В связи в обсуждением предыдущего поста про близость как источник боли, хочу порассуждать об ответственности за чувства.
Всё чаще вижу, как человек стремится взять ответственность за свою жизнь в свои руки и говорит "Моя чувства и переживания - только моя проблема и моя ответственность."
Это замечательная и верная позиция.
В случае со взрослыми людьми логика говорит нам, что всё именно так и обстоит. Давайте теперь подумаем, как обстоит дело с детьми.
Дети не имеют власти над собственной жизнью, и тем более эмоциями. Не могут пойти и выбрать себе других родителей, как мы выбираем себе супругов.
Часто бывает так, что какая-то важная эмоциональная потребность ребёнка на протяжении всего детства остаётся неудовлетворённой. Допустим, ребёнок остро нуждается в принятии. Принятием называют доброе отношение не только когда человек ведёт себя красиво и "правильно", но когда даже негативные, "эгоистические" проявления не встречают агрессии и попыток переделать человека: "Я вижу, что ты злишься на меня. Я остаюсь рядом и не разрушаюсь от твоего гнева. Как должно быть тебе горько, как должно быть тебе хочется, чтобы всё было иначе. Мне жаль, что тебе так горько. Когда захочешь, я буду рада тебя обнять и утешить". (Такое проявление любви и эмпатии требуют не только схожего опыта по отношению к себе, но и немало ресурса от родителя.)
Часто родители не обладают опытом или ресурсом, не дают ребёнку достаточно принятия. Такой ребёнок становится взрослым, но его потребность продолжает быть актуальной, "не закрытой". Образно выражаясь, это будет человек с дырами. И эти дыры будут фонить в любых близких отношениях. Бессознательно человек будет надеяться дополучить принятие, например, от супруга.
В какой-то момент супруг может повести себя так же, как родитель нашего "дырявого" взрослого - вместо принятия он выдаст попытку переделать, агрессию, или уйдёт из контакта, отстранится.
Как себя почувствует наш обладатель незакрытой потребности?
Конечно же, глубоко обиженным, раненым по больному месту.
Я-то думал ты не такой, думал, ты по-настоящему любишь меня, а ты сделал мне больно точно так же. Предал, отверг, разлюбил - что угодно. Значит я какой? Недостойный принятия, плохой, негодный.
Это всё может происходить в бессознательном. Это так называемые эмоциональные выводы, они могут вообще не осознаваться.
Человек себя чувствует вот так, ему больно.
Если он при этом говорит себе только лишь эту правдивую позицию: "Я не имею права требовать от супруга принятия", и на этом диалог с собой заканчивается, то он таким образом игнорирует собственного внутреннего ребёнка, который сидит внутри и не знает ничего, не хочет ничего знать про то, что у кого-то для него чего-то нет. Ему просто надо, и он обращается к тому, у которого должно быть, в его представлении. Именно он хочет принятия. Не наша взрослая часть, а та, детская.
И наша детская часть не внемлет голосу разума.
Да, мы не вправе в отношениях чего-то требовать, как того хочет наш внутренний ребёнок.
Тем не менее, хоть мы и не вправе, делать это — довольно естественная вещь. :)
Если не получилось остаться в этой взрослой позиции и вышло так, что наговорили претензий, обвинили, разобиделись по-детски — хорошо бы себя за это не винить, не корить, а принимать себя в своей детскости. Простить себе неосознанность.
Можно сожалеть, что обидели супруга, извиниться, но ругать себя за срыв, а фактически — за наличие и остроту потребности — значит делать тоже самое с собой, что делали родители — отвергать здоровую потребность. Любая потребность, кстати, здоровая, бывают только нездоровые способы её удовлетворения.
В общем, так замыкается круг.
Однако, если мы знаем, что именно нам нужно, если удалось выяснить, какая именно потребность не закрыта, мы можем для начала частично дать это сами себе (есть техники), а затем попросить другого человека нам это дать. Это и есть по-настоящему брать ответственность. Быть родителем своему внутреннему ребёнку и заботиться о нём. Чего ты хочешь? Ага, пойдём, поищем, где это можно достать.
Просить человека о чём-то таком очень непросто и требует смелости, потому что просьба (в отличие от требования) предполагает возможность отказа, а ещё чтобы попросить, нужно обнажить собственные раны. Нужно объяснить, чего именно, в каком виде, как хочется получить, и насколько сильно этого хочется.
При этом признав, что мы не знаем, в каком количестве нам это нужно, и как часто.
Однако я считаю, что такой эмоциональный риск оправдан, ведь мы уже переживали отвержение раньше и выжили. А теперь появляется шанс получить наконец то, чего хочется все сердцем.
Шанс, что дыра, наконец, затянется и перестанет беспокоить.
Полагаю, что одно лишь интеллектуальное понимание самого себя не способно затягивать такие дыры и закрывать потребности. Наша личность формируется и деформируется в отношениях, и только отношения могут её исцелить и выправить, сделать цельной.
Если такая задача слишком трудна для наших близких людей или нет достаточно смелости, чтобы просить их, или нет понимания, какая именно потребность требует удовлетворения, для таких случаев существует психотерапия.
Она хороша не только тем, что позволяет лучше узнать и понять самого себя, но и тем, что отношения с психотерапевтом порой являются первым опытом принятия, сочувствия, близкого эмоционального контакта. Получив такой опыт, мы обретаем навык и смелость, чтобы найти подобный опыт за пределами терапии, в жизни. Когда мы его находим, зачастую, потребность закрывается и дыры больше нет. В случае глубинной проработки результатом будет, что у человека нет больше болевой точки, и сколько туда не коли — уже не больно.
Таким образом, я считаю, что ответственность за свои чувства предполагает не только воздержание от требований чего-либо от других людей, но также умение распознавать и удовлетворять собственные эмоциональные потребности.
Записывайся ко мне на консультацию онлайн: здесь
