– Ивановна! Слышь? – раздался чей-то голос из ближайших соседей. – Чой-то Вадика сегоднячка нет!
– Матушка у него при смерти, Полина Сергеевна, – призналась Галина Ивановна. – Полмиллиона надо, чтобы поставить её на ноги. Где же, он, христовый-то, возьмёт?!
– А завтра-то будет али нет? Не знашь? – снова спросила соседка.
– Дак куда он, поди, денется. Со мной рядом сидит. Вон и вязанье его. Не берут, заразы! – ответила старушенция и снова обратилась к незнакомцу с футляром через плечо. – Есть будешь?
– Нет! Спасибо! Но я могу угостить, – и грязный бомж открыл деревянный ящик, в котором рядом с обшарпанным инструментом лежал небольшой свёрток. – Кушайте! На здоровье! – воскликнул скрипач и протянул старушенции завёрнутое в бумагу сокровище – пирожки, с виду, на первый взгляд.
– Ох, спасибочки! Не откажусь! Уж больно ты выглядишь жалобно! – заметила Галина Ивановна и неожиданно вспомнила. – Рассказывают, что, ещё до меня, здесь играл юный скрипач. Когда его музыку слышали, то плакали.
– Я знаю! Мне тоже об этом многое известно! – признался попрошайка. – Ладно! Пойду я!
– Ты заходи к нам! – крикнула вслед гостеприимная старушенция. – Если негде будет ночевать, так и быть – возьму я тебя к себе! Веселее будет!
– Спасибо! – поблагодарил добрую бабусю неизвестный благодетель.
Когда Галина Ивановна разворачивала свёрток и, сглатывая слюну, предвкушала, она не ожидала увидеть то, что открылось её удивлённым глазам. Куча денег сразу же вздулась от внезапного освобождения из бумажного плена. Старушка чуть в обморок не упала от привалившего счастья. Хорошо, что никто её денег и выражения лица в этот момент не заметил. Но что-то пошло не так. Неожиданно многолетняя мечтательница кинулась к соседке с просьбой.
– Полиша! Я отлучусь тут. На минуточку! – предупредила Галина Ивановна. – А ты присмотри за моим-то добром!
– Да куда оно денется! – крикнула в ответ коллега по несчастью. – Хоть до вечера ходи!
Куда шла заядлая театралка, удерживающая в своей старческой памяти сотни кукольных сцен, и зачем, она слабо себе представляла. С ней происходили немыслимые перемены.
– Начальничек! Открывай! – потребовала бомжиха из подземки, войдя в дежурную отделения полиции. – Дело есть!
– А-а! Какие люди! Галина Ивановна! – сразу же узнал знакомое лицо раздобревший майор. – Открываю! Проходите! Что у вас за дело ко мне? Информацию принесли?
– Нет! Сама вляпалась! – решила всё рассказать, как есть, испугавшаяся старушка.
– Я слушаю вас внимательно! – и дежурный незаметно включил звукозаписывающее устройство.
– Короче! Я сижу, а этот бомж ко мне подошёл, посидел и дал мне… вот это! – и старушка-дурочка отказалась от своей многолетней мечты – отгрохать большой кукольный театр, выворачивая наизнанку содержимое свёртка – деньги.
– О-о! – замер от восторга майор, видевший такое количество купюр только по Интернету.
– Ага! Я вот тоже ахнула! – всё ещё едва приходя в себя, прошептала Галина Ивановна, подпольный информатор подземки, за умеренную плату, когда видеокамеры видели, но не всё слышали. – Может, не настоящие? Он же… бомж! Откуда у него такие деньжищи?!
– Та-а-ак! Галина Ивановна! Молчок! Сейчас вы пройдёте в отдел и всё там по порядку объясните! – посоветовал дежурный и набрал заветный внутренний номерок. – Борисович! Слушай! Тут крупное дело… Нет! Не мокруха! Покруче будет! Ага! Да! Приглашаю! Всё! С тебя причитается!
В тот день старушка, потеряв закалённое десятилетиями самообладание, почему-то рассталась с одним миллионом рублей, не фальшивым, а настоящим. Вся полиция встала на уши. Подняли видеозаписи. Действительно, проходил по тоннелю незнакомый бомж со скрипичным футляром. Установить личность сразу же не удалось. Мнения разделились. Многие склонялись к тому, что это – не обычный человек, а лицо, переодетое в образ, под нищего, под попрошайку. Когда начали ворошить информацию предыдущих месяцев, то точно такой же инцидент всплыл в соседнем городе. Некий мальчик принёс в монастырь большое пасхальное яйцо, в котором лежала крупная сумма денег. Батюшка выведал у отрока все подробности и понял, что делом должны заняться правоохранительные органы. Но вот беда! Вокруг так много попрошаек! Кто из них ходит с деньгами? Неизвестно! Случай так и повис в воздухе. Волшебника не удалось разоблачить.
– Елизавета Николаевна! Ничего! – сообщил подчиненный, старший лейтенант Анищенко, Евгений Петрович.
– Не может быть! Кто же он, этот герой, раздающий такие деньги?! – снова расстроилась талантливая майорша.
– Не знаю! – смущённо ответил старлей, опуская взгляд на аппетитные женские выпуклости. – Вам пора отдыхать! Сейчас моё время дежурить!
– Я ненадолго. Вернусь. Только проведаю отца. Надо с этим чудом как-то разобраться, – отрывисто отрапортовала ученица-отличница, всё сильнее и сильнее запутываясь в клубке загадочного преступления.
Николай Павлович внимательно выслушал дилемму и со знанием дела предположил:
– Лизанька! Здесь припахивает жалостью во всей её небывалой красе. В практике я сталкивался с подобной благодетелью. Разумеется, в самой крохотной степени. По сравнению с твоим случаем. Да-а! – задумался подполковник. – Дура эта старуха! Отказалась от денег! А ведь могла бы промолчать!
– Пап! Что мне делать? – спросила, кажется, от безысходности талантливая майорша. – Галина Ивановна правильно поступила. У неё не было другого выбора! Ты же прекрасно знаешь, что она уже много-много лет с нами сотрудничает…
– Верно! Что тебе делать? Ты меня спрашиваешь? – засмеялся отец.
– Прости! Я придумала! – и любимая дочка снова чмокнула любимого папочку, растворяясь во времени и стирая границы между дежурствами.
Старушка-информатор только спустя несколько часов после признания в полиции начала осознавать, что она натворила. Психологический шок погрузил добрую бабулю в глубокую депрессию. Она едва дождалась Вадика и вынуждена была уйти на двухдневный отдых, взвалив на сей раз на его плечи своё кукольное царство.
Камеры видеонаблюдения фиксировали каждую секунду. Патрулирующие машины не привлекали к себе лишнего внимания, но были наготове. Объект мог появиться в любую минуту. Пока на горизонте подозреваемое лицо не светилось.
Вадим откровенно плакал, вытирая слёзы серым лоскутом ситца, сделанного под носовой платок. Ему пришлось поневоле оставить свою любимую мамочку одну. Он дал ей обезболивающих таблеток и снотворного, чтобы хоть как-то заглушить ноющую боль. Состояние здоровья резко упало. Требовалось неотложное вмешательство хирургов, а денег не было.
Продолжение следует...