Имир – первый. Часть 1. Рука тянется к небу
По пещере эхом разносился вой. Одноглазому длиннобородому старику в лохмотьях стало горько, что так получилось. Он ходил вокруг дыры, которую много лет охранял, заглядывал в темноту и плакал. Под ногами хрустели черепа, звук раздражал Мирона, но сил хоть виду подать не находилось.
Мирон – имя прошлой жизни, в новой он приобрел второе имя, а началась эта жизнь в тот миг, когда погиб последний член экспедиции во льдах беспощадного Галлхёпиггена. Чудом уцелевший, Мирон хватался за торчащие из снега скрюченные синие пальцы, будто надеясь оживить друзей своим теплом. Глаза болели от слез, которые замерзали, не успев докатиться до покрытой снегом густой рыжей бороды.
Вдалеке нарастала буря, желающая сожрать каждого, кто осмелился покорить великие горы. Мирон не мог себе позволить ждать помощи и горевать по умершим спутникам. Пришлось искать убежище, и тогда внутренний голос привел к укрытому снегом входу в пещеру. Тот же голос вынудил его на двадцать первый день рождения уговорить друзей потащиться в Скандинавские горы – в не самый благоприятный для такого приключения период.
Мирон стоял на коленях и сквозь прищур подбитых глаз глядел на кашу крови и рвоты с кусочками раскрошенных зубов. По лужице проносилась рябь всякий раз, как старик завывал. Как же силен, думал Мирон и улыбался. Ранее утром он и подумать не мог, что окажется на коленях перед самим богом.
– А я слыхал, что боги милосердны. Помнишь меня? Я Имир – великан, которого ты с братьями разорвал на части.
– Захлопни пасть! – бог рванул к Мирону и смачно вмазал ему по помятой морде. Тот выплюнул сгусток крови и засмеялся, явив божеству кривые зубы.
– Так странно, стоило мне тебя увидеть, как вспышками в мозгах полетело все-все, что забылось. Столько жизней потеряно.
– Так нужно было!
– Ты же не думал, что от меня так просто избавишься? Весь мир буквально построен на моих костях. Неудивительно, что мир же меня и порождает – снова и снова, чтобы я отомстил. А твои дети веками охотились за моими воплощениями – будь я женщиной или мужчиной, молодым царем или амбициозным купцом. К счастью, не помню все, только смутно, но, сука, чувствую боль каждого! Каждого, слышишь, старик? Никто не прожил больше двадцати одного года…
Мирон зажмурился, вновь вспыхнули чужие воспоминания. Каждую прошлую жизнь он подбирался к истине, и приходили они – дети старика. Одни убивали его милосердно – яд в кувшин или свернутая шея. Другие же любили развлечься. Мирон чувствовал, как его суставы ломают цепи, как в горло льется расплавленное железо, как в кровь сжимается челюсть от невыносимой боли, пока дети бога резвятся, отрывая ноги и руки. Годы размывали воспоминания, но ясными оставались грустные глаза Тора, держащего над головой покрытую кровавыми ошметками кувалду.
– Ты же Один, верно? Как верховный бог стал вонючим затворником? Одичал ты здесь, старик… – Мирон оглядел человеческие кости, разбросанные вокруг бездны.
– Имир, твой приход к новому Гинунгагапу означает только одно – конец времен. В бездне Гинунгагап зародилась жизнь, она же ее уничтожит, чтобы построить все заново. Это моя ошибка – сохранить бездну. Но я злился на людей, хотел иметь второй шанс излечить вселенную. Ты был рожден из царств холода и огня на севере и юге бездны, ты породил сушу и воду, тебе же суждено разрушить все без остатка.
– Почему же твои дети теперь не смогли мне помешать добраться до бездны? Как ее… Гинунгагап. Не нашли меня?
– Мир погряз во мраке – настолько густом, что в нем и затерялось мое величие. Годами я стерег бездну, и она извратила меня – превратила в монстра, людоеда. Знал бы Тор, что я делал с его любимыми игрушками. Хотя мне жаль людей. Пусть ни раз я тянулся к бездне, хотел исправить все сущее. Но, похоже, ты прав, Имир.
Один подошел к стене пещеры и провел по ней костлявой рукой с длинными кривыми ногтями. Под ладонью загорелся синий огонек, который разлился древними символами вокруг головы бога. Мирон вгляделся в надписи, но не смог понять, что там написано. Узнал лишь примитивные рисунки, изображающие корову, ветер да огонь.
Мирон схватил кость и из последних сил поднялся. На дрожащих ногах он подошел к богу и замахнулся, чтобы оглушить старика и сбежать, пока тот не совершил то, что творили его детишки в смутных видениях о прошлых муках. Однако не успел Мирон ударить Одина, как все задрожало, загудело, посыпались камни, а с бездны в миг вырвались потоки холодного воздуха и языки пламени.
– Что же это? – Мирон испуганно смотрел по сторонам.
– Начало чего-то нового, – бог повернулся к страннику и прикоснулся к его лбу.
Наступила тьма. Но тянулась она лишь мгновение – не дала страшным видениям вновь поработить разум. Ладони ласкала травка, а по носу ползал жучок. Мирон поморщился от щекотки и тут же вскочил – так резво, что закружилась голова.
– Как я здесь… Твою мать! – вокруг растянулись зеленые просторы норвежских лугов.
Не успел Мирон отдышаться, как земля задрожала. Под ногами молнией брызнули трещины, которые потянулись к островку деревьев неподалеку. Мирон попятился и шлепнулся на траву, не сумев удержать равновесие.
Вдруг большое пушистое дерево покосилось, провалилось под землю, и вместо него возникли два гигантских столба. Они пульсировали, извивались как червяки и тянулись к небу. Затем вынырнул целый букет таких столбов, и Мирону оставалось только беспомощно наблюдать за тем, как на поверхность выползает огромная рука.
Продолжение истории здесь👇
Как вам рассказ? Подписывайтесь, лайкайте и пишите комментарии со своими впечатлениями! Буду очень рад вашей поддержке творчества!
Больше рассказов на моем канале вот тут: