Скорый поезд мчал Светку в Белокаменную, стремительно и неумолимо, приближая к мечте. Всё дальше российская глубинка, все ближе желанная встреча! Красавец испанец, дон-синьор по имени Артур Перейра, доктор каких-то там наук, — влюбился с первого взгляда, увидев в международном каталоге невест парочку Светиных, не ахти крупных и качественных, фотографий. Артур обещал встретить её в гостинице «Россия», оплатить отдельные апартаменты и билет на поезд. Влюбиться в Светку было несложно — фигуристая красавица двадцати двух лет от роду, с толстенной русой косой до попы, неизменно приковывала к себе восхищенные взгляды.
После того, как платформа и родители скрылись из виду, она ощутила смешанные чувства. Гордость, что она будет жить в главной международной гостинице столицы, волнение перед встречей с женихом, и просто радость от поездки. И страх, неясную тревогу, какую-то вину перед родителями, что ли. Радостных эмоций было больше — Света верила в кривую, которая всегда вывезет. Да и погода не способствовало унынию. Просто невозможно серьёзно о чём-то переживать, когда солнышко гладит и нежит тебя жаркими ласковыми лапками, сообщая, что всё в этом мире создано для тебя! Чем же пока заняться? Есть и пить не хотелось, читать тоже, — она была слишком возбуждена происходящим наяву, чтобы вникать в судьбы героев книг. Она перебирала, взятые с собой, письма и фотографии Артура; думала и вспоминала…
Не то, чтобы Светлана имела сильное желание покинуть страну. Честно говоря, она с большим трудом представляла себе, как можно жить вдалеке от родных и знакомых, общаться на чужом языке (пусть даже на любимом английском), слышать вокруг только иностранную речь. Эта реклама агентства международных знакомств случайно попалось ей в женском журнале. Из спортивного интереса она заполнила и отослала анкету.
Как ни странно — с её-то внешностью — отношения с противоположным полом у неё не складывались ни в школе, ни в институте. Те, кто мало-мальски нравился, — предпочитали гораздо менее выразительных, зато намного более бойких, говорливых девчонок. Мода была такая в начале девяностых — на девушек в стиле «свой парень»: грубоватых, хамоватых. Без всяких там кос и округлостей. Свету ценили взрослые женатые мужчины, лет сорока-пятидесяти, — да только зачем они ей?
Зато иностранные женихи, понимающие в женской красоте, — просто потеряли головы. Она не успевала вежливо ответить каждому. Отвечала лишь понравившимся, да тем, кто писал длинно, тепло и ласково, кто тронул душу.
Но всё это было уже потом. Вначале пришёл ответ от самого международного агентства, вдоволь натешивший Светкино самолюбие. Ей предлагали особые условия. Не женихов искать, а согласиться стать моделью, «лицом агентства». Для этого необходимо было её согласие, и две качественные фотографии, сделанные в студии, а не аппаратом-«мыльницей»: лицо крупно, и во весь рост. Светлану покоробило уточнение: «Вы должны улыбаться так, чтобы видны были зубы!» Разозлилась: «Словно лошадь покупают! Противно. Не стану я ничего им посылать. К тому же некогда мне этим заниматься, экзамены на носу. Да и страшно… моделью. А вдруг обманут? Во всём этом разбираться надо.» Так и не ответив на лестное предложение, она вскоре забыла о нём.
К тому времени она как раз начала встречаться с однокурсником. Слава вовсе не был «героем её романа». Почти с неё ростом, с жёсткими, рыжеватыми волосами, маленькими глазами. Очень некрасивый — таким было первое впечатление. Но некрасивость его была необычной, притягивающей взгляд. Робкой Свете, когда она издалека наблюдала за ним, — весёлым и окруженным друзьями, — казалось, что он, и вся их компания, напоминавшая рокеров, байкеров (Света не разбиралась), — крутые блатные парни, загадочные и недоступные для нее, простой клуши… Слава и его друзья носили кожаные куртки с заклепками. Девушки компании тоже были не из мира Светы: довольно страшненькие, если сказать честно, они не стремились улучшить внешность косметикой, зато использовали ее с другой целью — сделать лицо смешным и страшным. Они тоже носили черные куртки, и смотрели на таких, как Света, свысока… возможно. А скорее всего, они просто не замечали таких. Она-то к ним и подойти побоялась бы.
Со Славой они однажды пересеклись на общей вечеринке. Света неожиданно приглянулась ему. Лишь её приглашал он на все танцы, лишь с ней вёл долгие разговоры. Оказалось, что он простой и милый парень, а вовсе не крутой рокер, и не хиппи никакой, — просто удобно ему в коже, вот и носит эту вечную куртку. Любит читать, интересуется музыкой, трепетно относится к дружбе и чувствам, и вообще, очень домашний. А компания такая… да просто он со всеми общается.
Стать, наконец, чьей-то девушкой официально, тем более, такого, во всём положительного, Славы, — в которого она, кажется, влюбилась, — для Светы было непередаваемой радостью. Она перебралась жить в его комнату, и лишь изредка, когда приезжал Славин сосед, — возвращалась к своим соседкам. В общежитии такое положение считалось престижным — обычно сие означало, что вскоре грядет свадьба. Кроме того, это положительно характеризовало избранника — раз сумел организовать, чтобы соседи лишь номинально числились в комнате, значит, «пробивной».
По прошествии нескольких месяцев эйфория схлынула. Интересным и загадочно-мужественным, Слава казался лишь издали. Теперь Света всё больше замечала его слабости — буквально во всём. Жил Слава бедно — зачастую на одну стипендию. Любил взять направление на диетпитание от врача (гастрит, в общем, имелся у каждого студента), и месяц бесплатно ходить в столовую профилактория. Если он хотел преподнести Свете подарок к празднику — то, после совершения сего красивого действия, голодал. Свете приходилось его кормить, в результате выходили ссоры: Слава был ещё и гордым. Девушке было неловко заводить разговор, но, все-таки, однажды она намекнула, что большинство студентов подрабатывают: грузчиками, охранниками, санитарами, — чтобы не тянуть деньги с родителей. Девушкам в этом отношении проще, а парень должен содержать себя сам. Слава заупрямился — он не может! Он устанет, не выдержит! Свете стало неприятно — все могут, а он не может. Сообщать родителям, что ему не на что есть, он тоже не желает. Лучше он будет гордо помирать. И мучить этим Свету.
Тогда Слава решил начать укреплять себя физически — начать ходить в институтский спортзал, благо, что он бесплатный. В первый же день он умудрился уронить на себя штангу, а затем всерьез и долго стонать по поводу происшествия. Непроизвольное хихиканье, вырвавшееся у Светы при словах: «уронил на себя штангу», — воспринялось им как оскорбление. Если бы он сам хоть раз посмеялся над собой! Но он требовал серьёзного отношения и к себе, и к случившейся трагедии; беспрерывно давил на жалость. Свете порой становилось страшно — что-то с ним ещё случится завтра… А назавтра он получил посылку из дома, полную варений, солений, копчений, орехов и меда, угощал Свету. А затем, объевшись домашним мёдом, Слава покрылся сильнейшей аллергией. Ему даже пришлось лечь в больницу. А Свете — навещать страдальца, и любоваться его хмурым лицом, покрытым красными пятнами, да слушать страшные прогнозы, которые он себе пророчил.
Легко догадаться, что любовные утехи парочки сошли на нет. Слава, ранее, молодой и горячий парень, теперь соглашался спать со Светой (любимой девушкой) в одной постели, примерно, раз в месяц. И то приходилось уговаривать. Остальное время он болел, или — неизвестно от чего — уставал, или ронял на себя штанги…
— Ты меня не любишь — даже по имени не называешь! — упрекал он Свету. Он упрекал её постоянно, уличая в непонятных для неё проступках, выдумывая в её репликах скрытый злобный умысел. Он видел, что их отношения неумолимо исчезают. Поэтому старался заранее обвинить её, ведь нападение — лучшая защита, как известно.
Да, ей не нравилось имя Слава — какое-то женское… Но дело было не в имени, не в словах. «Не люблю», — поняла она внезапно, согласившись с ним мысленно. — «А как тебя можно любить?»
Автор Алиса Тишинова
Продолжение следует...
Все книги автора👇