месяцы исследований, и вот все так закончилось...
3.
У Аллана Росса голова шла кругом.
Крики, сумятица, выкрики. Кто-то ранен, кто-то в шоке.
— Сюда, сюда, несите его!
— Да успокойте же кто-нибудь эту дуру!
Час они не разгибались, пока, наконец, лазарет не обрел какой-никакой, а порядок. Закатившая истерику Мари Ферье спала, накачанная седативом, раненые перевязаны, сочувствующие выпровожены вон.
— Все, капитан, я должен заняться им, заканчивайте.
Росс уже три раза выслушал историю нападения, которую рассказывал Алексей. Сначала социологам и историкам, потом научникам и вот теперь капитану Френку Далю.
— Конечно, доктор, работайте, — сказал Даль. — Ты молодец, сынок, все правильно сделал. Лечись спокойно...
— Нужно что-то делать, что-то придумать! Двадцать семь человек! И многие ранены, — повторил Алексей.
— Да, да, конечно. Доктор, мне кажется, он в шоке.
— Нет! — Алексей замотал головой.
— Ну, хорошо, хорошо, все, успокойся, сейчас мы этим займемся. Я сам займусь!
— Уф, наконец-то! — выдохнул Росс, когда Даль ушел.
Аллан обернулся к Алексею. Тот сидел на операционном столе, правое бедро его было прикрыто стерильной салфеткой. Временная мера в ожидании операции.
— А ты что тут делаешь? — Росс уставился на Николь Ламбер, стоящую рядом с Алексеем. Это была особенность его друга, — девушки вокруг него не переводились. Как только капитан ушел, Николь положила ладошки на плечи Алексею и принялась их легонько массировать.
— Вы, помнится мне, офицер по связи? — спросил Росс, глядя на Алексея, прикрывшего от удовольствия глаза. — И думается мне, что в лазарете эта самая связь ни к чему.
Девушка взглянула на Алексея, тот улыбнулся ей отстраненно.
— Давай, давай, — поторопил ее Росс, — потом навестишь нашего раненого героя. А ты ложись — заснешь, проснешься и будешь, как огурец. Так у вас говорят?
— Как огурчик, — поправил Алексей. — Но что случилось? Вообще не понимаю, вечером все было нормально, что их бешеные клопы ночью покусали?
— Может, и покусали, — сказал Росс, включая стерилизацию...
***
— Эй, Алексей... Очнись!
Кто-то шлепнул его по щеке. Легонько так, даже нежно.
Зашипел инъектор, и Алексей почувствовал укол в плечо. Глаза сразу открылись, волна энергии прошла по организму. Ощущение было такое, что на Алексея Шахова вылили шайку ледяной воды.
— Доктор Павлова?
Ого, оказывается, он может сесть!
Интересно, куда делся Аллан? И сколько сейчас времени, и что это тут происходит? Почему у всех какие-то растерянные, нет, даже потрясенные лица?
Внезапно Шахову пришла в голову ужасная мысль — а не отрезал ли Росс ему ногу? Он откинул простыню, кинул взгляд вниз и с облегчением увидел розовый шрам на месте ранения. Кожа вокруг была немного отекшей, но это — все.
— Я бы категорически возражала, — услышал он голос Анны Сергеевны Павловой, — но обстоятельства вынуждают.
О чем это она? О стимуляторе?
Анна Сергеевна отложила инъектор. И направила на него медсканер. Провела перед лицом Алексея, вздохнула, отошла в сторону.
— Что случилось? — спросил Алексей.
— Несчастье, — сказал Луис Мерль, социолог. — Погиб Френк Даль.
— Что? Как?
— Он спустился на планету, возглавил группу спасения, хотел сам вести переговоры, но... Они не стали. Закидали группу высадки камнями и дротиками, пришлось отступить. Булыжник попал капитану в ногу, он упал очень неудачно, головой на скалу.
— Из шестерых, что спустились, вернулись только трое, — это сказал начальник службы безопасности Янсен Балкен. — Я, пилот и доктор Росс. Даль, Курц и Власов погибли.
Лицо его было мрачным. И виноватым.
А Росс-то что там делал? Впрочем, понятно, там же осталось много раненых. Участие врача в десанте оправдано, но капитан?
— Нам ничего не удалось сделать для капитана. Когда шаттл вернулся, все было кончено, — сказала Павлова. — Мне очень жаль.
— А что говорит... — Алексей чуть не сказал Пехов, но тут понял, почему его разбудили после операции так поспешно, почему вкололи таниин, или что-то схожее и почему начальники отделов стоят тут и смотрят на него.
Пехов костьми бы лег, но не допустил участия в высадке капитана.
Резко заболела голова. Шахов сглотнул.
Он второй помощник капитана. А теперь, раз Пехов погиб, то исполняющий обязанности капитана. Командная цепочка, изменить которую невозможно.
Ему нужно собраться с мыслями, обдумать, что делать дальше, вот прямо сейчас в этот момент, и, главное, — как спасать людей?
— Хорошо, — сказал Шахов. — Мне нужно пару минут, чтобы одеться. Собираемся в конференц-зале, все причастные, все, кому есть, что сказать. Нужно выяснить причину нападения.
4.
— Ну что ж... мы не будем сейчас говорить о вине, — сказал Шахов, открывая совещание. Он заметил, что Росс прикрыл глаза и понял почему — начать надо было со слов сожаления о погибших, нужно было отдать должное памяти капитана.
Френка Даля на корабле любили. Снисходительный к чужим слабостям, немного более эмоциональный, чем позволительно на такой должности, добрый и совестливый человек, он, тем не менее, был успешным командиром. Именно «Коперник» открыл миры Ангоры и Деметры, установил контакт с цивилизацией на Фениксе IX. А вина, если она и была, лежала в основном на социологах. Именно их отдел признал аборигенов Диморры дружелюбными и готовыми к контакту. И два часа назад предложил выкупить пленников.
Самонадеянные идиоты!
— Френк Даль отправил в Адмиралтейский комитет рапорт о пригодности Диморры к колонизации, — сказал Луис Мерль ни к кому особо не обращаясь. — Это обвинение в непрофессионализме, как минимум.
Алексей пожал плечами.
— Нас сейчас должен волновать несколько иной вопрос, — сказал он. — Давайте пробежимся еще раз — как прошла высадка, каков был план?
Глава научного отдела Куан Чэн переглянулся с социологом, потом оба уставились на главу службы безопасности, Янсена Балкена.
— Плана как такового не было, — признал тот, — мы полетели вниз, хотели поговорить. Взяли пару корзин со всякими красивыми штуками, бусы там, посуда, ножи. Поставили их на поляне, сели рядом Ну, думали они выйдут, заинтересуются...
— Да, да, — поддержал рассказ Луис Мерль, — это была моя идея, признаю, но ведь обмен всегда приветствуется, даже если и были недоразумения, то материальные ценности могли сыграть свою роль.
«Недоразумения? Это он так называет нападение на лагерь?» — подумал Шахов, но от комментариев воздержался.
— Но не сыграли, — перебил социолога Янсен, и в голосе его послышался холод родного норвежского льда, похоже, что его тоже покоробило выбранное Луисом слово. — Мы сидим... — Янсен покусал губу, — сидим, как последние дураки на поляне, сидим и ждем, а с дерева скинули тело. Это была Ядвига, не помню фамилию...
— Мазур. Ядвига Мазур, — сказал Росс.
— Да, да, так вот — скинули тело. Курц подошел проверить, что с ней, взял на руки, пошел к нам, и с деревьев полетели дротики, его ими утыкали, а потом начали в нас кидать еще и камни. Мы подхватились и, как последние шавки, бросились бежать к шаттлу. Что еще мы могли сделать?
— А Мазур? — спросил Шахов. — Что с ней?
— Она была мертва, — сказал Росс.
— Да, они скинули с дерева мертвое тело, — подтвердил Янсен Балкен. — Мы добрались до шаттла, и там у реки капитан и погиб, нелепо так все вышло.
«Нелепо было капитану принимать участие в высадке», — подумал Алексей и уточнил:
— То есть, они не сразу напали?
— Да... сначала мы сидели, минут двадцать, наверное, и было понятно, что нас увидели, что-то там они шушукались на деревьях, а потом вот так все и было.
— Какие соображения у кого есть? — спросил Шахов.
— Очевидно, что наши выводы были неверны, — подал голос Луис Мерль. — Мы до сих пор не знаем что послужило причиной нападения. Изучили все показания, и ваши, эээ.... капитан, я не могу понять, что произошло, рабочей версии нет.
— Плохо, что нет, — вдруг сказал Росс, — еще хуже, что вы были так уверены насчет обмена! Если бы вы сразу признали, что в полном тупике, не было бы еще смертей!
— Вы что думаете, что я это специально? — голос Луиса взлетел, он вдохнул воздух, явно намереваясь высказать свою точку зрения.
— Прекратите! — Шахов сказал это твердо. — Доктор Росс, это совершенно неуместное замечание. Все вопросы вины и ответственности будем решать и если будем — только после спасения людей и вместе с Землей.
Все помолчали, потом историк Лукаш Новачек, мужчина с седыми кудрявыми волосами, спросил:
— А не могли напасть на Шахова и на группу капитана другие аборигены? Ну, не те, с которыми первоначально установили контакт? — в его голосе слышалась надежда.
— Нет... — сказал Алексей. — Я парочку точно запомнил, те же самые.
— А что было в последний вечер? — снова спросил Новачек. — Может быть, вы их чем-то спровоцировали? Мне жаль, но и наш отдел не может предложить рабочую версию.
— Понятия не имею. Все как обычно. Посидели у костров немного, приятно все-таки у огня побыть. Местные у костров тоже были, они даже пели что-то. Ну, ладно не пели, а выли... но явно были довольны... Мы охотились вместе в этот день. Загнали зверушку... типа кабана, мяса было много, всем хватило.
Алексей замолчал, вспоминая.
Пляшущие тени во тьме, отсвет огня на лицах, туземцы, сидевшие вместе с землянами, смотрящими на них во все глаза. Глаза. Внимательные. Дружелюбные. Приветливые. Спокойные. Оценивающие.
— Нет, не могу сказать ничего определенного, — сообщил он. — Может быть, мне показалось, но там было несколько новых членов этого племени. Один новый старик точно был и еще... может быть двое или трое. Но они ничем не проявляли агрессии. Сидели вместе с нами, смотрели, слушали, жевали мясо. Впрочем, мы вели съемку, так что проверить не сложно.
Шахов потер лицо руками.
— Значит так. На вас, Луис Мерль, просмотр записей. Подключайте искин, засадите весь отдел, если нужны еще люди — берите историков, нужно уточнить состав племени. Проверяйте все записи, что шли на корабль. Были ли там новые члены, те, кто появился в последние сутки? Это можно сделать?
— Да, без проблем.
— Отмечайте также все необычное, то, что не укладывается в вашу теорию о примитивных и дружелюбных дикарях.
— Понял, капитан! — быстро ответил социолог и покосился на врача.
— А что с пленниками? — спросил Росс осторожно.
— Мы готовы отбить силой, — тут же вскочил Янсен Балкен.
— Нет! — ответил Шахов и даже шлепнул рукой по столу. — Пока нет.
И кожей ощутил недовольство людей. Их сомнения, опасения и даже негодование. Да что это за решение, кто он такой, как они могут сидеть здесь, смотреть видеозаписи, когда там, внизу, на планете их коллеги и друзья в беде?!
Серо-голубые глаза капитана оглядели по очереди участников совещания.
Алексей был спокоен, напряжен, да, но спокоен, так как был уверен, что люди ему подчинятся.
Он остановил взгляд на Балкене.
— Нам нужен язык, — сказал Шахов.
И тут же с удовлетворением отметил, как все чуть-чуть расслабились. Даже заулыбались. У человека, исполняющего обязанности капитана, есть план! Хороший или плохой — это второй вопрос, но план есть, и он о том — как выручить группу!
— Это можно сделать? — вопрос был адресован Янсену Балкену.
— Язык... пленный значит, да, думаю можно.
— Куан Чэн, вы можете поднять разрешение сканеров? У наших разведчиков должна быть информация о каждом туземце на каждом дереве! Если удастся доставить сюда двух — трех местных — это будет супер!
— Закат на планете в месте дислокации племени будет через... 3 часа 20 минут, и мы тут же спустимся, — сказал Янсен Балкен. Я поведу людей.
— Нет! Вы нужны мне здесь, — сказал Шахов. Отберите из своих сотрудников толковых ребят, поставьте задачу, ну и все такое.
— Есть, капитан, — Балкен кивнул с задумчивым видом.
«Надеюсь, он перебирает в уме состав своего отдела, а не прикидывает, как свернуть мне шею», — подумал Шахов и сказал вслух:
— Штаб поставить в известность о событиях. И наших планах. — Алексей взглянул на Николь Ламбер. Девушка кивнула, и Шахов продолжил:
— Все подробности, может быть, они посоветуют что-то дельное.
Начальник научного отдела Куан Чэн склонился к Янсену Балкену, зашептал что-то тыкая пальцем в падд. Потом поднял голову.
— Собственно мы уже... — сказал он. — Мы знаем, на каких деревьях сидят местные и где держат пленников. Сканеры также показали, что трое из них в критическом состоянии. Ядвига мертва.
— Может быть мы это... ну все же отобьем? — ввернул Балкен.
— У нас двенадцать трупов, — жестко сказал Шахов. — И мы не знаем причины. И не знаем, на что аборигены способны. Мы должны понять, что случилось, и только тогда сможем разработать операцию спасения. Разумеется, если удастся прихватить кого-то из наших, не ставя под удар задачу по захвату пленных, ваши люди могут это сделать. Но главное — получить информацию.
— Гхым... э... капитан, — Куан Чэн как то странно посмотрел на Шахова, так, словно тот совершает фатальную ошибку, — если позволите...
— Говорите прямо, что не так с моим планом?
— Ну... а как вы собираетесь допрашивать аборигенов? Наши лингвисты распознали некоторые понятия их языка, на базовом уровне так сказать, без абстрактных терминов, возможно, этих знаний не хватит. И потом, а если они не захотят говорить? Вы их что, пытать собрались?
Все загомонили. Да, действительно, взять языка полдела, нужно его еще разговорить.
— Понимаю ваши опасения, — сказал Шахов. — Но, думаю, тут нам поможет медицина.
— Что? — Росс аж привскочил. — Какая медицина? Я что, иголки им под ногти должен втыкать? Вы в своем уме?
— Зачем же иголки, — спокойно сказал Шахов. — У вас есть центнер химии, уж что-то да способно развязать язык. И в конце-концов есть ментасканер.
Доктор сел, прикусив губу.
Да, похоже, что их новый капитан свой план спасения составил не наспех. Тем не менее, доктор сказал:
— Ну... насчет химии, тут не все так однозначно, все же это не люди, а ментасканирование опасная процедура, но в целом...
— В целом узнаем, если служба безопасности обеспечит нас теми, на ком можно все это узнать. Постараемся по возможности им не навредить, но спасение наших людей более приоритетная задача, чем здоровье аборигенов. Возражения? Нет никаких иных предложений? Тогда за дело!
Алексей постоял у иллюминатора, бездумно глядя на лениво поворачивающийся шар Диморры, потом вышел в коридор, вслед за остальными. Там его ждал Росс. Врач стоял, скрестив руки на груди.
— Так я и думал, — сказал Аллан. — Трясет?
— Есть немного, — признал Алексей.
— Пошли, капитан, — Росс протянул Шахову руку, — пошли, провожу. — Тебе надо поспать час-другой, иначе ты ни на что не будешь годен.
5.
Из сонного небытия его вырвал звук комлинга, зудящий как комар у уха.
Шахов сел на кровати, датчики среагировали на движение, и свет начал постепенно заполнять каюту.
Он включил связь, и голограмма развернулась в воздухе. Он увидел медотсек, двух аборигенов, привязанных к койкам, но лежащих смирно, с закрытыми глазами. Доктор Павлова стояла около изголовья кровати более юного аборигена и изучала показания сканера. Рядом находился Янсен Балкен. Он же его и вызвал.
— Задание выполнено, капитан, — отчитался начальник службы безопасности. — Потерь нет. Но тут проблемы.
— Проблемы, — это слишком мягко сказано, — сказала Павлова, оборачиваясь к устройству связи.
— Я смотрю, седатив на них действует? — спросил Шахов.
Женщина тряхнула волосами.
— В тройной дозе. Очень быстрый метаболизм. Их почки или что там у них вместо почек — очищают кровь с бешеной скоростью.
— Понятно, — сказал Шахов. — Уже иду.
Он торопливо натянул форму и выскочил в коридор. Наверное, «капитану» не подобает вот так бегать по кораблю, но сейчас ему было все равно, и в лазарет он просто влетел.
— Что там с видеозаписями? Новости есть? Вызовите всех сюда!
Более молодой абориген зашевелился, явно приходя в себя.
Шахов подошел к нему, положил ладонь на его плечо. Он знал, что сейчас посторонние наблюдатели услышат, как капитан издает гукающие звуки: подкожный комлинг подсказывал Алексею слова, даже интонацию.
— Привет! — сказал он. — Эй, слышишь меня?
Молчание.
— Не бойся, — снова сказал Алексей, отмечая краем сознания, что фраза на местном языке звучит: «Страх нет. Хорошо».
Юноша открыл огромные глаза. Радужка их была бирюзового цвета. На смуглом лице это смотрелось диковато, кожа еще хранила следы белой краски, которая давно высохла и теперь осыпалась мелкими кусочками, пачкая кровать.
Абориген задергался в путах, пытаясь встать. Однако ремни были надежней седации: парнишка ничего не смог сделать.
И тогда в его глазах заплескался страх.
— Эй, спокойно, — снова сказал Алексей, — мы тебе ничего плохого не сделаем. Поговорим и отвезем домой. («Спать. Больно нет. Говорит. Дом.»)
«Черт, — подумал Алексей. — Этак мы ничего не узнаем!»
Двери лазарета пшикнули — в помещение вошел Мерль. Вид у него был довольный.
— Вы заметили обновление в комлинге, капитан? Мы немного продвинулись в языке.
— Пока не особо, — ответил Шахов. — Что с видео?
— Но я отправлял... Искин?
Луис Мерль застучал по своему паду. Секунду спустя, Шахов почувствовал легкую вибрацию в руке, сообщение было получено.
— Прошу прощения за задержку, — прозвучал голос корабельного искина, — я пытался усовершенствовать программу перевода. Не удачно.
Шахов вновь обернулся к аборигену и сказал:
— Привет! Не бойся! Мы тебе ничего плохого не сделаем. Поговорим и отвезем домой. («Привет! Страх нет. Плохо нет. Говорить надо. Домой надо»),
Это называется продвинулись? Осталось втолковать взаимосвязь между «поговорить» и «отвезем домой», — подумал Шахов. Но если и искин не смог помочь, то винить лингвистов не справедливо. Туземец закричал, потом торопливо заговорил. Шахов понимал через слово.
— Домой да, домой. Плохо, домой. Говорить нет. Хочу домой.
— Почему говорить нет? — спросил Алексей.
— Обман. Страх. Обман. Болезнь.
Земляне переглянулись.
— Можно этот бред вывести на динамик? Ну, чтобы все послушали, может я чего-то не понимаю... но ощущение такое, что мы их чем-то испугали, — сказал Шахов. — И что с видеозаписями?
— Вы были правы, капитан, в последний вечер в племени появилось четыре новых человека. Один старик... минутку...
Тут голос аборигена заполнил помещение:
— Обман, обман, друзья нет. Плохо да. Домой. Иди. Иди.
— Да, четверо — старик, мужчина и женщина средних лет и еще девочка, лет восьми на вид. Они появились после обеда, ходили за вами, ну... в смысле подходили к членам десанта, стояли рядом, смотрели, ничего не делали, потом вместе собирались, о чем-то говорили, снова подходили, смотрели — и так до вечера. Зафиксировано, что они общались со всеми в племени, рассказывали что-то, но беседовали очень тихо. Вот смотрите, — Мерль протянул Шахову падд. Там были изображения четырех аборигенов.
— Искин!
Корабельная система искусственного интеллекта подключилась к личному паду Мерля и тут же в воздухе развернулись объемные голографии. Шахов смотрел на аборигенов, припоминая, что эту девчушку он видел, и старик определенно тоже попадался на глаза.
— Все действовали одинаково? — уточнил он.
— Да, даже ребенок. Выбирали кого-то одного, подходили, стояли рядом и уходили. Общаться не пытались. Вот фрагменты записей, смотрите.
Голограммы пришли в движение.
Действительно. Довольно бесстрастные выражения лиц, никакой агрессии. Пожалуй, только девочка выглядит немного испуганной.
Второй абориген тоже пришел в себя, проверил ремни на прочность и громко выразил возмущение фактом своего пленения.
Туземцы принялись переговариваться, и это привело Мерля в возбуждение, он тут же подключил аппаратуру, пытаясь вытянуть что-то еще для анализа языка.
— Так мы каши не сварим, — сказал Шахов.
— Мне не хотелось бы их усыплять еще раз, — сказала Павлова. — Это небезопасно.
— Ментасканер, капитан? — спросил Янсен Балкен, и как- то виновато посмотрел на Алексея.
Прибор был прост — к голове прикладывались принимающие пластины, считывающие поверхностные нейронные импульсы, переводя их либо в текст, либо в звуки. Только вот довольно часто считанная информация исчезала из памяти. Более глубокое сканирование допускалось только для недавно умерших, когда говорить о вреде уже не приходилось.
— Да, — Алексей решительно кивнул. — Химия на них не подействует.
***
— Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! — Луис Мерль вскочил на ноги и забегал вокруг стола в конференц-зале. Этот ваш сканер показывает ерунду! Ну не могли, не могли мои люди рассказать туземцам о таком! Зачем им это?
— Доктор Росс? — спросил Шахов. — Вы уверены в показаниях ментасканера?
— Да, Алек… э... капитан. Вполне уверен. Оба туземца показали одно и тоже — они узнали от землян, что мы хотим колонизировать их мир и убить их всех. Причем способы убийства были вполне определенными — мы подарим им всякие вещи, которые принесут им болезнь, от которой все тело покроется гнойниками, заставим работать и портить их деревья, будем отрезать им руки и носы. Описание болезни повторяется несколько раз и с большой долей вероятности речь идет о натуральной оспе.
— Нет! — снова взвился Мерль. — Это домыслы, если бы вы дали нам больше времени, мы бы расшифровали язык и нормально поговорили!
— Нет у нас времени! — рявкнул Алексей. — Вы что, забыли, что на планете двадцать шесть человек?
— Не могли мои люди такое сказать! Какие руки и носы? Это же бред, бред!
— Ну, — сказал Лукаш Новачек, — если позволите... не такой уж и бред. Если принять на веру показания ментасканера, — историк кивнул почтительно Россу, — и в контексте темы колонизации, это далеко не бред, это то, что мы бы хотели забыть, но, увы, возможно кто-то рассказывал о действиях бельгийского короля Леопольда II на каучуковых плантациях в Конго или о действиях Джексона, седьмого, если не ошибаюсь, американского президента; ну, про оспенные одеяла, наверное, все слышали, однако тут нужно иметь в виду, что это был не единственный источник инфекций, коренные жители заболевали и от неумышленных действий...
— Подождите! — Алексей встал с места. — Новачек, я не могу понять, если даже кто-то что-то сболтнул не то... (Мерль при этих словах энергично затряс головой) то как это поняли туземцы? Они же не знают наш язык! Или знают? Это что же выходит, мы тут валандаемся с расшифровкой их языка, а они уже все поняли и спокойно слушают наши разговоры?
— Весьма логичное предположение, — сказал Новачек. — Действительно, я как-то не подумал.
Земляне переглянулись. Кто озвучит очевидное первым?
— Или мы имеем дело с суперинтеллектом или это телепатия, — сказал доктор Росс.
— Суперинтеллекта я у них не заметил, — ответил Алексей. — А такое может быть?
— Телепатия? — переспросил Росс. — Почему нет? Могу порыться в базах данных, но помнится мне, пара таких планет там была.
— Тогда это не наша вина, не наших людей, — сказал Мерль. — Говорю же, у меня все нормальные, адекватные сотрудники, и не стали бы...
— Да, капитан, мои люди тоже не стали бы рассказывать о таком, — сказал Новачек.
— Ну, а мои парни, наверное, и знать не знают про ваши каучуки и президентов, — быстро сказал Янсен Балкен.
— В деталях может и не знают, но думать... — задумчиво сказал Лукаш Новачек, — никто не даст гарантию что...
— Что, что? — вскинулся Мерль, — вы, что намекаете, что они обдумывали, как захватить планету?
— Скорее всего, они думали о другом, — спокойно сказал глава научного отдела Куан Чэн. — Например, о том, как далеко мы ушли вперед. Как повезло диморрцам, что встретили нас сегодняшних, а не нас вчерашних.
— Эту версию можно проверить? — спросил Мерль. — Доктор?
— Если знать какие вопросы задавать... то да, — отозвался Росс, но без энтузиазма.
Оба диморрца сейчас содержались на гауптвахте. Небольшой отсек постарались сделать не местом заключения, а местом временного пребывания. Удобные постели, обильная еда и многократные уверения в том, что скоро их вернут домой. Но двери были закрыты. И теперь нужно брать их по очереди, снова и снова убеждать, что им ничего плохого не сделают, хотя один сеанс ментасканирования уже был и этим уверениям, как они знают — грош цена. Головная боль, тошнота, апатия, заторможенность — побочные последствия процедуры... Или лучше сразу усыпить? Не тащить же их в лазарет силком?
— Наверное... телепаты там не все..., — сказал Шахов. — Десять дней нормально все было. Искин, покажи еще раз!
Трехмерная проекция развернулась на столе. Шахов смотрел на детали быта группы высадки, видел смеющихся друзей: одни сидели у костра, задумчиво глядя в огонь, другие резали мясо, готовили ужин, кто-то был занят своим паддом, Ядвига Мазур и Мари Ферье горячо спорили о чем-то. А рядом были аборигены. Подходили неслышно, стояли и наблюдали. Теперь эти сцены смотрелись иначе, Алексей спрашивал себя — как он мог сразу не понять, что тут что-то иное, чем обычное любопытство? И он с пристрастием спрашивал себя — думал ли он сам о чем-нибудь таком... нехорошем? Пожалуй, нет, ему было чертовски интересно узнавать этих самых туземцев, налаживать контакт, охотиться вместе; еще его мысли занимала Николь Ламбер. Он был рад оказаться от нее на некотором расстоянии. Девушка ему нравилась, однако осталось ощущение, что ничего у них не выйдет, были в ней какие-то собственнические нотки, которые ему не нравились. О чем он еще думал? Да ни о чем особо — он наслаждался каждым днем пребывания там, внизу: необычной обстановкой, деревьями этими, вымахавшими на полсотни метров вверх, любовался аборигенами с бирюзовыми глазами, взмывающими одним прыжком в переплетение ветвей.
И что теперь делать? Как человек может контролировать то, что он думает, если он никакой ни будь там йог?
Алексей внезапно понял, что все вокруг молчат и смотрят на него.
— Отработаем эту версию, — сказал Шахов. — Доктор, за вами проверка. Мерль и Новачек — пересмотреть все личные дела ваших людей, у кого там историческое образование, может спецкурс какой по колонизации. Шахов увидел на лицах социолога и историка некоторое опасение, нет, даже не так — стремление защитить своих людей.
— Я не к тому чтобы найти и покарать! Но вдруг что-то еще всплывает.
Больше ничего не всплыло. Но и того, что уже было хватило. Получается, что участники десанта на Диморре, пусть не все, но многие думали об истории самой Земли, вспоминали исторические факты, ужасаясь тому, что было... и спрашивали себя — а чтобы было бы, если они не изменились бы?
6.
Где именно держали пленников выяснили с точностью, как выразился Алексей, до одного дерева. Их разделили на две группы, для чего и по какому принципу было непонятно. Туземцев вокруг обеих групп было много, они хаотично перемещались с дерева на дерево. Алексей смотрел на силуэты, перебирающиеся с ветки на ветку, снующие вверх и вниз пока не заслезились глаза. Мелькали силуэты и около деревьев. Когда он был там, внизу, он не замечал такой активности диморрцев. С чем это было связано тоже было неясно. Зато было очевидно, что группа высадки, пусть даже вооруженная до зубов, не сможет незаметно подобраться к аборигенам на расстояние выстрела станнера. Если только спускаться сверху; но учитывая высоту деревьев это тоже было невозможно.
Доктор Павлова предложила использовать усыпляющий газ.
И снова, уже третий раз пошли за диморрцами доставленными на корабль.
Как только открылась дверь в эсбешников полетела еда, одеяла и плевки. Отчаянно сопротивлявшихся пленников притащили в лазарет, чтобы подобрать концентрацию газа, которая усыпит аборигенов, но не навредит их здоровью и не убьет землян.
Она была чудовищной, эта концентрация — только так аборигенов, с их ускоренным метаболизмом, можно было вырубить на то краткое время, которое нужно для эвакуации землян. На людей газ действовал точно также, отключал мгновенно, только в себя они приходили много позже.
— Имейте в виду, капитан, — сказала Павлова, — что для тех, кто сейчас в критическом состоянии, отравление усыпляющим газом, а это будет именно отравление, может стать смертельным. Остановка сердца, отек мозга или легких.
— Может или станет? — спросил Алексей, хотя ответ значения не имел. У них есть шанс спасти двадцать три человека. Из двадцати шести.
Других вариантов не было. И времени не было. Чем дольше они ждут, тем в худшем состоянии будут пленники. Переговоры с теми, кто владеет телепатией и уже предубежден против контакта, — не имеют смысла.
Но как подобраться к селению, чтобы запустить этот газ? Кто помешает диморрцам распознать беспокойство людей за жизнь своих товарищей и к чему это приведет? Что если кто-то подумает о том, что рассчитается с аборигенами если те причинят вред пленникам?
Идти с открытыми ладонями и думать о хорошем? Ха! Можно контролировать свои действия, но контролировать мысли невозможно. Если только не накачаться нейролептиками и то, далеко не факт, что это поможет. Безумная фантазия может сыграть еще более жуткую шутку, чем мысли о том, как хорошо, что мы больше не раздаем оспенные одеяла и не отрезаем носы.
— Действуйте, — сказал Алексей Шахов.
Он потом несколько раз вспоминал этот миг — миг, в котором он подписал смертный приговор трем своим товарищам.
Определив их в жертвы. Напрасные? Нет, не напрасные. Напрасная жертва эта та, которая никому не нужна. Эти же жертвы понадобились для того, чтобы выжило двадцать три человека.
Простая арифметика.
***
Снаряды с газом доставили беспилотники. Два шаттла, кружащие в это время в атмосфере, тут же рванулись вниз, десант в дыхательных масках забрался на деревья и работа началась. Бегом, бегом по переплетению ветвей, бесчувственные тела передаются из рук в руки, бережно доставляются в шаттлы, там медики подключают аппаратуру, поддерживающую жизненные функции, аборигены начинают шевелиться, еще несколько минут, двенадцать, семнадцать, двадцать шесть человек. Все до одного. Из тяжелораненых погибли двое, Павлова была права, за те тридцать минут, которые перегруженные шаттлы поднимались к кораблю у обоих случился отек легких и далее смерть мозга. Третьей погибшей стала Аи Лян, совсем молоденькая девочка-лингвист, без каких-либо повреждений. Но беспилотник опустился рядом с ней — и она получила слишком большую дозу газа.
***
— Ты часто думаешь об этом? — спросил Росс своего друга уже потом, после всех отчетов, докладных, записок и рапортов.
— Ой, не начинай, а? — Алексей поморщился.
— Это моя работа — смотреть, чтобы капитан был бодр, свеж и в хорошем настроении.
— Ага, и приятно пах еще скажи. И какой я капитан? Исполняющий обязанности. Еще пара дней — и у «Коперника» будет настоящий капитан.
— Ты и был настоящим капитаном. Можешь не сомневаться. Серьезно, Алекс, как ты?
— Ну... нормально. Почему все спрашивают?
— Потому что решение было жестким, — сказал Росс и пожал плечами.
— Думаешь, я не знаю? Могу забыть, что погибло еще трое? Погибло, потому что я так решил.
— Ты спас двадцать три человека.
— Я умею считать! Но это была грязная работа. Особенно с Лян. Возможно, следовало бы как-то их предупредить... чтобы закрыли лица, чтобы они...
— Сорвали всю операцию, — закончил за него Росс. — Ты же знаешь, что это было невозможно. Ты рискнул и выиграл. Выбора не было.
— Да, все так говорят. Я понимаю. Но если бы у меня было немного больше времени, возможно, удалось придумать что-нибудь получше!
— Но времени не было. Ты все сделал правильно.
— Да, знаю я! Хватит об этом.
Конец
Автор любит обратную связь и абсолютно лояльно относится к критическим замечаниям. Не стесняйтесь еслифче.