- Назарка! Назарка! Какой ты стал, прямо красивый. Иди скорей, я тебе все тут покажу, у нас такая красота. К морю сейчас побежим.
Катюшка - все такая же крошечная, как ожившая куколка поскакала козой вокруг смущенного Назара на одной ножке, потом крепко ухватила его за руку и, подпрыгнув, звонко чмокнула в щеку. Паренек совсем сконфузился, покраснел, но руку не отнял, смотрел на девочку сверху, и в глазах его читалась радость узнавания и восторг.
- Ну, ладно, Кать. Ну что ты в самом деле. Беспокойная какая, ты же большая уже. А скачешь так.
Катька еще разок скакнула, потом потянула Назара по тропинке в сторону лестницы, и через минуту они скрылись из глаз.
- Ждала его. Все глаза проглядела, ночь не спала сегодня. Ты как, мам?
Алиса испытующе смотрела на мать… В ее глазах читалась тревога и неуверенность, она вообще была не уверена, что мать вернется, и только то, что она оставила здесь Снежу немного успокаивало - девочку она не оставит. Лиза почти бегом подбежала к дочери, бережно взяла из ее рук ребенка, прижала к себе, целуя и плача. И только вдруг резко заломившая спина от тяжести малышки заставила ее опустить дочку на уже чуть пожухший газон.
- Нормально, девочка… Вот только в себя не могу прийти никак. Страшно там… Мне вдруг стало так там страшно… До сих пор холод внутри, клубком свернулся.
Алиса приобняла мать, коснулась губами ее виска, шепнула ласково.
- Ну и все. Мы здесь, с тобой, все хорошо. Пошли в дом, мы там такой обед закатили… Закачаешься. И Ефима на пару дней из больницы забрали, он, знаешь, прямо другой совсем.
Она подтолкнула Лизу к крыльцу, подхватила Снежу и они пошли в дом. И Лиза почувствовала, что она вернулась домой.
…
- И что, мам? Как же он мог так? Это ведь дети его, да и тебя он любил. Я вообще даже не поняла, что ты говоришь тогда, даже телефоном постучала об стол, когда мы говорили, думала сплю. София какая-то. Старуха больная, ведьма. Зачем она ему?
Лиза молчала, маленькими глоточками смаковала кофе, отламывая по кусочку воздушный шоколадный пирог, такой пекла только Алиса, таящий во рту нежным облаком. Они уже уложили детей, отправили спать и Антона, потому что тот уже клевал носом, от выпитых пары рюмок коньяка, и сидели на кухне, как будто боялись расстаться.
- Она, Алис, в его глазах так и осталась молодой и прекрасной. Он не видел ее старости. Это не любовь. Это болезнь.
- Знаешь, мам. Он всегда был таким - скрытым от глаз, темным, нереальным. Мне всегда, почему-то казалось, что он призрак. И я не понимала, как ты этого не видишь.
- Я любила его, Алис. Я любила его всю жизнь, и мне было все равно кто он - ангел, дьявол, живой или призрак. Лишь бы рядом был.
Алиса, сердито стуча посудой, сложила ее в раковину, подошла к матери, поправила выбившуюся прядь
- И что он? Теперь-то он -что?
- Он с Симой теперь, разве он сможет ее оставить. Сима - это почти Марфа, мне даже показалось, что она на нее похожа становится - взгляд, движения, все один в один. Они там навсегда, думаю, им этот мир родной. Страшно там, очень. Не дай Бог.
Алиса, перемыв посуду, снова присела рядом с матерью, прижалась плечом, тихонько сказала
- Ты видела, каким стал Ефим? Он, конечно, не выздоровеет, но он адаптируется, мне врач сказал, что его случай уникален. Что он сам управляет своим состоянием, и с каждым днем состояние его улучшается. И что скоро он может жить дома, только раз в полгода будет ложиться в интернат на коррекцию.
Лиза ласково гладила дочь по руке, улыбалась. Внук, действительно стал другим, в его глазах появилась жизнь. Он с интересом смотрел по сторонам, слушал разговоры, и даже принимал в них участие - где-то кивнет, где-то улыбнется, где-то загрустит. Алиса смотрела на мать с гордостью, было понятно, что она счастлива от того, что сыну лучше. Но… было кое что еще.
- Смотри, мам. Положи руку, вот сюда положи.
Она аккуратно приложила Лизину ладонь с своему теплому, упругому, как будто чуть пополневшему животу.
- Чувствуешь? Вот!!! Девочка… Это точно девочка, она нежная, как птичка. Ну? Чувствуешь?
Лиза, улыбаясь кивнула - у дочери срок, похоже, не превышал трех месяцев, чувствовать что-то было еще рано, но пусть! Чувствую, конечно!
Алиса мечтательно прижмурилась, потом подтолкнула мать в бок.
- Спать давай. Завтра к нам едем, детей на катере покатаем, мы с Антошкой свой купили. На рыбалку хочет ездить, жену рыбкой кормить. Пошли, мам…
…
Когда Лиза открыла глаза, яркое южное и теплое, несмотря на уже глубокую осень, солнышко било сквозь неплотно закрытые шторы - утро уже было поздним. Из кухни доносились запахи, от которых слюнки потекли - Алиса жарила яблочные оладьи. Лиза вышла на веранду, накинув теплый халат, потянулась навстречу солнышку и пошла потихоньку к соседскому участку - поздороваться со своей любимой Жасминой. Роза уже немного погрустнела, но еще пылала розовым рассветным пламенем, яростный аромат пробуждал к жизни и любви.
- Здравствуйте, Лиза. Не туда смотрите. Два шага назад и налево по тропке. Только не ругаться! Мне Алиса разрешила.
Сергей смотрел ласково и чуть насмешливо. Проникнув на чужую территорию, через маленькую прореху в заборе, он потянул Лизу за собой, и вдруг встал, показав рукой куда-то вниз. А там, среди тщательно очищенной от мусора клумбе победно приветствовал солнышко круглый, бодрый кустик. Роза выглядела прекрасно, она радостно раскинула колючие веточки, и сияла на утреннем свете глянцевыми здоровыми листочками.
- У меня рука легкая, соседка. Она точно приживется. Кстати, я завтра, уж простите, еду с вами. Ваша дочь не такая суровая, как ее мать, пригласила старика на пикник.
Лиза смотрела на Сергея и молчала. Ей не было неприятно. Ей было почти все равно, но то, что сосед поедет с ними было даже неплохо - есть с кем вернуться назад. И она кивнула Сергею. С видом английской королевы - только что не подала для поцелуя руку.
А солнце все выше и выше поднималось над морем, отражаясь в его спокойной сегодня воде десятками блестящих пятачков…
На этом кончается третья часть. Но будет четвертая, правда не сразу, ее обдумать надо, и главы я буду выкладывать не так часто, в связи с сезоном летне-весенней страды. Он она, эта четвртая часть просто просится. Не правда ли )))