«Коварна эта Америка, страна неограниченных возможностей!
Последний, кто в этом смог убедиться,— популярный французский актер Жерар Депардье.
1991 год начался для него удивительно счастливо. Америка восхищалась его «Сирано де Бержераком» и лестно отзывалась о герое «Зеленой карточки», где он впервые заговорил по-английски.
Американская критика присудила этим фильмам свой престижный «Золотой Глобус», а сам Ж. Депардье был признан лучшим актером года.
Казалось, все в порядке. Америка полюбила «френчи» и даже сочинила такой анекдот: встречаются два медведя, французский гризли смотрит на другого и говорит: «О, господи! Вылитый Депардье!»
К тому же многие помнили его по фильмам «Последнее метро» Франсуа Трюффо и «Дантон» Анджея Вайды.
Когда стало известно, что фильм «Сирано де Бержерак» претендует на Оскара по разряду «Лучший зарубежный фильм», а сам Депардье — на звание лучшего актера, многие посчитали это справедливым.
Но не все. Так «Нейшнл энквайер», неожиданно (!) вспомнив интервью Жерара десятилетней давности респектабельному «Филм Коммент» и взяв оттуда всего одну фразу — «Девяти лет я участвовал в первом изнасиловании, после были и другие», — дает ее под заголовком: «Претендент на Оскара признается, что был насильником».
Жерар Депардье пытается протестовать. Тогда уже «Таймс мэгэзин» перепечатывает интервью полностью, где после упомянутой фразы следовало: «Но это органично входило в мое детство. Тем более, что девушки сами того хотели. Поэтому насилием это и не назовешь».
Вслед за «Таймс мэгэзин» «подвигам» Жерара Депардье отдает пять страниц журнал «Пипл», который обычно интересуется только американцами. А в газете «Вашингтон пост» обозревательница Джоди Мэн пишет, что фильмам с Депардье следует объявить бойкот и что надо «расколдовать актера, который начал с того, что был насильником».
«В девять-то лет, мэм?» — станет вопрошать читатель.
И напрасно: наивная Америка верит напечатанному, как Библии. А тут еще эстафету подхватывают феминистки секции Национальной организации женщин (NOW) из Лос-Анджелеса. Ее председательница Т. Брюс заявляет: «Похоже, что господин Депардье считает насилие над женщиной обычным делом. Присуждение ему Оскара было бы оскорблением». Впрочем, NOW готова простить ему «ошибки детства», если он внесет в ее фонд крупную сумму денег в пользу жертв изнасилования. Как пишет парижская «Либерасьон», до вручения Оскаров остается несколько дней и «начатая кампания издает зловоние козней».
Итак, слово сказано: Жерар Депардье не достоин Оскара. Да, да, тот самый, о котором еще недавно «Уолл-стрит джорнэл» писала, что для кино Ж. Депардье — это то же, что Пеле — для футбола, что он — «французский Брандо», а «Ю. С. Тудей» называл его «смесью Де Ниро и Шварценеггера».
Прокатчики фильма и сам актер принимают срочные меры для «спасения» картины и чести актера. Жерар Депардье вопиет, что его не поняли, что он оскорблен, что никогда никого не насиловал. «Я слишком уважаю женщин»,— возмущается он в интервью «Монд».
Конечно, он прав, как прав и в другом интервью радиостанции «Европа-1», где упрекает американскую прессу в отсутствии чувства юмора, и, конечно, он трижды прав, когда просит журналистов задуматься над тем, «как можно девяти лет изнасиловать женщину?..».
После текстологических изысканий, сопоставлений слов «воль» (кража) с «виоль» (изнасилование), «присутствовал» и «участвовал», попыток погасить скандал стало ясно, что в основе этой травли Жерара Депардье лежит не борьба за моральную чистоту общества, а нечто другое — желание отсечь зарубежного актера от Оскара.
Если в 1978 году далеко не вся Америка про-читала его интервью в «Филм Коммент», ну, а те, кто прочитал, несомненно, усмехнулись (в девять-то лет? Силен врать парниша!), то сегодня парижскому «Премьер» приходится разъяснять американцам детское простодушие актера вообще и Жерара Депардье в частности, умоляя его не терять это драгоценное качество никогда.
Тот же «Премьер» прямо усматривает связь между выдвижением актера на Оскара и кампанией против него в «масс медиа» США. Журнал называет это «плотиной между ним и Оскаром». А Парижский муниципалитет в принятой резолюции отмечал «диффамационный характер кампании накануне присуждения оскаровских премий».
«Жерар Депардье,— писала, в свою очередь, «Котидьен де Пари»,— пострадал не по вине голливудских компаний и феминисток, а из-за своего языка».
Вот мы и добрались до сути дела. Отныне, советовала «Вашингтон пост», пусть актер, встречаясь с американскими журналистами, рассказывает им что угодно, хоть в стихах. Но только без микрофона, диктофона и блокнота.
Естественно, Жерар Депардье не думал, что его обычная манера рассказывать о себе и своем прошлом будет воспринята в США так драматически и так ловко использована его недругами.
Один из друзей Жерара сказал, что его шутка оказалась на редкость дорогостоящей. Собрав за 17 недель проката 3,5 миллиона долларов, «Сирано», получив актерский приз, мог рассчитывать на большее» (Брагинский А. Дорогостоящая шутка Жерара Депардье // Экран. 1991. 13: 30).