К.И. Голенкина - ученица В. Р. Вильямса и его вторая жена.
Вот ее краткая автобиография, в которой она, к сожалению не упоминает о той важной роли, которую она сыграла в судьбе Почвенно-агрономического музея. Именно благодаря ее активности сохранился и богатейший архив Вильямса, и сам музей начал успешно функционировать в новом здании.
Естественно, не упоминает она и том, что стала фактически второй матерью для детей первого директора музея, Артура Буша, расстрелянного по ложному доносу. Об этой истории речь впереди, а о Буше мы писали здесь. Итак, слово Ксении Ильиничне:
"Родилась в 1876 г. в Ленинграде, откуда родители переехали в Москву в 1884 г. С этого года живу в Москве безвыездно.
В 1886 году поступила в 4-ю Мариинскую женскую гимназию, а в 1887 году перешла в министерскую, которую окончила в 1894 году со званием домашней наставницы.
С 1893 начала давать Частные уроки (репетиция и подготовка к экзаменам), а с 1896 поступила в ту же гимназию учительницей русского языка и арифметики в младшем классе, не прекращая частных уроков.
В гимназии преподавала до 1904 включительно. В 1903 поступила на кафедру почвоведения Московского Сельскохозяйственного Института (на которой работаю до настоящего времени) в качестве лаборанта, совмещая этот год работу в лаборатории с занятиями в гимназии, а с 1904 по 1910 совмещала лабораторию с учением на Высших женских курсах (2-Й МГУ), которые окончила по общему циклу с дипломом 1-й степени. Во время пребывания на Высших Курсах прослушала ещё в Сельскохозяйственном Институте нижеследующие курсы: почвоведение, луговодство (проф. Вильямс), физиологию растений и бактериологию (проф. Худяков), органическую химию (проф. Демьянов) и в 1-м МГУ лекции по сравнительной анатомии (проф. Мензбир). Кроме того, в кабинете геологии и минералогии МСХИ работала у проф. Самойлова полтора года.
Работа на кафедре почвоведения шла по двум линиям - во-первых, помощи В.Р. Вильямсу во всех его работах, во-вторых - на Станции испытания семян, почв и удобрений по контролю семян и по контрольным анализам дренажных вод с полей орошения Московского Городского Управления, а также механического анализа почв, проходивших через Испытательную станцию.
После перехода анализов воды на собственную станцию полей орошения, переключилась почти всецело на контроль семян и в 1914 г. была переведена в ассистенты той же станции.
С 1916 по 1923 преподавала семеноведение на курсах по подготовке специалистов по луговодству и культуре кормовых растений при Московском с/х Институте, а затем на Инженерном факультете Петровской с/х Академии (Культуртехническое отделение) до 1927 года.
С 1926 года, не прекращая научно исследовательской работы, стала заведывать библиотекой кафедры, которая увеличилась до очень больших размеров, благодаря пожертвованию В.Р. Вильямсом своей личной библиотеки (около 500 названий). На этой должности работаю бессменно по настоящее время.
По линии общественной работы состою бессменно сборщиком профсоюзных взносов с 1931 г., а с 1934 г. ещё и сборщиком по страхованию жизни".
И еще один замечательный материал - статья Голенкиной о том, "как получали высшее образование женщины до революции".
"Начну о себе.
Окончила я женскую гимназию того времени, но дальше учиться не могла, так как надо было зарабатывать средства к существованию. Это я делала уроками, сперва частными, потом в той же гимназии. И только через 10 лет я смогла поступить в высшее учебное заведение. Прочитав программу первого курса я решила, что смогу пройти и сама (начала физики, химии, ботаники и низшая математика); и вот весной отправилась к декану физико-математического факультета Московских Высших Женских Курсов поговорить о моём желании учиться. Я объяснила ему, что уже немолода (28 лет), хочу скорее кончить, и поэтому собираюсь за лето подготовиться прямо на 2й курс. Декан, профессор физики, хотя и старик, отлично понял меня и согласился с моими доводами. Я начала заниматься.
Не так принял меня директор курсов В.И. Герье, когда я принесла ему заявление о моем приеме (надо было подавать его лично директору). Прежде всего он начал убеждать меня отказаться от моей мысли: во-первых, возраст мой не подходит, во-вторых, раз я учительница, то надо и продолжать оставаться ею, а высшее образование мне ни к чему. И это доказывал директор женских курсов. Но я настаивала на своем. Тогда мне был предложен вопрос, на чьем же иждивении я буду жить, и кто будет платить за моё право учения. Об этом вопросе я уже знала заранее, и хотя жила самостоятельно, добывая средства уроками. Я сказала Герье, что живу у брата на его иждивении. Так снимаются всякие препятствия для получения высшего образования женщинами. Но всё же это было время, когда нужно было учиться, – были женские курсы, можно было пробраться в Университет... Довольно свободно можно было посещать лекции в МСХИ. В эти годы благодаря директорству Василия Робертовича были допущены им женщины в СХИ. А раньше? Если женщина хотела учиться, она должна была ехать в Швейцарию, единственное место, где можно было поступить в Университет. В других государствах или совсем не принимали (Германия), или смотрели так косо, что лучше было не поступать. Но для поездки в Швейцарию нужны были средства и для проезда.
Поэтому то так мало было в России женщин-учёных (главным образом доктора), а профессора были на пересчёт, даже в мое время 2-3 не больше. А сейчас нет таких дисциплин, где бы не работала женщина, начиная от лаборанта и кончая профессором. Вот только академика еще нет. А жаль. Но доживем и до этого".