Не столь давно я отключил комментарии в своём сообществе в соцсети «ВКонтакте», чему посвятил в «Дзене» отдельную заметку (ссылку прилагаю).
Моя постоянная читательница в комменте к сей заметке помянула весеннее обострение. Я про себя улыбнулся: а ведь и впрямь! Не знаю, как у кого, а по моим наблюдениям полыхание «ведических» седалищ доморощенных и безграмотных «славяно-ариев» активизируется именно весной.
А на днях столкнулся с яркими образчиками весеннего обострения в реальной жизни.
Небольшая предыстория. 17 февраля я расторгнул контракт с одной военизированной организацией (надоело, право слово, подписывался на одно, получил другое: сутки через сутки, никакой обещанной двойной оплаты, гнилой до мозга костей коллектив, бездарное руководство и постоянное разжигание ненависти ко всему окружающему миру в сердцах и умах сотрудников). Сдал жетон, удостоверение, форму (частично купленную за свой счёт, между прочим), пообещали, что через две недели привезут мою трудовую. Приезжаю недели через три (уже работая в сугубо гражданской организации по трудовому договору). Трудовой нет. Приезжай, мол, после 16 марта – будут стрельбы, будет кто-то там из отдела, привезут (всего 250 км, между прочим, откуда везти нужно, не так уж и много). Приезжаю после 16 марта – а вот не привезли... И только в первых числах апреля(!), отработав уже чуть больше месяца в другом месте, я отправился за трудовой, твёрдо зная, что она прибыла и лежит в кабинете начальника.
Итак...
Утречко, весна. Еду на автобусе вместе с одним знакомым. Он спрашивает:
– А ты случайно не знаешь, как ксерокопию пин-кода сделать?
Я:
– Чего?
– Ну, пин-кода. От коронавируса.
– А... QR код распечатать?
– Ну да.
В электронке, говорит, есть, начальник требует распечатать на бумаге и принести. Зачем, не поясняет.
– Возьми, – советую, – два шприца с галоперидолом – и начальнику в каждую ягодицу. Весеннее обострение, что ли, началось?
– Весеннее обострение, – кивает с улыбкой, – это точно.
Пересел в нужный автобус, еду дальше (бывшая работа – у чёрта на куличках, и если пропустить один маршрут, который курсирует ну очень нехотя и редко, моим размашистым шагом топать минут сорок–пятьдесят). Проезжаем «вросший» в городскую окраину хутор.
И – о чудо! – на обочину вижу я наряженную ёлку. Причём ни в феврале, ни в марте (в январе я находился в учебном отпуске в связи с защитой диссертации и в том районе не бывал) никакого новогоднего деревца там не имелось. Вернее, деревце-то наверняка имелось, но без украшений (а тут с шариками, с мишурой, красота!). Проморгать его я не мог – оно броское, яркое, а у меня с детства глаз за новогодние украшения цепляется.
Кто-то нарядил ёлку, а на дворе начало апреля. Ладно...
В общем, прибыл, куда следует. Кабинет начальства закрыт. Захожу в пропускное бюро напротив – там обитает ненавидящая «англосаксов» и мечтающая взорвать Европу и Штаты ядерным оружием старушка. (Когда она шипит своё излюблённое «англос-сакс-сы!», у неё коротко стриженые волосы чуть ли не дыбом встают, глаза лезут из орбит, пальцы скрючиваются, как будто из них когти вот-вот выскочат – в такие моменты мне казалось, что бабка вот-вот покроется чешуёй и превратится в самку рептилоида.)
– Из начальства кто будет? – спрашиваю, морально готовый к тому, что не получу документа и на сей раз.
– А ты какими судьбами? – спрашивает в ответ.
– Трудовую забрать мечтаю.
– А, ну посиди у меня, подождём. – И без всякого перехода: – Я вот считаю, юриспруденция – это не для мужиков. – (Я по образованию юрист.) – Для мужиков – это кирпичи делать.
Ладно, молчу. Хотя подмывает высказаться.
– Вот из-за вашей юриспруденции в Америке Трампа судят! – И я уже замечаю знакомые признаки наметившейся рептилоидной трансформации сей мадам Шапокляк. – Трампа! Судят! За то, что с проституткой бюджетными деньгами расплатился!
– А что, – не выдерживаю, – судить человека за расходование не принадлежащих ему средств – это плохо?
– Он же президент! Все деньги в стране – его! А вы со своей юриспруденцией, которую проклятые англосаксы придумали...
Мысленно обращаюсь к батюшке-Перуну: может, пустит в мня громовую стрелу, чтоб я не мучился, выслушивая бредни?
Между тем бабушка-рептилоид тычет мне в лицо смартфоном, где запустила на ю-тубе лекции какого-то Величко.
Наконец, приехала замша (заместительница начальника), принесла мне трудовую, я расписался в получении, отбиваюсь от старушки, которая напоследок делится со мной самой великой своей «мудростью»:
– Забудь, – кричит, – слово «могу» и учи слово «хочу»! Оно безграничное! Я вижу, за тобой люди тянутся, научи их этому!
Ну да... вот сейчас захочу – и во всём мире настанет мир. Или в воробья какого-нибудь превращусь, как в детской книжке про Баранкина. Или хотя бы на работу по специальности попаду?
А конспирологическая Шапокляк не унимается:
– В лесу ты тёмном блуждаешь, и людей за собой уведёшь, со своим «могу»! Вернись к «хочу»!
Насилу улепетнул...
Стою на улице, солнышко светит. Ресницы мне перед взором золотит. Природа пробуждается.
А кто-то требует от подчинённых «пин-код от коронавируса» распечатать и принести, кто-то ёлку нарядил, кто-то... а кто-то и вовсе – тушите свет, занавес, здравствуй, Кащенко...
В общем, не люблю я весну...
