– Привет, Манька! Кошки твои опять весь подъезд уделали. Соседей пожалей, сколько можно вдыхать это зловонье, – бурча, вздохнул старый дворник Михал Иваныч. Недовольно покачивая головой, он сурово поглядел на Марусю, выходящую из своей квартиры.
– Ой, Иваныч? Опять ты завел свою старую шарманку. Давненько тебя неслышно и невидно было… Очередной запой? – томно и одновременно язвительно спросила девушка, оставаясь ею в свои тридцать пять.
– Да ну тебя! Запой… Сама ты запой! – обиделся Иваныч и махнул рукой.
– А че, думаешь слабо? И запою! Выйду ночью в поле с конем..! – завыла на весь подъезд своим тоненьким голоском Маруся.
– С конем! Ха! – усмехнулся Иваныч. – Видал давеча тваво коня! Прям мерин, не иначе. Конек-горбунок и тот живее будет. Думал, ветром его унесет. Ты хоть в следующий раз камни ему в карманы подкладывай, коню-то своему.
– Дурак ты, Иваныч, вот поэтому дворником и работаешь, – обиженно ответила Маруся, спускаясь вниз по лестнице.
– Ну да, ну да, посудомойщица в столовой – это же почти генеральный дирехтор! Это, конечно, работа, ни то, что у нас, смертных, – продолжал издеваться Иваныч. Маруся в этот момент спустилась на первый этаж и намеревалась выйти из подъезда. Ей очень хотелось сказать Иванычу пару ласковых, но сейчас она торопилась на работу. В темноте ее нога вдруг соскочила со ступеньки, и туфля слетела. Маруся поняла, что наступила в какую-то сырость и тут же отчетливо ощутила зловонье, видимо то, о котором пару минут назад упоминал Иваныч.
– Вот черт! Да что за день-то такой! – взвыла Маруся, злобно топчась в лужице.
– А я те говорил! – сверху послышался голос Иваныча. – Дура ты, и кошки твои дуры.
– И что же мне теперь делать? Я же на работу опоздаю.
– Не страшно. Я тебя к себе в дворники возьму, будешь за своими зассанцами убирать, может тогда поймешь, что не стоит всех их тут привечать.
– Да как ты не понимаешь, они же никому кроме меня больше не нужны. И я им нужна, – Маруся села на ступеньки между этажей и тихо заплакала, размазывая рукой тушь под глазами.
– Ну-ну, полно воду разводить. На вот, – Иваныч присел рядом с Марусей, достал из кармана спецовки завалявшийся и слегка подтаявший петушок на палочке и вручил ей. Уголки Марусиных губ слегка приподнялись. Она внимательно разглядывала конфету:
– Иваныч, как думаешь, кто это?
– Ясно кто – петушок.
– Да посмотри повнимательнее. Это же конь, – оба засмеялись. А после небольшой паузы более тихо затянули в один голос:
– Выйду ночью в поле с конем…
