В одном посте я рассказывала, как родилась идея начать март со знакомства с творчеством Эмиля Золя, а именно с книги "Чрево Парижа".
Пришло время поделиться своими впечатлениями от романа. А они довольно неоднозначные.
Но начну с сюжета. История начинается с овощных телег и повозок, которые засветло вереницей тянутся к столичному рынку. На дороге, почти под ногами у лошадей, извозчики находят лежащее в пыли тощее длинное тело - центрального персонажа романа. Это Флоран, беглый каторжник, который вернулся в родной Париж, голодный и измученный.
Но больше подробностей я не раскрою, чтобы было интереснее читать. Вернусь лишь к рынку. Его по праву можно считать еще одним героем романа, таким же живым, как Петербург у Гоголя или Достоевского или как собор у Гюго.
Рынок живет, дышит, пропускает через себя людей, одних принимает, других же перемалывает и выплевывает наружу.
Натурализм Золя проявился здесь в полной мере: читатель может ощутить прелые запахи растительной пищи, тяжелые ароматы из мясных лавок, натуральную вонь (да, так там и написано) от сыров всех сортов и видов, малоприятный душок рыбных рядов и, реже, тонкие, приятные нотки свежего хлеба и сладостей.
Но больше будет грязных закоулков, рядов с птичьими клетками, кровяных колбас, угрей, кислой капусты, людей, живущих в мире пищи, в огромном количестве проходящей через самое чрево города - через огромный главный рынок.
Люди сытые, толстые, живущие в достатке и удобстве противопоставлены в романе худым голодным мечтателям и беспризорным детям рынка.
И, конечно, классическая французская литература не была бы собой без воспоминаний о революции, баррикадах, без политических диспутов и тайных заговоров.
Издание, которое мне попалось, было выпущено в1984 году и буквально рассыпалось на части у меня в руках (клеевой переплет - не самая надежная система крепления страниц). Тем не менее, я не жалею потраченного времени, хоть и не готова полюбить Золя так же сильно, как Гюго.
Но все же не могу не отдать должное автору за его оглушающий натурализм, описание быта и нравов рыночного общества, за яркие портреты героев.
Несомненно, эта книга оставляет весьма ощутимое послевкусие, которое, однако, не хотелось бы чувствовать слишком долго.